Дорога пыльной смерти - Маклин Алистер - Страница 17

• Предыдущая
• 17/39
• Следующая

— Раньше он такого никогда себе не позволял. Это не заносчивость, Алексис, это чертова эйфория. Боже всемилостивый, опять у меня заботы, опять проблемы!

— Вы всегда в заботах, Джеймс.

Попади Мак-Элпайн после всего этого, в эту же субботу, на заброшенную невзрачную маленькую улочку Монца, он убедился бы, что его проблем прибавилось вдвое, если не втрое. По обе стороны тротуара, напротив друг друга, здесь расположились два неприметных кафе. Своими фасадами они очень походили одно на другое: оба обшарпанные, с потрепанными занавесками, с выставленными на улицу столиками, покрытыми несвежими скатертями; одинаково непривлекательными были и скучные голые интерьеры баров. Как обычно в таких кафе, все кабинки были разгорожены и открыты со стороны улицы.

Уютно устроившись друг против друга, у окна в одной из таких кабинок на затененной стороне улицы

Нойбауэр и Траккиа сидели перед нетронутыми стаканами. Все их внимание было сосредоточено на кафе, расположенном напротив, где, совершенно не таясь, сидели Харлоу и Даннет, каждый со стаканом в руке, занятые серьезным разговором.

— Ладно, мы их выследили, Никки. Но что из того? Ты ведь не умеешь читать по губам, не так ли? — сказал Нойбауэр.

— Мы просто ждем и смотрим. Если бы Бог дал мне талант читать по губам, Вилли! Как ты думаешь, с чего эти двое вдруг так подружились, если последнее время на публике почти не разговаривали. И с какой стати пришли сюда, на какую-то маленькую тесную улочку, вести задушевную беседу? Наверняка этот Харлоу замыслил что-то очень нечистое. У меня до сих пор ломит шею, когда надеваю на тренировке проклятый шлем. И если он, и Даннет сошлись здесь так, то, будь уверен, оба во что-то замешаны. Ведь Даннет только журналист. Что же задумали журналист и бывший гонщик?

— Бывший! Знаешь ли ты его сегодняшнее утреннее время?

— Сказал тебе — бывший, значит, бывший. Поглядишь, как он завтра на треке провалится, так же как на последних четырех гонках на Гран При.

— Да. Тут какая-то загадка. Почему это он так хорош на тренировках и сгорает на основной трассе?

— Никаких загадок. Все знают, что Харлоу спивается. Он алкаш — думаю, всем это ясно. Хорошо, если он пройдет один, может, три круга. Но восемьдесят кругов на гонках Гран При алкоголик не выдержит, для этого нужны запас жизненных сил, выносливость, реакция, железные нервы. Он сломается. — Траккиа отвел взгляд от противоположного кафе и отхлебнул из своего стакана. — Господи, чего бы я только не дал, чтобы только сидеть сейчас в соседней кабине возле этих двоих!

Вдруг Траккиа положил руку на рукав Нойбауэра.

— Может быть, это вовсе и не нужно, Вилли. Может быть, уже есть уши, слушающие их. Гляди!

Нойбауэр огляделся. Стараясь, чтобы его не заметили, в соседнюю с занятой Харлоу и Даннетом кабину пробрался Рори Мак-Элпайн. Он развязно и картинно нес в руках выпивку. Сел он так, чтобы быть спиной к Харлоу: их разделяло расстояние всего в один фут. Рори поплотнее прижался спиной к перегородке, казалось, затылком даже пытаясь вслушаться в разговор за стенкой. Вид у него был при этом такой, будто он готовился сдавать экзамен на мастера шпионажа или двойного агента. Между прочим, он действительно обладал талантом наблюдать и подслушивать, оставаясь незамеченным.

— Как ты считаешь, что этот юный Мак-Элпайн затевает? — спросил Нойбауэр.

— Здесь и сейчас? — Траккиа развел руки. — Что угодно. Одно ты должен знать наверняка, что он не с Харлоу. Я предполагаю, что сейчас он собирает против Харлоу улики. Или что-то другое. Он просто непредсказуемый дьяволенок. Клянусь, он ненавидит Харлоу. Вот уж в чью черную книгу мне бы не хотелось попасть.

— Так у нас теперь есть все, Никки?

— Нам только нужно придумать маленькую историйку, которую мы е-му расскажем. — Траккиа внимательно посмотрел через улицу. — Юный Рори, кажется, чем-то недоволен.

Рори действительно был недоволен. Его переполняло смешанное чувство досады, раздражения и озабоченности, потому что из-за высокой перегородки и глухого шума голосов посетителей кафе он никак не мог ничего расслышать из разговора в соседней кабине.

К тому же Харлоу и Даннет говорили очень тихо. Перед ними стоял прозрачный напиток со льдом и лимоном безо всякого следа джина. Даннет задумчиво разглядывал маленькую кассету с фотопленкой, почти незаметную в его ладони, потом сунул ее в карман.

— Фотография кода? Вы уверены?

— Код, я уверен. Вероятно, смешанный, там есть иностранные слова или просто набор букв. Я таких штучек не знаток.

— Я в этом тоже не смыслю. Но зато я знаю людей, которые собаку на этом съели. И еще транспортер «коронадо». Вы в этом уверены?

— Нет сомнений.

— Так выходит, что мы пригрели гадюку у себя на груди, я правильно понимаю?

— Несколько неожиданно, не так ли?

— И несомненно, Генри тоже принимает в этом участие?

— Генри? — Харлоу отрицательно помотал головой. — Могу ручаться своей жизнью за него.

— Хоть он и просто водитель, но без него ни одна поездка транспортера невозможна.

— Да.

— Значит, Генри тоже придется уйти?

— А что-нибудь лучшее вы можете предложить?

— Генри уходит временно, потому что он ничего не должен знать, а потом возвращается на старое место работы. Он, конечно, будет огорчен, но что значит одно огорчение по сравнению со всей жизнью?

— А если он откажется?

— Устроим его похищение, — деловито ответил Даннет. — Или каким-то другим способом уберем, конечно безвредным. Но он пойдет на это. У меня есть подписанная врачом справка.

— Кто-то забыл о врачебной этике?

— Комбинация с пятьюстами фунтов стерлингов — и справка о сердечной недостаточности в ваших руках, а неприступная медицинская щепетильность тает без следа.

Двое допили свои коктейли, поднялись и вышли. Сохранив дистанцию, за ними последовал и Рори. В кафе напротив Нойбауэр и Траккиа поспешили за внезапно вышедшим Рори и через полминуты догнали его. Увидев их, Рори удивился.

— Нам нужно поговорить с тобой, Рори. Ты умеешь хранить секреты? — спросил его доверительно Траккиа.

Рори выглядел заинтригованным, но от природы он был осторожен и потому не сразу открылся.

— Что за секреты?

— А ты подозрительный.

— Что за секреты?

— Джонни Харлоу.

— Тогда другое дело. — Доверие Рори Траккиа сумел завоевать одним этим признанием. — Я должен быть в курсе таких секретов.

— Хорошо, только никому ни слова. Никто не должен знать ничего. Понимаешь? — сказал Нойбауэр.

— Само собой. — Мальчишка рассчитывал узнать из разговора с Нойбауэром фантастические подробности.

— Ты когда-нибудь слышал об ассоциации гонщиков на Гран При?

— Конечно.

— Так вот эта ассоциация решила исключить Харлоу из гонок на Гран При ради безопасности водителей и зрителей. Мы хотим, чтобы для него были закрыты все гоночные трассы Европы. Ты знаешь, что он пьет?

— Кто этого не знает!

— Он пьет так много, что превратился в самого опасного гонщика в Европе. — Нойбауэр говорил проникновенно и очень убедительно. — Другие гонщики боятся, когда выходят на трек вместе с ним. Никто из них не знает, не будет ли он следующим Джету.

— Вы... вы думаете...

— Он был тогда пьян. И погиб хороший человек, Рори, потому что кто-то выпил больше полбутылки виски. Понимаешь разницу, именно это стало причиной убийства.

— Нет, ради Бога, я не хочу понимать!

— И вот ассоциация поручила нам с Вилли собрать улики. О пьянстве, конечно. Специально перед важным решением. Хочешь нам помочь?

— Вы еще спрашиваете!

— Мы понимаем, парень, мы понимаем. — Нойбауэр положил свою руку на плечо Рори — жест, выражающий сочувствие и поддержку. — Мэри ведь девушка нам всем дорогая, слишком даже. Мы сейчас видели Харлоу и мистера Даннета в этом кафе. Харлоу выпивал?

— Я вообще-то не знаю этого. Я был в соседней с ними кабине. Но я слышал, что мистер Даннет говорил о джине, и видел, что официант принес два высоких стакана, похоже, наполненных водой.

• Предыдущая
• 17/39
• Следующая