Книга для учителя. История политических репрессий и сопротивления несвободе в СССР - Автор неизвестен - Страница 28

…Министрам, вождям и газетам — не верьте!

Вставайте, лежащие ниц!

Видите, шарики атомной смерти

У мира в могилах глазниц.

Вставайте!

Вставайте!

Вставайте!

О, алая кровь бунтарства!

Придите и доломайте

Гнилую тюрьму государства…^[28]

Отдельные молодые люди нагло проповедуют разврат и пошлость, цинично высмеивают нормы коммунистической морали. Причем такого рода «поэзия» часто не встречает осуждения, а иногда вызывает даже одобрение […].

От публичного чтения стихов «поэты площади Маяковского» перешли к выпуску и распространению нелегальных рукописных журналов и стихотворных сборников.

Особую тревогу вызывает тот факт, что наряду с чтением стихов на площади проводятся политические дискуссии, организаторы которых пытаются насаждать свои упаднические, а порой антисоветские настроения среди молодежи […].

По сообщениям работников Московского комитета госбезопасности, некоторая часть молодежи — завсегдатаи площади Маяковского в текущем году стали организовываться в группы, собираться на квартирах и обсуждать возможность нелегальной борьбы с советским строем, разрабатывать программу действий с далеко идущими целями. Имеются сведения о том, что там обсуждались возможности совершения террористических актов, бредовые идеи возврата к частной собственности, создания в стране многопартийной системы, реставрации капитализма. Одна из групп имела свой устав под девизом «Свобода любого мнения».

В конце прошлого месяца на квартире у своего организатора Галанскова группа молодежи приняла «[…] программу борьбы с комсомолом»^[29]. Авторы этого сумасбродного документа предлагают расколоть и взорвать комсомол изнутри, противопоставить его партии […].

Вносим предложение обсудить настоящую записку на закрытом бюро ЦК ВЛКСМ с участием секретарей МГК ВЛКСМ.

Цит. по: Поликовская Л. В. Мы предчувствие… предтеча…

Площадь Маяковского. 1958–1965. М., 1997.С. 249–254.

№ 4

Из текстов, распространявшихся в «самиздате» в 1960-е гг

Об упадке Ханьской династии. Из «Книги времен» Сяо Сянь Шена (Х век н. э.)

[…] Основателями нового государства были бескорыстные фанатики и просвещенные мыслители. Они были властолюбивы и честолюбивы.

Но они верили, что их власть, их нетерпимость ко всем инакомыслящим и жестокость к непокорным необходимы как средства для достижения великой цели, ибо лишь так можно проложить единственно правильный путь ко всеобщему благу, в царство разума, справедливости и добра.

Незримая цель представлялась им осязаемо близкой и казалась им такой прекрасной и великой, что превосходила все законы, божественные и человеческие, оправдывала и кровавые жертвы, и насилия, и даже злодеяния, которые они полагали нужными, чтобы осилить злодеев, препятствующих их добрым намерениям.

И они так верили в правоту своих помыслов и дел, что не опасались правды, никакой, даже неприятной и враждебной им.

Но попирая законы и творя зло, они выпестовали палачей, которые уже не признавали ничего, кроме своего ремесла, бездумно убивали своих недавних наставников и повелителей и, громогласно славя все те же великие благие цели государства, истребили больше его друзей и подданных, чем все враги.

И тогда новыми правителями стали своекорыстные лицемеры и скудоумные невежды. Они тоже были властолюбивы, но для них власть была уже не средством, а единственной целью, ибо означала благополучие. Они не знали прошлого или забыли о нем и не умели думать о будущем. Они могли существовать только настоящим и в незыблемости своей власти видели главный смысл истории страны и всего человечества. По незнанию и недомыслию они отождествляли эту власть с фетишами, с осколками разбитых скрижалей, некогда освященных подвигами и жертвами основателей государства. Сами неспособные на подвиги, они готовы были тем более ревностно приносить новые кровавые жертвы, переступать любые законы, даже те, которым недавно присягали, совершать любые насилия и злодеяния, даже вовсе бессмысленные, ради сохранения своей власти и ее реликвий. Все же они чувствовали, а иные и понимали, что их речи и письмена противоположны их делам, что слава мертвых святынь лишь усугубляет бесславие их жизни.

Поэтому они лгали. Всегда и всем. Лгали торжественно, жречески и буднично, казенно.

Они расходовали несметные богатства на огромное доблестное войско, ковали все более могучее оружие, воздвигали все новые твердыни на своих и на завоеванных землях. Но смертельно боялись простой правды. Они повелевали толпами искусных знахарей, мудрых звездочетов. Но сами они были суеверны, как дикари, и всего более страшились правдивого слова. Они подкупали и преследовали тех, кто, как им казалось, владел его разрушительной и заклинающей силой. И они надеялись, что слова лжи, повторяемые миллионы раз оглушительно громко, могут убить правду, приглушенную до шепота, обреченную на безмолвие. Но тщетно…

Архив общества «Мемориал» (Москва).

Ф. 102. Оп. 1. Д. 16. Л. 154–156.

№ 5

Из записки Председателя КГБ СССР В. Е. Семичастного и Генерального прокурора СССР Р. А. Руденко в ЦК КПСС

8 июня 1966 г.

[…] Органам власти приходится сталкиваться с проявлениями, которые представляют значительную общественную опасность, однако не являются наказуемыми по действующему уголовному закону.

К таким проявлениям относятся, в первую очередь, изготовление и распространение без цели подрыва или ослабления Советской власти листовок и других письменных документов с клеветническими измышлениями, порочащими советский государственный и общественный строй, а также попытки некоторых антиобщественных элементов под различными демагогическими предлогами организовать митинги, демонстрации и иные групповые выступления, направленные против отдельных мероприятий органов власти или общественных организаций.

Так, в ноябре и начале декабря 1965 г. в г. Москве было распространено большое количество листовок, призывающих граждан принять участие в массовом митинге протеста против ареста Синявского и Даниэля. В результате этих подстрекательских действий 5 декабря 1965 г. на площади Пушкина собралась группа молодежи, пытавшаяся провести митинг с требованием «гласности суда» над Синявским и Даниэлем. Принятыми мерами митинг был предотвращен.

[…] Попытка организации групповых выступлений, направленных против мероприятий органов власти, и распространение клеветнических измышлений, порочащих советский государственный строй, представляют большую общественную опасность, но наше законодательство не предусматривает ответственность за подобные умышленные действия, совершаемые без цели подрыва или ослабления Советской власти.

[…] На практике эти действия квалифицируются или как антисоветская агитация и пропаганда, или как хулиганство, хотя для такой квалификации в большинстве случаев отсутствуют достаточные основания.

По нашему мнению, перечисленные антиобщественные действия не могут оставаться безнаказанными, однако их целесообразно рассматривать не как особо опасные государственные преступления, а как преступления, направленные против порядка управления и общественной безопасности.

В целях дальнейшего укрепления законности и правопорядка Комитет госбезопасности и Прокуратура СССР считают необходимым рекомендовать Президиумам Верховных Советов союзных республик внести в уголовный закон дополнения, предусматривающие ответственность за общественно опасные деяния, указанные в настоящей записке.

Проекты указов Президиума Верховного Совета РСФСР прилагаются. Просим рассмотреть.