Разведка особого назначения. История оперативного разведывательного центра английского адмиралтейств - Бизли Патрик - Страница 44

От этой истории остается неприятное ощущение, что первый морской лорд принял решение задолго до своего вечернего появления в разведцентре, может быть, даже еще перед тем, как караван вышел в море, и что целью визита Паунда в ОРЦ было только желание подтвердить отсутствие у разведки определенных данных, которые вынудили бы его отменить заранее предрешенный им курс действий.

Следует также задаться вопросом: могли ли Клейтон и Деннинг предпринять что-либо еще, чтобы все же более настойчиво высказать первому морскому лорду свое мнение? Почти каждый ответственный за свой участок работы офицер Главного морского штаба расспросил бы Деннинга гораздо подробнее. Паунд поступил иначе. Тем не менее Деннинг четко и твердо отстаивал свое мнение, а Клейтон даже вторично отправился к Паунду, чтобы еще раз повторить свои доводы. Трудно сказать, что, кроме этого, они могли бы предпринять.

Критические замечания в предыдущих работах о «PQ-17» сосредоточивались на вмешательстве Паунда в распоряжения людей, находившихся на месте событий: Товея, Гамильтона и Брума. Но, чувствуя всю серьезность решения, Паунд считал несправедливым возлагать ответственность за него на кого-то другого, кроме себя самого. Разве не он совершил крупнейшую ошибку, отказавшись принять рекомендацию своих специалистов? Он редко посещал ОРЦ, и не создается впечатления, что понимал слабости и силу специальной разведки и того, что ей не всегда удавалось давать полное представление о событиях «по другую сторону горы». Не оценил он должным образом и всю глубину и широту знания Деннингом подоплеки событий.

Несмотря на то что он был крупным деятелем, Паунд «не мог ни освободить себя от обязанностей штабного офицера, ни переложить эти обязанности на других» [67].

Но что печальнее всего, он представлял собой образчик того офицера оперативной службы, о котором говорилось в первой главе, то есть человека, «не способного понять, что есть дела, с которыми он не в состоянии справиться». Паунд пытался поступать так, будто сам для себя являлся разведчиком и мог лично решать, что принять, а что отбросить из имевшейся в его распоряжении разрозненной информации. Но, как и в случае с кептеном Джексоном во время Ютландской операции, в ней оказалось больше смысла, чем он предполагал. Отклонение точки зрения ОРЦ привело к катастрофе.

Теперь настал момент вернуться к подводной войне. Расширенная программа строительства и испытаний новых подводных лодок стала наконец приносить немцам реальные плоды. В июле 1942 г. у них было 140 действующих подводных лодок, а три месяца спустя это число выросло до 196. Несмотря на отвлечение сил в районы Арктики и Средиземного моря, у Деница появилась теперь конкретная и внушительная мощь для ведения операций в Атлантике. Он мог в одно и то же время создавать «волчьи стаи» в составе до 20 подводных лодок для действий против конвоев в Северной Атлантике и на путях между Англией и Западной Африкой, продолжать военные кампании в Карибском районе, возле Фритауна и у побережья Бразилии и осуществлять давнишнее, но все откладывавшееся намерение — наносить удары по узлу коммуникаций в районе возле Кейптауна.

Для этого в середине августа он направил из французских портов четыре большие подводные лодки типа «IX-С»[68] и один подводный танкер. За ними через некоторое время последовали четыре подводных крейсера типа «IX-D2», которые были крупнее первых. На пути к 5° южной широты им разрешалось атаковать любые цели, а за пределами данного района они должны были сосредоточивать внимание только на крупных и действительно ценных объектах атак по примеру тех лодок, которые участвовали в операции «Паукеншлаг». Для немцев важно было, чтобы англичане не обнаружили никаких признаков истинного назначения этих подводных крейсеров. Специальная разведка обеспечила нас заблаговременным предупреждением о немецких планах действий подводных лодок в прибрежной зоне Соединенных Штатов, но ожидать от Уинна столь же точного предсказания о последних намерениях Деница, причем в условиях тех «потемок», в которых мы блуждали с февраля, было бы явно нереально.

Интересно поэтому отметить, что 3 августа перед отбытием в Южную Атлантику первой группы немецких лодок Уинн, учитывая диспозицию подводных лодок в районе Фритауна и вероятность того, что некоторые из них могли направиться к о-ву Вознесения, заявил: «Возможно, эти лодки пойдут даже дальше на юг». (В декабре 1941 г. четыре немецкие подводные лодки вышли на боевое задание в район Кейптауна, но вынуждены были тотчас же повернуть назад в связи с потоплением их судов снабжения [69].) В который раз мысли Уинна и Деница совпадали.

Отбытие четырех подводных лодок и лодок-танкеров не осталось, конечно, незамеченным в секции поиска. Нетрудно было прийти к выводу, что они предназначались для операций в отдаленных водах, но где именно: в Карибском море, у Бразилии, возле Фритауна или около устья реки Конго? Бразилия в тот момент находилась в состоянии войны с Германией, и в ее водах, в районе Ресифи, можно было хорошо поживиться. А может быть, Дениц захочет подорвать жизненно важные перевозки мяса в районе реки Ла-Плата, несмотря на продолжавшийся нейтралитет Аргентины? У него был богатый выбор. Но Уинн, обладая интуицией, с самого начала почувствовал, что речь шла о Кейптауне, и мы приступили к поиску и слежению за четырьмя подводными лодками на юго-западе океана, а потом в районе Южной Атлантики и Южной Африки.

Можно было, конечно, только догадываться, какой точно путь они изберут. Почти ровно через месяц после их отбытия пришло подтверждение в правильности наших общих предположений и совершенно ошибочной оценки их конкретных позиций. 12 сентября «U-156» торпедировала и потопила лайнер «Лакония». Произошло это чуть южнее экватора. Кроме экипажа, на судне находились женщины, дети и 1800 итальянских военнопленных, захваченных на Ближнем Востоке. Много людей осталось в живых, и командир лодки капитан-лейтенант Хартенштейн стал оказывать им всяческое содействие. Некоторых он взял на борт, другим помогал добраться к надувным плотам и спасательным шлюпкам. Он тотчас же нарушил радиомолчание, чтобы отчитаться перед Деницем, а вслед за тем передал ряд сообщений клером на английском языке по радио, используя международные частоты. По приказу немецкого командования к месту происшествия подошли другие подводные лодки. Еще до завершения спасательной операции «U-156» была безуспешно атакована американскими бомбардировщиками с базы на о-ве Вознесения. Чтобы освободить подводные корабли от нежелательных пассажиров, Дениц вызвал из Дакара военные суда правительства Виши, но потом, может быть, не от бессердечия, отдал общий приказ впредь не предпринимать подобных спасательных операций. Это ему было поставлено в вину на Нюрнбергском процессе. Тем временем подводные лодки без помех продолжали прерванный путь, и Уинну предстояло разгадать, подтверждали ли их действия его предположения. Место потопления «Лаконии» само по себе ничего определенного не доказывало. Его можно было увязать с движением подводных лодок как в западную, так и в восточную часть Южной Атлантики. Разве это не могло в любом случае привести к новой задержке осуществления операции? 21 сентября Уинн писал в еженедельном докладе: «Как показывают передачи в эфир шести подводных лодок, которые находятся в 200 милях к северо-востоку от о-ва Вознесения, где 12 сентября была потоплена «Лакония», они занимались тем, что подбирали оставшихся в живых пассажиров и итальянских военнопленных. Большинство из них, вероятно, подобрали французские военные корабли». Это еще не было крупным открытием, но в тот же день Уинн радировал командующему Южноатлантическим флотом, что «в скором времени подводные лодки, по-видимому, возьмут курс на юг». По получении этого предостережения в Кейптауне были приняты все возможные меры предосторожности. 28 сентября Уинн докладывал: «Все еще нет сведений о местонахождении шести подводных лодок, которые десять дней назад оказались возле о-ва Вознесения, но они могут находиться в восточной части Южной Атлантики. В пользу этого предположения говорит то, что, по неподтвержденным сообщениям, два рыбака видели, как восемь мужчин высаживались с подводной лодки примерно в 200 милях севернее Кейптауна» [70]. Уинн продолжал стоять на своем: немцы готовились к боевым действиям в районе Кейптауна, но полное отсутствие надежных доказательств обескураживало нас. По нашим расчетам немцы должны были выйти в район действий в конце месяца. Где же они сейчас? В начале октября германская пропагандистская машина проникла в сферу командования подводными силами, так как вопреки правилам секретности, которая, надо полагать, окружала запланированную операцию, и несмотря на отсутствие до этого каких бы то ни было признаков активности, она выступила с заявлением о подводных лодках, действовавших в дальневосточных водах. 5 октября Уинн писал: «Новых донесений из Южной Атлантики не поступало, и нет реальных исходных данных для того, чтобы установить местонахождение десяти подводных лодок, которые, по предварительным оценкам, находились в конце сентября южнее экватора. Немецкое радио упомянуло о прибытии подводных лодок в «дальневосточные воды». Однако это заявление еще ничем не подтверждается. Теоретически возможно появление к середине октября примерно шести германских подводных лодок в Мозамбикском проливе». Подтверждение поступило спустя два дня, когда возле Кейптауна была произведена первая атака. Она на счету первой лодки из серии подводных крейсеров, которая во время длительного перехода догнала вышедшие раньше. И хотя ее тут же потопили, отсутствие английских эскортных кораблей помогло остальным немецким подводным судам осуществить мечту Деница. Овладеть ситуацией удалось лишь через несколько месяцев, но и тогда подводные лодки продолжали свои атаки с переменным успехом в водах Индийского океана вплоть до окончания войны, опираясь на подводные танкеры в Атлантике, а восточнее — на суда снабжения, в том числе и используя японские порты. Две уцелевшие подводные лодки оказались в Японии после того, как Германия уже капитулировала.