Румо и чудеса в темноте. Книга I - Моэрс Вальтер - Страница 32

• Предыдущая
• 32/84
• Следующая

Колибрил помолчал минуту, затем продолжил.

– Я уверен, что несуществующие крошки дошли до такого уровня цивилизации, до которого нам, надеюсь, только предстоит дойти. Искусство и наука, которые у нас тщательно отделены друг от друга, у них были объединены и это позволило сделать огромный скачок в развитии. Представьте себе научные дисциплины усиленные концентрированной креативностью гениев искусства! Или искусство, основанное на сложнейших научных расчётах! Биология, литература, математика, изобразительное искусство, музыка, астрономия, ваяние скульптур, физика – все эти дисциплины объединены в одну… да, я пока не придумал, как можно было бы её назвать.

– Искука? – предложил Смайк. – Или наусство?

Колибрил проигнорировал его предложения.

– Что отличало эти предметы в музее от предметов искусства, так это то, что они все, судя по всему, имеют практические функции. Они просто выглядят все так, как-будто с ними что-то можно делать. Только я не знал что. – Колибрил возбуждался всё больше. Он размахивал руками и выразительно крутил своими большими светящимися глазами.

– Вы можете поверить, что я практически потерял надежду: технология древней исчезнувшей цивилизации, стоит тут, её можно потрогать, но мои пальцы слишком толсты, чтобы это сделать, – он с презрением посмотрел на свои тощие пальцы.

– У меня не оставалось выбора, кроме как теоретически изучить эти микромашины. Я начал их оптически измерять и производить расчёты. И с их помощью и дедуктивной работы моих четырёх мозгов мне удалось разгадать функции этих машин. Если бы у меня было семь мозгов профессора Соловейчика! – он с отчаянием схватился за голову.

– Благодаря моим расчётам в гипотетической механике, – продолжил Колибрил, – я выяснил, что один из этих приборов являлся доильным аппаратом для инфузорий-туфелек. С помощью другого возможно вводить в транс вирус гриппа. Там же была и бактериальная мельницы, размалывавшая бактерий в мельчайшую бактериальную пыль. Но это были только мелочи – по-настоящему интересные машины могли совершать такие вещи, о которых мы до сих пор только могли мечтать.

– Например?

– Вы мне не поверите. Подумайте о самых невозможных вещах, которые наша наука до настоящего времени не осуществила. Так вот, эти машины могут это!

– Я бы хотел посмотреть эти машины, – вздохнул Смайк.

– Правда? Я могу вам показать несколько.

– На картинке?

– Нет, вживую.

Тело Колибрила слегка заколебалось, его очертания исказились, профессор стал почти полностью прозрачным. От него осталось лишь что-то похожее на фантом. В конце концов он начал парить в воздухе.

– Следуйте за мной, – нетерпеливо приказал он. Даже его дрожащий голос звучал призрачно. – Мы же не можем тут вечно сидеть. Подумайте о вашем бедном друге на поляне.

Лекционный зал свернулся как огромный веер, камень на котором сидел Смайк и пол растворились в воздухе и он снова парил в пустом помещении огромного строения, бывшего докторской диссертацией Колибрила.

Смайк поспешил за профессором. Они неслись по бесконечно длинным проходам. Доктор постоянно неожиданно поворачивал то направо, то налево, то летел вверх, то вниз. Вдруг навстречу им вылетели маленькие цветные точечки света, сперва лишь несколько, с тихим жужжанием и гудением, поблёскивая и вспыхивая огоньками, затем всё больше и больше, пока они не превратились в ураган цветных светящихся снежинок.

– Это эйдетские духи исследований, – сообщил Колибрил. – Не бойтесь, они не имеют ничего общего со сверхъестественными явлениями. Мы их просто так зовём. Они являются лишь олицетворением стремления к познанию в моих мозгах. То, чем занимаются кровяные клетки в кровеносной системе, тем же занимаются и духи исследования в мыслительной системе. Они – смазывающее средство для идей. Любопытные маленькие существа. Хотят всё знать. Никогда не устают. Тщеславнее чем муравьи. Трудолюбивее чем пчёлы.

Колибрил весело захихикал и исчез в боковом коридоре. Смайку в голову пришла мысль: что бы произошло, если бы он потерял связь с доктором и заблудился бы в этом лабиринте? Были ли возможно заблудиться в эйдетской диссертации? Вероятно тогда он и Колибрил будут стоять на поляне в состоянии экстаза пока не умрут от голода и их тела не превратятся в скелеты. Но он вспомнил, что там был ещё Румо. Когда-нибудь он же поможет вытащить палец из уха. Но тогда возможно и он и доктор – оба сойдут с ума…

Он не успел углубиться в эти мысли, как уже догнал эйдета – Колибрил остановился в коридоре у светлого проёма. Смайк тоже остановился.

– То, что я вам сейчас покажу, – произнёс Колибрил дрожащим от напряжения голосом, – является шедеврами несуществующих крошек.

Тут просто кишело духами исследований. Жужжа они стремительно влетали и вылетали из проёма.

Колибрил полетел в светящееся отверстие. Смайк последовал за ним. Теперь они находились в светлой комнате, которая, казалось, состояла только из света: пол, стены и потолок светились пронзительным белым светом. Красные, зелёные, жёлтые и синие духи исследований беспорядочно носились, как испуганная стайка бабочек, и наполняли комнату электрическим гудением.

– Это мои сокровища! – сказал Колибрил вибрирующим от гордости голосом.

В середине комнаты парили, вероятно поддерживаемые текучим светом, три машины.

– Согласно моим расчётам – это самые высокоразвитые микромашины несуществующих крошек, – сообщил Колибрил. – Как минимум, самые сложные. Их внутренности должны быть ужасающе сложными.

– А что они могут? – спросил Смайк.

– Хм, – ответил Колибрил, – одна функция у них у всех одинакова – они могут передвигаться в пространстве.

– Вы имеете ввиду, что это транспортные средства? – спросил Смайк.

– Ну если вы так хотите, то – да. Хотя ездить в классическом смысле этого слова они не могут. Это было бы слишком примитивно. Машина посередине согласно моим измерениям создана для передвижения в жидкостях повышенной плотности. Эта слева способна передвигаться в условиях невесомости. А третья, кажется, обладает способностью передвигаться в четвёртом измерении.

– Вы имеете ввиду…

– Совершенно верно, я утверждаю, что это подводная лодка, космический корабль и машина времени.

Румо снился сон. Ему снилась серебряная нить, дрожащая высоко в воздухе под белоснежными ватными облаками и издающая прекраснейшую внеземную музыку. Эти звуки наполняли его теплом, благодать разливалась волнами по его телу и он опять вспомнил, что там, где заканчивается эта нить, его ожидает счастье. Румо засмеялся во сне.

Но что это? Вдруг облака потемнели, стали серыми и мрачными, подул холодный ветер. Его порывы разорвали серебряную нить и унесли её вдаль. А вместо прекрасной музыки у него в ушах гудел отвратительный звук. Из облаков появились большие тяжёлые капли и упали на Румо и там, где они коснулись его тела, появилось ощущение ледяного холода. Румо проснулся. Открыв глаза он увидел вокруг себя пять существ, похожих на чёрные тени с длинными руками и короткими ногами. Они склонились над ним и его ощупывали. И как им только удалось так близко к нему подойти? Почему он даже сейчас ничего не чуял? Почему они не издавали никаких звуков? Он попытался найти их лица, но у существ не было лиц! Может он всё ещё спал? И почему их прикосновения так холодны?

Румо проснулся окончательно. У него появилась идея, как разогнать эти существа. Он повернул голову направо, чтобы вцепиться в горло следующему, кто его коснётся.

Но он укусил только холодный воздух, как если бы он пытался схватить холодный ветер. Его челюсти больно ударились друг о друга, а существа, не обращая на это никакого внимания, придвинулись ближе.

Румо становилось всё холоднее и холоднее.

Доктор Колибрил подлетел к машине посередине, отмахнул рукой пару особо любопытных духов исследований и сказал:

• Предыдущая
• 32/84
• Следующая