Мировая кабала : ограбление по-еврейски - Катасонов Валентин Юрьевич - Страница 3

• Предыдущая
• 3/24
• Следующая

Приведем имеющие отношение к нашей теме цитаты из интересной книги того же Аттали, которая называется «Евреи, мир и деньги»[9]. Сразу отметим, что эта работа является, пожалуй, наиболее полным изложением экономической и денежной истории евреев после книги В.Зомбарта «Евреи и хозяйственная жизнь» (начало прошлого века).

Прежде всего, Аттали с гордостью сообщает, что евреи дали миру две самые важные вещи – единого Бога и деньги:

«Еврейский народ сделал деньги уникальным и универсальным инструментом обмена, точно также как он сделал своего Бога уникальным и универсальным инструментом превосходства…».

Автор полагает, что предписания, касающиеся поведения евреев в мире денег, которые содержатся в Талмуде, порождены не какой-то высшей силой, а привычками и характером тех людей, которые составляли Талмуд:

«Авторы Талмуда сами были в большинстве торговцами, экспертами по экономике…».

Любые отношения купли-продажи, а также стремление к богатству, по мнению автора, вполне естественны, так как благословлены Богом:

«Исав и Иаков подтверждают необходимость обогащения для того, чтобы нравиться Богу…Бог благословляет богатство Иакова и разрешает ему купить право первородства у его брата Исава – это доказательство, что все имеет материальную цену, даже в виде чечевичной похлебки».

Деньги, как считает Ж. Аттали, это не только инструмент купли-продажи или накопления богатства, но они также средство организации самого совершенного общественного устройства:

«В этом жестоком мире, управляемом с помощью силы, деньги постепенно оказываются высшей формой организации человеческих отношений, позволяющей разрешать без насилия все конфликты, включая религиозные».

Деньги, будучи неким универсальным инструментом, доступным для людей любой национальности и вероисповедания, тем не менее, являются в первую очередь достоянием евреев, противостоящих остальному миру:

«Деньги – машина, которая превращает священное в светское, освобождает от принуждения, канализирует насилие, организует солидарность, помогает противостоять требованиям неевреев, является прекрасным средством служения Богу».

Как видно из приведенной выше цитаты, служение евреев деньгам у Ж. Аттали приравнивается к служению их Богу. Для подкрепления своей мысли о «духовной» пользе ростовщичества для евреев Аттали приводит цитату из Рабби Якова Тама:

«Это почетная профессия, ростовщики зарабатывают деньги быстро и достаточно, чтобы отказаться от других профессий и посвятить себя религиозным занятиям». Обращается внимание на то, что занятия деньгами также позволяет избегать евреям трудовых занятий по найму: «Важное положение: каждый должен любой ценой избегать соглашаться на принудительную работу, делающую зависимым, так подчиняться кому-то равносильно возвращению в Египет… Этот запрет объясняет, почему в течение веков евреи наиболее часто отказываются входить в крупные организации и предпочитают работать на себя».

Впрочем, ростовщичество, как и вообще нарушения общепринятых моральных норм ради своей выгоды, принадлежит к числу распространенных общечеловеческих грехов. Ростовщичеством, говорит Зомбарт, занимались и жрецы Дельфийского храма в Греции, и средневековые монастыри. Зомбарт приводит множество свидетельств современников о неблаговидных поступках христианских торговцев…Успех, выпавший на долю евреев, Зомбарт объясняет тем, что для них речь вообще не шла о нарушении норм деловой морали. С их точки зрения это и была «разумная», «деловая» мораль, «настоящее право», подчиняющее хозяйственную деятельность примату «дела», дохода.

Что касается Аристотеля, то он стал главным идеологом противостояния ростовщичеству для многих тех, кто до появления христианства формально относился к разряду «язычников», но обостренно чувствовал пагубность этой деятельности. Люди дохристианской эпохи чутко улавливали простую мысль: деньги – это некое общественное достояние, которое не должно превращаться в средство накопления богатства, а выполняет роль «крови», циркуляция которой в хозяйстве обеспечивает его нормальное функционирование. Если допустить ростовщичество, то ростовщики смогут управлять движением «крови», увеличивая или уменьшая ее поступление в организм хозяйства. Никто поэтому не может быть собственником денег, перекрывая их циркуляцию и извлекать выгоду, приоткрывая задвижку – подобно разбойнику на мосту, взимающему с путника плату за проход. Деньги как и земля не должны становиться объектом купли-продажи и сосредоточиваться в руках немногих.

Аристотель очень опасался, что ростовщики могут наложить руку на артерии общества и взимать с него плату за то, что не сжимают слишком сильно. Заплатил – чуть разжали, нечем платить – придушили.

По смыслу высказываний Аристотеля, касающихся денег и ростовщичества, можно заключить, что отводил деньгам лишь роль средства обращения и считал, что деньги – это не товар, а лишь некие «знаки». Выражаясь языком современной денежной теории, можно сказать, что Аристотель стоял на позициях «номинализма» (номинализм – теория, согласно которой деньги не должны обладать «внутренней» стоимостью, т. е. быть полноценными товарными деньгами, они предназначены лишь для того, чтобы быть средством обмена реальных товаров с учетом номинала денежного знака)

И во времена христианства просвещенные борцы с ростовщичеством достаточно часто вспоминали Аристотеля. Особенно следующие его слова: «С полным основанием вызывает ненависть ростовщичество, так как оно делает сами денежные знаки предметом собственности, которые, таким образом, утрачивают то свое назначение, ради которого они были созданы: ведь они возникли ради меновой торговли, взимание же процентов ведет именно к росту денег… как дети походят на своих родителей, так и проценты являются денежными знаками, происшедшими от денежных же знаков. Этот род наживы оказывается по преимуществу противным природе»[10]. С утверждением в мире христианства запреты на процент базировались на догматах христианской церкви, а, они, в свою очередь, – на положениях Священного писания, в том числе Нового Завета.

В частности, в Евангелии от Луки говорится: «…и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая» (Лк 6:35).

Фактически воспроизводились нормы Ветхого Завета, но за одним исключением: они были абсолютными, не содержали двойной морали (свои – чужие). Запреты были зафиксированы в решениях ряда Вселенских соборов. Святые отцы раннего христианства достаточно часто выступали с обличениями ростовщичества как наиболее одиозной формы сребролюбия, а сребролюбие входило в разряд наиболее тяжелых грехов.

Последовательные христиане в своей борьбе против ростовщичества всегда вдохновлялись поступком Спасителя, совершенным Им незадолго до Своего распятия. Речь идет о единственном в Новом Завете случае, когда Христос проявил насилие: он опрокинул столы меновщиков и выгнал их из Иерусалимского храма. А меновщики, сидевшие в храме, были, по сути, и спекулянтами (совершали обмен одних монет на другие с большой для себя прибылью[11]), и ростовщиками (давали деньги в рост).

Случаи ростовщичества (обычно в скрытой форме) были и во времена наибольшего расцвета христианства. Среди обличителей – Иоанн Златоуст (347–407 гг.), Василий Великий (ок. 330–394 гг.), Климент Александрийский (ок. 150 – ок. 220 гг.) и многие другие Святые Отцы[12].

В Западной церкви (уже после ее отпадения от Вселенской церкви) запреты достаточно скрупулезно были обоснованы богословами-схоластами. При этом они опирались не только на Священное писание, но также на работы античных философов, особенно Аристотеля. Особое внимание уделялось положению Аристотеля, что деньги – это не богатство, а лишь знак богатства; следовательно, они не могут служить средством сохранения и, тем более приращения богатства в виде процентов.

• Предыдущая
• 3/24
• Следующая