Чисто семейное дело - Федотова Юлия Викторовна - Страница 59

— Повтори! Чего надо сделать?!

— Лишить ее невинности. Перестав быть непорочной девой, она не будет представлять для лордов никакого интереса, и они оставят нас в покое.

Да, это была очень здравая и рациональная мысль…

— Ну и кто лишать будет? — Сильфида обвела спутников требовательным взглядом.

Снова повисла тишина.

…Порой случались минуты, когда Ильза спрашивала себя: почему ей так не повезло при рождении? Ведь быть мужчиной куда проще, особенно, если тебе выпала стезя воина! У женщин столько лишних забот! И со здоровьем каждый месяц неприятности — в походе они совсем уж ни к чему. И пристают всякие, а убьешь ненароком — тебе же от старших достанется: плохо обращаешься с гражданским населением (Урсулочку, бедную, как тогда ругали!). И сила от природы не та — чтобы сравняться с мужчинами, тренироваться приходится много дольше. В Дольнской школе как было заведено: парни уже идут отдыхать, а девчонки еще два часа мечам машут до посинения. Может, оно и правильно, ведь враг в бою не посмотрит, парень перед ним или девка, и командиры не посмотрят: нанялся — отрабатывай, и мастерам-наставникам тоже не надо, чтобы в гильдии говорили, будто Дольнская школа готовит плохих бойцов. А только все равно обидно: что одним досталось даром, другие добывают тяжким трудом… Да, очень незавидна женская судьба — так думалось ей прежде. Но теперь боец Оллесдоттер была искренне и горячо благодарна добрым богам, что назначили ей быть дамой!

— И что вы стали, как кони перед кузницей? — торопила Энка. — Время не ждет, конец света близится! Давайте уже кто-нибудь, действуйте! Хельги, ты это придумал — так вперед!

— А я не могу! — быстренько нашелся тот. — Мне никак нельзя!

— Это еще почему?! — удивилась девица. — Вроде бы не евнух ты и на дурные болезни прежде не жаловался…

— Типун тебе на язык! Какие болезни?! Ты забыла, что я урожденный спригган и проклят от природы? Что, если она потом, не дайте боги, родит?! Представляешь, сколько возникнет трудностей! Сперва ребенка подменивать придется, потом, через тринадцать лет, назад возвращать… Нет, я определенно не гожусь!

— Ладно, не годишься, — нехотя признала дочь сенатора Валериания, — Эдуард, тогда давай ты.

— А я не умею! Вообще! — победно заявил тот. — У меня не получится! Пусть лучше Рагнар, у него опыт есть.

Просто диво, как быстро среагировал тугодум Рагнар!

— У меня не только опыт, у меня невеста есть! А рыцарский кодекс не позволяет изменять нареченной невесте до свадьбы!

— А после свадьбы? — заинтересовалась Меридит.

— Ну… тоже как бы нежелательно… но не так строго. А до свадьбы — ни-ни! Очень большой грех!

В общем, отговорки нашлись у всех: кому Пресветлый Кальдориан не велит, кому моральные принципы мешают, а кому физиология («А гномы с людьми вообще не скрещиваются!»). Стали уже подумывать, не нанять ли кого со стороны, да вот беда, Аполидий — рассадник дурной заразы…

Дэн шагал себе в сторонке, слушал и удивлялся: из-за чего сыр-бор?! Подумаешь, большое дело — бабу трахнуть! Так он им прямо и сказал: «Подумаешь, большое дело!»

— Понял!!! — хлопнул себя ладонью по лбу Хельги. — Я-то все гадаю, зачем нам тебя Силы Судьбы подсунули, да еще в такой неподходящий момент?! Теперь все ясно! Вот оно — твое предназначение! Действуй! Во имя спасения Мира!

— Легко! — цинично ухмыльнулся Дэн и увлек сонную деву за бархан. Он был вовсе не прочь поразвлечься.

Из дневника Хельги Ингрема

Идем северным курсом при попутном ветре — спасибо Силам Судьбы. Корабль наш называется «Король волн» и имени своему соответствует. Летим как на крыльях — одно удовольствие!

Нападений нет уже три ночи подряд. Мы не знаем пока, как это расценивать. Предпочли ли лорды поберечь свои силы, или их маги уже успели прознать, что наша дева… скажем так, пришла в негодность?

Да, не слишком-то достойно мы с ней, бедной, обошлись! Вряд ли она будет нам благодарна, когда придет в себя. Пытаемся оправдываться кальдорианскимим принципами: она должна радоваться, что не станет матерью Ужаса… Впрочем, будь я женщиной и стань матерью ребенка нашего клиента… не знаю, может быть, я предпочел бы Ужас.

Зря мы его привлекли. Надо было не идти по пути наименьшего сопротивления, а надавить на Орвуда. Он сам сказал, что люди с гномами не скрещиваются. Гарантированно обошлось бы без последствий. Или Эдуарда надо было заставить. И ему какой-никакой, но опыт, и нам оправдание, если не в моральном, то хотя бы в юридическом плане. Принц Ольдона, как сюзерен ламарлинского наследника, может претендовать на право первой ночи… Не сообразили вовремя, ослы сехальские! Верно поется в печальных народных песнях: сколь же она тяжела, женская доля! Право, есть чему посочувствовать…

Плавание проходило спокойно.

На подходе к Вепусу попали в сильный шторм. Небо сделалось черным и страшным, волны перехлестывали через борт, мачты гнулись и погибельно скрипели. Бедного Спуна укачало так, что еле жив остался. Дэн, напротив, был в полном восторге, экскурсия в иной мир наконец-то начинала приносить удовольствие. Он очень любил море…

На широте Римора напали аполидийские пираты, лихие сыны Скирона. Бой вышел долгим, трудным, но победным, чему немало поспособствовал Аолен, уложивший вражеского капитана прицельным выстрелом точно в левый глаз. Лишившись предводителя, морские разбойники предпочли отступить, умчались прочь на всех парусах.

Ближе к Циру сильнейшее потрясение пришлось испытать Дэну. Он встретил судового!

Так уж странно сложилось, что до того момента ему на глаза попадались исключительно антропоморфные нелюди. Ту мелочь, что шмыгала по пескам, он не разглядел в ночной тьме. Кентавр особого впечатления не произвел, Дэн видел его только со спины и принял за полуголого всадника верхом на лошади, а когда ему объяснили, кто это на самом деле, — просто не поверил. Поэтому к встрече с существом, отличавшимся от человека столь разительно, он был совершенно не готов.

Оно вылезло из-за каната — само размером с локоть, плотное тельце покрыто редкими волосиками, брюхо голое, тускло-зеленоватое, конечности тощие, с длинными перепончатыми пальцами, на круглой башке — маленькие подслеповатые глазки, позади короткий толстый хвост не совсем приличного вида. В общем, не красавец, прямо скажем! Встретив такого впервые, не то что Ильза — Хельги едва не вскрикнул, а ведь они были рождены в этом мире, всяких тварей успели повидать.

Дэн же от изумления даже кричать не мог, так и замер с открытым ртом, вытаращившись на диковинную зверушку. Каково же было его изумление, когда существо, внешний облик которого не позволял заподозрить у него даже зачатков разума, вдруг заговорило вполне членораздельно, довольно низким, хриплым и пропитым голосом:

— Эй, мужик! Да, да, к тебе обращаюсь, что вертишься? Опохмелиться есть? Башка трещит — того гляди, череп лопнет, и все мозги на волю полезут!.. Боцман, упырь старый, повадился вино шай-таньей водой крепить! Он, вишь, позабористее любит! А я через его прихоти пропадать должен! Вольно же было капитану брать на мой корабль боцмана из Тавора! Пришло же в голову!.. Ну так что, похмелиться дашь? Нет? Так я и думал! Разве от человека добра дождешься? Самая дрянная тварь, как вас только земля держит!

Закончив сию гневную тираду и не дождавшись ответа, судовой со стоном уполз под шлюпку и растворился в полумраке, будто и не было. А Дэн еще долго стоял там, на палубе, и пытался определить степень здравия собственного ума. Не справившись с задачей, обратился за консультацией к спутникам. Те спокойно объяснили: ничего особенного, на каждом гражданском корабле водится судовой. Обычно он не показывается на глаза посторонним, но на что не пойдешь, когда страдаешь с похмелья? Энка сочла такую встречу добрым знаком — неизвестно почему. Девица любила мыслить нестандартно, и окружающим далеко не всегда удавалось проследить логику ее выводов.