Румо и чудеса в темноте. Книга II - Моэрс Вальтер - Страница 63

• Предыдущая
• 63/69
• Следующая

Он задумался. Поход с врахоками – в общем, не такая уж плохая идея. Подальше от этого бардака! Подальше от беспорядков, мёртвых, инфекций и эпидемий!

– Это будет небольшой прогулкой! – сказал Фрифтар. – Триумфальным шествием! Я позабочусь обо всех удобствах. Мы сейчас же отправим вас к врахокам. Понадобится пара дней, чтобы подготовить и загипнотизировать всех врахоков. Но вы всё это время будете окружены роскошью. Я прикажу разбить для вас большой шатёр и пришлю к вам лучших поваров. Шуты, чтецы, танцовщицы, всё, что вы пожелаете. Я прикажу, чтобы вас никто не обременял проблемами.

Гаунаб съёжился:

– Мылепроб? Екика мылепроб?

– Я гарантирую вам, ваше величество, что никаких проблем не возникнет! Я прикажу подготовиться всем погонщикам врахоков. Мы установим на самом большом врахоке трон с крышей. Когда отряд догонит вольпертингеров, тогда вы возьмёте на себя командование, чтобы ваше имя покорителя вольпертингеров стояло в книгах по истории. И затем вы будете наблюдать за спектаклем с вашего трона на безопасном расстоянии. После этого вы с триумфом вернётесь в Гел.

Гаунаб засмеялся. Всё звучало очень захватывающе. И намного интереснее, чем сжигать трупы.

– Если я правильно думаю…, – тихо сказал Фрифтар.

– Что же? – спросил Гаунаб, уже совсем проснувшийся. – О чём ты ешьмаду?

– Если я правильно думаю, то таким образом вы исполните Красное пророчество.

– Я?

– Конечно! – Фрифтар ударил себя по лбу. – Это же предопределение!

– Ениледереоппред?

– Ну конечно же! – возбуждённо воскликнул Фрифтар. – И как я раньше не догадался? Это же исполнение Красного пророчества! Вы – Гаунаб всех Гаунабов! Это же начало нового летоисчисления!

Гаунаб был сбит с толку:

– Но ведь тоэ щийюдусле Набуга детбу Бомнауга всех Бовнауга! – ответил он.

– Отнюдь нет, ваше величество! Вы не последний, вы – первый Гаунаб! Может быть, кто-то ошибся в подсчётах! Или неверный перевод! Если вы пойдёте в поход и уничтожите вольпертингеров, то это будет первой официальной войной с наземным миром. Это значит, что Красное пророчество исполнится. Тогда вы – Гаунаб первый! Гаунаб всех Гаунабов!

– Да! – закричал Гаунаб. – Я – Набуга! Набуга всех Бовнауга!

Он возбуждённо боксировал подушку.

Фрифтар облегчённо вздохнул. Наконец-то всё решилось.

– Набуга! – каркал Гаунаб. – Набуга всех Бовнауга! Да! Да! Дивепри няме к камховра! Я чухо битьу ровгетинперволь! Битьу! Битьу!

Йети и вольпертингеры молча пришли к башне генерала Тиктака через весь хаос, царящий вокруг Театра красивых смертей. Везде валялись части упавшего врахока и его отвратительно пахнущие внутренности. Гелцы и гомункелы бегали всюду и помогали раненым, не обращая на чужаков ни капли внимания.

И вот они стоят у чёрной башни генерала. Румо и Рольфу предстоял сложный путь: они хотели забрать тело Рало и унести его домой. Пока остальные готовились к обратному пути, они оба, молча, вошли в башню.

– Она там, наверху, – сказал Румо.

Они поднялись по лестнице в комнату медной девы и Румо открыл дверь, уступая дорогу Рольфу.

В центре комнаты стояла Рала, бледная, как привидение, с впавшими щеками и тёмными кругами под глазами, на слабых ногах и дрожащая. Смайк и Колибрил поддерживали её, и доктор как раз измерял её пульс.

– Ба-бамм, ба-бамм, ба-бамм, – говорил он при этом. – Музыка жизни. Всегда приятно её слышать. Классика!

Рольф бросился к Рале и брат с сестрой обнялись. Румо стоял как каменный – при виде Ралы его, как и всегда, охватила робость.

– Да, – ухмыльнулся Смайк. – Ты удивлён, мой мальчик? Чудо жизни! И скромно хочу добавить, что я сыграл в этом не последнюю роль. Как всё прошло в театре? Всё уго?

Румо всё ещё стоял, как вкопанный.

– Что? – спросил он обалдело.

– О! – сказал Смайк. – Это просто такое выражение! Я хотел спросить всё ли в порядке.

– Театр разрушен, – глухо сказал он. – Мои соплеменники освобождены. Генерал Тиктак мёртв.

– Кто это генерал Тиктак? – спросила Рала.

Одно мгновение все молчали. Рала и Румо смущённо смотрели друг на друга, как будто они только что проснулись от кошмарного сна. Румо нащупал на поясе шкатулку, но не вытащил её.

– Мы должны уйти отсюда, – сказал Румо. – Мы должны воспользоваться всеобщим хаосом и покинуть город.

– Правильно, – сказал Смайк. – У нас у всех есть что рассказать. Но давайте сначала уйдём из этого уродливого города.

Никто не решился преградить путь вольпертингерам и йети, когда они уходили из Гела. Улицы, по которым они шли, были пусты и темны. Они не встретили практически ни одного жителя, а те, кто им попался на пути, мгновенно исчезали в тени.

Укобах и Рибезел вели всех, так как им была известна самая короткая дорога, ведущая из города. За ними шёл Шторр-жнец со своими парнями, шествие замыкали вольпертингеры. Румо присоединился к Шторру, чтобы задать ему пару вопросов.

– Почему ты пошёл за мной в Гел?

– Почему? – хрюкнул Шторр. – А почему я пошёл в зыбучие пески Унбисканта? Да потому, что я дурак.

– Точно! – сказал йети, идущий за ними.

– Ты спрашиваешь: почему? – Шторр заскрипел зубами. – Я скажу тебе почему: точно не из-за тебя. Я сделал это для Йелмы.

– Кто это Йелма? – спросил Румо.

– Ну, – начал Шторр. – Когда ты высадился из моей лодки, я очень долго думал, малыш. Я плавал по чёрному озеру и понял, какой же ты идиот.

– Хм, – сказал Румо.

– А затем я рассмеялся. Я целый день не мог прийти в себя из-за тебя и твоей безумной идеи пойти в одиночку в Гел и сразиться с целой армией чертей, чтобы освободить возлюбленную. Да, как я смеялся!

Йети сзади них язвительно хмыкнул.

Румо был не совсем уверен, хочет ли он слушать дальше эту историю.

– А затем я заплакал, – сказал Шторр. – Ну, не по-настоящему заплакал, у мёртвых йети ведь нет слёз. Это похоже на сухой кашель, но, в общем, тоже самое, что и плач, понятно? Я ревел не из-за тебя, даже и не думай! Я – чёрствый старый йети и мне совершенно безразлично, что с кем происходит. Если бы в моего лучшего друга – а у меня вообще нет друзей! – короче, если бы в моего лучшего друга, стоящего около меня, ударила молния, то мне было бы безразлично, понимаешь?

Шторр мёртвыми глазницами взглянул на Румо.

– Понимаю, – сказал Румо.

– Нет, я плакал из-за себя. Я ревел, так как в тебе я, как в зеркале, увидел себя, не такого старого, мёртвого и уродливого, как сейчас, а молодого и резвого, такого, каким я был в твоём возрасте!

Румо кивнул.

Голос Шторра вдруг стал звонче и моложе:

– Я был одним, двумя, да что там – я был как дюжина йети. Когда я мочился и ветер дул не в ту сторону, я никогда не отворачивался – только не я! Вокруг были другие, но это был мой мир и они жили в нём по правилам Шторра, ясно? Я был Шторр-жнец, и они знали, почему меня так звали. Моё сердце пылало!

– Ну-ну, – сказал йети позади них.

Шторр снова понизил голос:

– Тогда я влюбился в девушку-йети. Её звали Йелма и это действительно плохая история. Короче говоря – Йелма умерла. Какая-то проклятая болезнь, очень быстрая, и вот она уже мертва. Я хотел вернуть её, и если бы где-то было царство, полное чертей, неважно где, я бы пошёл туда даже без оружия и я бы вернул её, мою Йелму! Но не было никакого царства. Она просто умерла, а я стал спокойнее, потом постарел и вот, наконец, я сам мёртв или почти мёртв. Ну да, ты же знаешь.

Шторр сухо закашлял и долго молчал.

– И вдруг ты сидишь в моей лодке и рассказываешь, что направляешься в царство чертей, чтобы вернуть возлюбленную. Один с этим ножом для сыра. И тогда, после того как ты ушёл и я достаточно наревелся, насмеялся и надумался, тогда я сказал себе: а почему, собственно говоря, я не иду вслед за этим идиотом? Почему я не иду с ним в город полный чертей и, наконец, снова не рискую чем-то? Так как если я этого не сделаю сейчас, то моя Йелма никогда не простит меня. И тогда, когда я по-настоящему умру, то не смогу показаться перед её глазами.

• Предыдущая
• 63/69
• Следующая