Искусство фотографа - Макнот Джудит - Страница 3
- Предыдущая
- 3/26
- Следующая
Девочки вдруг смолкли, и их смущенные и растерянные взгляды встретились, словно они понимали, что их будущее зависит от тех слов, которые они произнесут в эти первые минуты знакомства. Кори первая набралась смелости нарушить молчание:
— Твой отец подарил мне на день рождения замечательный фотоаппарат. Я научу тебя снимать, и ты можешь пользоваться им, когда захочешь.
— Мне кажется, что теперь мы обе должны называть его отцом.
Это было откровенное предложение поделиться отцом и его любовью. Кори прикусила задрожавшую от волнения губу.
— Я всегда мечтала иметь сестру, — призналась она.
— Я тоже, — подхватила Диана.
— Мне нравится твой костюм, он элегантный, — похвалила Кори.
Диана посмотрела на белую лошадь, скакавшую поперек груди Кори.
— Мне нравится твоя майка! — объявила она.
— Она правда тебе нравится?
— Правда, — энергичным кивком подтвердила Диана.
— Я позвоню бабушке и скажу ей об этом. Она сделает тебе такую же, только выбери цвет. Мою бабушку зовут Роза Бриттон, но она захочет, чтобы ты тоже называла ее бабушкой, как и я.
Глаза Дианы засияли.
— У тебя в придачу и бабушка есть?
— Да. Бабушка не только художница, она еще умеет выращивать цветы. Дедушка тоже любит копаться в земле, только вместо цветов он выращивает овощи. И еще он умеет плотничать! Он может запросто пристроить к дому веранду или мансарду или переоборудовать кухню — Чтобы подкрепить свои слова, Кори попыталась щелкнуть пальцами, но от волнения у нее ничего не вышло. — Заказывайте все, что хотите, он вам все построит. Надо только попросить.
— Ты хочешь сказать, что у меня будет еще и дедушка? Кори кивнула и с удовольствием увидела, как Диана подняла глаза к потолку и радостно воскликнула:
— Сестра, мама, бабушка и дедушка! Вот так удача! Дальше все пошло словно в волшебном сне. Как и предполагала Кори, дедушка с бабушкой полюбили Диану с первого взгляда, и девочки столько времени проводили в Лонг-Вэлли с Розой и Генри Бриттонами, что отец объявил им, что он их ревнует. Когда весной следующего года Мери скромно намекнула, что хотела бы, чтобы ее родители жили поближе, Роберт быстро разрешил проблему, пригласив архитектора, который подготовил план перестройки и расширения стоящего в парке домика для гостей, после чего с почтительным изумлением наблюдал, как Генри Бриттон взял на себя почти все плотницкие работы. Постройка теплицы для розы и разбивка огорода были для Генри уже сущим пустяком.
Щедрый жест Роберта окупился тысячу и тысячу раз вкусными блюдами, приготовленными из овощей и фруктов, выращенных на его собственной земле, и букетами цветов, украсившими дом. Более того, стол теперь накрывали в самых разных комнатах и местах, в зависимости от каприза и настроения тех, кого Роберт привычно называл «мои повелительницы».
Иногда они ели в просторной кухне с кирпичными стенами и медными сковородами и кастрюлями, развешанными над газовой плитой и электрическими духовками; иногда обедали в саду под зеленым в белую полоску тентом и на такой же зеленой в белую полоску скатерти, в другой раз — рядом с бассейном, сидя на удобных стульях, которые смастерил дедушка Генри из деревянных планок; случалось, они ели на одеяле, расстеленном на лужайке, но при этом пользовались хруcтальными бокалами и тонкой фарфоровой посудой, что Мери называла «единством противоположностей».
Умение Мери сервировать стол, готовить кушанья и принимать гостей удостоилось особой похвалы, когда через год после брака с Робертом она впервые устроила настоящий прием в качестве его жены. Сначала мысль о таком приеме для друзей обеспокоила Роберта и напугала Мери, так как она страшилась, что эти люди будут смотреть на нее свысока, более того, сочтут ее выскочкой, но Кори и Диана были совершенно противоположного мнения. Они знали: за что бы Мери ни бралась, она вкладывала в дело всю душу и умение. Роберт Фостер поддержал девочек. Обняв жену, он сказал:
— Ты их покоришь, милая. Оставайся самой собой и делай все, как ты привыкла.
После недельной дискуссии, в которой приняла участие вся семья. Мери наконец решила организовать вечеринку по-гавайски: у плавательного бассейна под пальмами. Как и предсказал Роберт, Мери действительно поразила гостей, и не только обильным вкусным угощением, прекрасно накрытыми и украшенными столами и настоящей гавайской музыкой, но и тем, какой умелой и радушной хозяйкой она оказалась. Одетая в яркий саронг, подчеркивающий ее стройную фигуру, под руку с мужем, она переходила от одной группы гостей к другой и дарила каждой женщине венок из выращенных в собственной теплице орхидей, снимая его со своего запястья. Венки были нанизаны на ее руку до самого локтя, Когда несколько гостей-мужчин похвалили удивительно вкусную еду, а затем посетовали, что Роберт Фостер превратил часть обширной лужайки в огород, Мери позвала своего отца, и тот с гордостью предложил им совершить прогулку по огороду при лунном свете. Генри Бриттон водил джентльменов в смокингах между овощными грядками, где применялись только органические удобрения, и рассказывал обо всем с таким заражающим энтузиазмом, что несколько мужчин тут же объявили о желании завести собственные огороды.
Когда дамы спросили Мери, кто ее бакалейщик, она поразила их, назвав собственную семью. А когда Марджори Крамбейкер, которая вела в «Хьюстон пост» колонку светских новостей, поинтересовалась, в каком цветочном магазине Мери заказывает цветы, Мери на секунду задержалась с ответом и все-таки сказала правду, не боясь показаться чудачкой: несмотря на широко распространенное мнение, что все домашние обязанности — это тяжелый груз и что любая интеллигентная женщина стремится найти для себя другое, более полезное занятие, Мери призналась, что любит стряпать, заниматься огородом, выращивать цветы и шить. Она как раз рассказывала о том, что любит консервировать фрукты и овощи, когда ее взгляд упал на пожилую седую женщину, сидевшую поодаль от всех, обхватив руками плечи, как будто ей было холодно.
— Простите, — прервала свой рассказ Мери, — но, кажется, миссис Бредли замерзла, надо принести ей шаль.
Она послала Кори и Диану в дом за шалью, и, возвращаясь, они услышали, что Мери говорит с бабушкой Розой о своем интервью, данном Марджори Крамбейкер.
— Знаешь, я вела себя так, будто мы все деревенщина и не знаем ничего, кроме огорода! — жаловалась Мери. — Я даже не стану читать, что она напишет о нас в своей газете.
Мери взяла у девочек шаль и попросила бабушку Розу отнести ее миссис Бредли, а сама направилась к группе гостей.
Кори и Диана очень расстроились, услышав, что могут стать всеобщим посмешищем.
— Ты думаешь, Марджори Крамбейкер выставит нас дураками? — спросила Диана бабушку.
Улыбнувшись, Роза обняла девочек за плечи.
— Ни в коем случае, — успокоила она их и понесла шаль миссис Бредли, в душе надеясь, что она права и ничего плохого не случится.
Миссис Бредли обрадовалась пушистой, связанной крючком шали.
— Когда-то я тоже любила вязать крючком, — сказала она, расправив шаль и любуясь кружевным узором. Ее длинные аристократические пальцы были изуродованы артритом. — Теперь я не могу держать крючок, даже если он очень большой, вроде тех, что продаются в магазинах.
— Вам нужен крючок с толстой ручкой, сделанный специально для вас, заметила Роза.
Она оглянулась, ища Генри, который неподалеку разговаривал с одним из гостей о пользе съедобных цветов. Роза подозвала его к себе. Узнав о проблеме, Генри согласно закивал головой:
— Вам, мэм, нужен вязальный крючок с большой толстой деревянной ручкой, сделанной как раз по вашей руке, и с небольшими углублениями для пальцев, чтобы вы не могли его выронить.
— Не думаю, что кто-нибудь делает такие крючки, — заметила миссис Бредли.
Вопреки утверждению, в ее голосе все же прозвучала надежда.
— Вы правы, не делают, но я сделаю для вас такой крючок. Приезжайте к нам послезавтра и останьтесь на пару часов, чтобы я мог подогнать крючок по вашей руке. — Генри коснулся ее узловатых пальцев и сочувственно добавил:
- Предыдущая
- 3/26
- Следующая
