Румо и чудеса в темноте. Книга II - Моэрс Вальтер - Страница 42

• Предыдущая
• 42/69
• Следующая

– Мне нравится твой план, – сказал бургомистр. – Наверное, это то, что ты можешь лучше всего делать: строить планы.

– Нет, – сказал Румо. – Абсолютно, нет. Послушай! У меня есть два союзника, которые выросли в этом городе. Одного из них я возьму с собой в театр, второй останется перед вашей дверью и будет делать вид, что он вас охраняет. Ведите себя спокойно, пока мы не вернёмся.

– Я прослежу за этим, – сказал бургомистр.

– Хорошо! Расскажи всё остальным! – Румо встал, а бургомистр начал рассказывать пленникам многообещающие новости.

Румо хотел уже уходить, как его кто-то тихо позвал.

– Румо? Это ты? – спросил голос из темноты.

Ему пришлось старательно присмотреться, чтобы увидеть два существа, стоящих у стены. Одно из них было необычно большим и массивным, другое – маленьким и хилым.

– Румо здесь? – спросило хилое существо и открыло глаза. Они были круглыми, большими и светились в темноте как две луны.

Не веря своим глазам Румо шагнул вперёд. Там стояли Волцотан Смайк и доктор Оцтафан Колибрил.

По тому, как вели себя солдаты, ведущие его из камеры, Рольф понял, что его ждёт что-то необычное. С ним обходились с огромной осторожностью, да, даже с уважением, причиной чему, конечно, были его достижения в театре. Рольф был безумным мастером смерти, который может быть одновременно в нескольких местах.

Он не поменял свою стратегию. Он попытается захватить маленького сумасшедшего короля в заложники, чтобы использовать его для переговоров по освобождению Ралы и остальных вольпертингеров. Он просто должен быть быстрее стрел медных парней.

Когда Рольфа подвели к столу с оружием, он взял не один пояс, а три. Один он пристегнул на бёдра, два других перекинул через плечи. Затем он выбрал два меча, шесть ножей, четыре сюрикена и заложил их за пояса. В руки он взял маленький топорик. Это был день, которого он так ждал и которого он так боялся. Поэтому он хотел быть отлично вооружён.

После того, как Смайк прочитал тумангородский маяковый дневник доктора Оцтафана Колибрила, жители Туманного города взяли его в плен очень удивительным способом. Сначала они все собрались молча вокруг маяка и стояли так без движения, в то время как Смайк находился внутри. Но затем неожиданно тумангородский духовой оркестр начал играть странную мелодию. Она заставила туман, висевший вокруг маяка, бешено двигаться. А после этого туман сгустился и так плотно прижался к панорамному окну, что оно угрожающе прогнулось вовнутрь, нервы Смайка не выдержали, он вышел на улицу и сдался.

Затем тумангородцы, всё также молча, привели его к одному зданию, где он просидел в плену в одном помещении много дней подряд вместе с доктором Оцтафаном Колибрилом, всё ещё находившемся в душевном потрясении, и семью другими пленниками – мидгардскими гномами.

Гномы тоже находились в состоянии временного помутнения рассудка, вызванного многонедельным медленным отравлением туманом. Они считали, что их гораздо больше в темнице, чем на самом деле. Это привело к тому, что Смайку вскоре стало казаться, что он заперт в одном помещении не с семью гномами, а с несколькими дюжинами.

Но однажды дверь камеры открылась. Всех их вместе эскорт, состоящий из двенадцати брутально выглядящих кровомясников, среди которых, к удивлению Смайка, находились Кромек Тума, Цордас и Цорилла из таверны у Стеклянного человека, отвёл через плотный туман к гроту у моря. Оттуда они спустились через лабиринт пещер глубоко под землю и после длинного изматывающего пути попали в Гел. Трижды они подвергались нападению гигантских хищных насекомых, выглядевших как помесь паука и мотылька. Три кровомясника при этом погибли. В Геле их отсортировали как пленников второго класса и отвели в тюрьму около театра. Душевное состояние Колибрила снова нормализировалось и у Смайка с доктором снова появилась возможность вести глубокомысленные беседы, хотя и в таких обстоятельствах, о которых они не особо мечтали. А затем, в скором времени, тюрьма заполнилась вольпертингерами. Смайк спросил их о Румо, но никто не мог ему ничего ответить. Все его знали, но никто не знал, где он сейчас находится.

И вот Румо опять появился в жизни Смайка, точно так, как тогда, когда он щенком-вольпертингером попал на Чёртовы скалы.

– Смайк? – ошарашено спросил Румо.

– Точно, – сказал Смайк и, ухмыльнувшись, обнажил свою акулью челюсть. – Ты – Румо, я – Смайк.

– Привет, Румо, – сказал Колибрил.

– Привет, доктор, – ответил Румо. – Я вижу, вы опять нашли друг друга.

– Да, очень туманная история, – сказал Смайк. – Я расскажу тебе позже. Как ты попал в подземный мир, мальчик? Что ты тут делаешь?

– Я тут, чтобы освободить своих товарищей.

– Ты не пленник? – спросил Колибрил и его глаза загорелись.

– Ты прошёл через весь подземный мир до Гела? – спросил Смайк ухмыляясь. – Твоё присутствие наполняет надеждой сердце твоего старого друга.

– Но теперь это не так, как тогда с циклопами, – ответил Румо. – Тогда это был просто остров, полный дьяволов. В этот раз это целый город.

– Дело мастера боится, – сказал Смайк, подняв одновременно вверх несколько указательных пальцев.

– У тебя уже есть план? – спросил Колибрил.

– Не совсем, – ответил Румо.

– Значит ты встретил нас в нужное время, – сказал Смайк. – У нас на двоих пять мозгов.

– Мне нужно в одно место, которое называется Театр красивых смертей, – сказал Румо. – Там содержаться в плену остальные вольпертингеры. Пойдёте со мной?

– Я, да, – сказал Смайк. – Доктор?

– Немного движения мне не помешают.

– Тогда, пошли! – сказал Румо.

– Ещё кое-что! – Смайк крепко ухватил Румо одной из своих ручек. – Ты нашёл ответ на мой вопрос? Чем длиннее это будет, тем короче это становится.

– О! – ответил Румо. – Это было легко. Ответ, конечно, жизнь.

– Конечно, – ухмыльнулся Смайк.

Ушан де Люкка находился в наилучшей форме. Когда солдаты вели его вниз по лестнице, он понял, что в этот раз на арене он может продемонстрировать такие вещи, на которые он до сих пор не был способен.

Дурманящее чувство, вызванное в нём отсутствием погоды в подземном мире, усиливалось с каждым днём. Здесь, внизу, исчезло всё, что делало его наверху неповоротливым, усталым, слабым и печальным. Здесь он почувствовал прилив сил, который он чувствовал последний раз в молодости.

Они привели его в комнату перед ареной, и он подошёл к столу с оружием. Снаружи неистовствовала толпа. Ушан слышал рёв диких зверей и растерянные крики пленников. Он почуял свежую кровь и пот, вызванный страхом. Но там снаружи не было ничего, что могло бы его напугать. Он был Ушаном де Люккой и он пребывал в наилучшем расположении духа.

Ушан посмотрел на стол. Что тут можно выбрать? Конечно, он выберет шпагу, лучшую, отлично отшлифованную. Он взял одну из шпаг в руку и разрезал клинком воздух:

– Вжик, вжик, вжик! – говорил Ушан при этом. – Вжик, вжик, вжик!

Генерал Тиктак блуждал по Гелу. Камни мостовой разбивались вдребезги под его тяжёлыми шагами, и каждый, кого он встречал на пути, в ужасе убегал в переулок.

Что это за боль внутри него? Чушь, он был неспособен чувствовать боль, у него не было нервной системы, он был машиной. Но что же тогда так его мучило? Эти мысли? Мысли о смерти Ралы? Он знал, что внутри него что-то спрятано, глубоко в его набитом оружием теле, что-то, что могло сожалеть. Но никогда ранее он не чувствовал это так остро, как сейчас.

• Предыдущая
• 42/69
• Следующая