Разоблаченный любовник - Уорд Дж. Р. - Страница 74

• Предыдущая
• 74/104
• Следующая

А что если это был их последний раз?

Выступили слезы. Запутались в ресницах. Ослепили ее. А он, повернув ее подбородок, чтобы поцеловать в губы, заметил их.

— Не думай об этом, — прошептал он, касаясь дыханием ее рта. — Останься со мной на эту секунду. Останься сейчас со мной.

Помнить этот момент. Помнить его здесь…

Он вышел, развернул ее, соединив их снова лицом к лицу, и стал ласкать ее щеки и целовать ее, не прекращая движений. Они достигли вершины одновременно, наслаждение было так велико, что его голова бессильно опустилась, словно он уже не мог удержать ее на шее.

После он перекатился на бок и прижал ее к груди. Слушая грохотание его сердца, она взмолилась о том, чтобы оно было настолько же сильным, насколько громко звучало.

— Что ты хотел сказать? — слабо прошептала она.

— Ты будешь моей женой?

Она подняла голову. Его глаза цвета лесного ореха были совершенно серьезными, и у нее появилось такое ощущение, что они думают об одном и том же: почему они не поженились раньше?

Так что с ее губ сорвалось, со вздохом, только одно слово:

— Да…

Он нежно поцеловал ее.

— Я хочу сделать это и так, и так. Как принято у вас и в католической церкви. Ты не против?

Она дотронулась до креста, который он носил.

— Конечно, нет.

— Как бы я хотел, чтобы было время на…

Зазвонил будильник. Резким движением руки он заставил его замолчать.

— Думаю, нам пора подниматься, — сказала она, слегка отодвигаясь.

Но далеко она не ушла. Он снова притянул ее вниз, на кровать, и скользнул руками между ее ног.

— Бутч…

Он поцеловал ее, глубоко и сильно, а потом произнес:

— Еще раз для тебя. Еще один раз, Марисса.

Его талантливые скользящие пальцы превратили ее в жидкость, кожа и кости расплавились, когда его рот спустился к ее груди, а губы захватили сосок. Он мгновенно свел ее с ума: полностью порабощенная, она горела, задыхалась, извивалась.

Яростное электрическое давление нарастало, пока не вырвалось на свободу пламенным потоком. С нежной внимательностью он помог ей продлить оргазм, когда она прыгала по воде, словно плоский камушек, ударяясь о поверхность наслаждения, снова взмывая вверх, чтобы опять приземлиться и отскочить.

Все это время он старался ради нее, не сводя с нее глаз цвета лесного ореха; она поняла — этот взгляд будет преследовать ее до конца жизни.

Он умрет сегодня ночью. Она осознала это с абсолютной ясностью.

Джон сидел в самом конце классной комнаты, занимая место в дальнем углу, за своей ежедневной уныло-одинокой партой. Обычно тренировки начинались в четыре часа, но Зейдист прислал e-mail, оповестивший о том, что на этот раз занятия состоятся на три часа позже. Что было хорошо. Джон получил шанс подольше понаблюдать за Рофом в действии.

Когда стрелки часов приблизились к семи, класс стал наполняться учениками. Блэйлок пришел последним. Он все еще двигался медленно, но разговор с приятелями стал идти легче, словно он немного попривык к самому себе. Он занял место в переднем ряду, широко раздвинув ноги, чтобы устроиться удобнее.

Внезапно Джон понял, что кое-кого не хватает. Где Лэш? Боже правый… а что если он умер? Но такое событие не могло бы пройти незамеченным.

Впереди Блэйлок рассмеялся над одним из учеников, потом наклонился, чтобы поставить рюкзак на пол. Выпрямившись, он посмотрел на Джона.

Джон покраснел и отвел взгляд.

— Эй, Джон, — сказал Блэйлок. — ты не хочешь сесть со мной?

В классе все стихло. Джон поднял глаза.

— Отсюда лучше видно. — Блэйлок кивком указал на доску.

Последовало молчание. В такие минуты у всех в голове обычно звучит музыкальная тема из «Jeopardy!».

Не зная, что еще ему делать, Джон сгреб свои книги, прошел между партами и скользнул на пустое место. Когда стул был задвинут за парту, разговоры возродились, книги снова полетели на столы, зашуршали бумаги.

Часы, висевшие над их головами, щелкнули — большая стрелка показала ровно семь. Зейдист так и не появился, и разговоры в комнате стали еще громче, теперь ребята серьезно разошлись.

Рисуя ручкой на чистом листе круги, Джон чувствовал себя неловко, пока все остальные сгорали от любопытства по поводу того, что он делал в первом ряду. Может, они просто решили приколоться над ним? Черт, ему стоило остаться…

— Спасибо тебе, — тихо сказал Блэйлок. — За то, что заступился за меня вчера.

Уау… наверное, это был не прикол.

Джон как бы невзначай подвинул блокнот так, чтобы Блэйлок мог видеть его. Потом написал: «Я не собирался заходить так далеко».

— Я знаю. И тебе не придется делать это снова. В смысле, теперь я сам могу с ним справиться.

Джон посмотрел на своего одноклассника. «Не сомневаюсь», — написал он.

Где-то слева один из парней начал напевать музыкальную тему из «Звездного пути» — одному только Богу было известно почему. Остальные присоединились к нему. Кто-то встрял со словами Уильяма Шатнера: «Я не понимаю, почему… я должен… говорить так, Спок…».

Посреди разразившегося хаоса звук тяжелых ботинок, стучавших по полу коридора, ворвался в комнату. Боже, создавалось впечатление, что мимо проходит армия. Нахмурившись, Джон поднял взгляд и увидел, как Роф проходит мимо классной комнаты. За ним показались Бутч и Марисса. Потом Вишес.

«Почему они такие мрачные?» — подумал Джон.

Блэйлок откашлялся.

— Ну, Джон, не хочешь потусить со мной и Куином сегодня вечером? Мы зависнем у меня дома. Глотнем немного пива. Ничего особенного.

Джон резко повернул голову, потом попытался скрыть свое удивление. Но… уау! В первый раз кто-то из них предложил ему встретиться вне уроков.

«Лады», — написал Джон, когда Зейдист наконец вошел в класс и закрыл за собой дверь.

В центре Колдвелла, в полицейском участке, Вэн Дин улыбнулся, посмотрев на жетон, показавшийся перед ним, удостоверившись, что на его лицо сохраняет выражение «в этом не вообще ничего особенного».

— Я старый друг Брайана О’Нила, вот кто я.

Детектив отдела по расследованию убийств Хосе де ла Круз смерил его умным взглядом карих глаз.

— Как ты сказал твое имя?

— Боб. Бобби О’Коннор. Мы с Брайаном вместе выросли в Саути. Он переехал, я тоже. Но совсем недавно я вернулся на восток, и кто-то сказал мне, что он работает полицейским в Колдвелле, так что я решил заскочить. Позвонил в департамент полиции и что? Никаких Брайанов О’Нилов. Я услышал только отговорки в стиле «он здесь больше не работает».

— С чего ты взял, что если появитесь лично, то получите другой ответ?

— Я надеялся, кто-то расскажет мне, что с ним случилось. Я звонил его родителям в Саути. Его отец сказал, что разговаривал с ним в последний раз очень давно, но тогда он еще работал полицейским. Послушай, приятель, у меня нет никаких скрытых мотивов. Мне просто нужны ответы.

Де ла Круз сделал большой глоток из своей кружки с черным кофе.

— В июле О`Нилу был предоставлен внеочередной отпуск. Он так и не вернулся в правоохранительные.

— И это все?

— Почему бы тебе не дать мне номер? Если я припомню еще чего, я тебе позвоню.

— Без проблем. — Вэн назвал первые пришедшие в голову цифры, которые де ла Круз записал. — Спасибо, я буду ждать звонка. Эй, а ты был его напарником, так ведь?

Мужчина покачал головой.

— Нет, не был.

— О, но так сказал парень в приемной.

Де ла Круз взял папку со своего заваленного бумагами стола и открыл ее.

— Мы закончили.

Вэн слегка улыбнулся.

— Без проблем. Спасибо, детектив.

Он уже выходил, когда де ла Круз сказал:

— Кстати, я знаю, что все, сказанное тобой, — херня.

— Прошу прощения?

— Если бы ты был его другом, ты бы называл его «Бутчем». А теперь выметайся из моего офиса и молись, чтобы я был слишком занят, чтобы выследить тебя.

Черт. Попался.

— Имена меняются, детектив.

— Не его. Пока, Бобби О’Коннор. Или кто ты там на самом деле.

• Предыдущая
• 74/104
• Следующая