Британские коммандос - Паркер Джон - Страница 61

В Лондоне, в Военном министерстве, меня ждали пятеро. Один — психиатр, еще эксперт по Китаю, остальные из Министерства иностранных дел и разведки. Я ответил на все их вопросы, и они стали расспрашивать, почему я решил остаться в Китае. Им было интересно, если я, конечно, не сумасшедший. Они хотели понять политические и военные аспекты моего решения. В общем, я остался там на пять дней. Они расспрашивали, как я жил, что делал, что чувствовал. Никаких разведывательных данных. Да я и не смог бы рассказать им столько, сколько их собственные агенты. Я говорил о своих политических взглядах, о том, что не согласен с теорией домино, теорией быстрого распространения коммунизма по Дальнему Востоку. Мы много спорили о Китае и китайцах, я утверждал, что коммунисты — единственные люди, которые действительно что-то могут сделать для китайцев, по меньшей мере, они уже вошли в историю, объединив китайцев в нацию и освободив китайских женщин. Не знаю, прав я или нет… кому судить об этом?»

Кондрон не переставал утверждать, что не подвергался «промыванию мозгов». Кто-то с этим не соглашался. В сентябре 1996 года полковник американской армии Филип Корсо выступил свидетелем на сенатских слушаниях по военнослужащим, без вести пропавшим в Корейской и Вьетнамской войнах. Он напомнил, что во время Корейской войны руководил особыми проектами и разведкой на Дальнем Востоке и, по долгу службы, беседовал с больными и ранеными военнопленными, освобожденными из коммунистических лагерей. Во время этих бесед он получал информацию о медицинских экспериментах над военнопленными. Вот, что он сказал на слушаниях:

«Самыми коварными, сродни нейрохирургическим, были методы переубеждения. По рассказам военнопленных, многие от подобных процедур умерли. Полученные мной данные доказали, что Советы учили своих союзников, китайских коммунистов и северных корейцев, перевоспитывать военнопленных и затем их использовать. Вернувшиеся пленные, подвергшиеся подобной обработке, говорили, что работавшие с ними эксперты были квалифицированными и хорошо образованными. Они были специалистами по применению жестоких психологических методов, которые часто заканчивались пытками. Многих пленных предназначали для сбора разведданных с последующим уничтожением».

Распространение коммунизма на Дальнем Востоке в конце концов взорвалось ужасами Вьетнама. В то время когда французские, а затем американские и австралийские войска терпели там поражения, волнениями оказались охвачены старые поля сражений коммандос на Ближнем Востоке. Следом за Кореей британцы послали войска на остров Кипр, где террористы ЭОКА (Национальной организации кипрских борцов) начали борьбу за освобождение от колониального гнета. Полковник Гривас, бывший офицер греческой армии, увел своих партизан в горы, откуда они устраивали засады на британских солдат и убивали полицейских, турок-киприотов. Североафриканские колонии Британии и Франции превратились в пороховую бочку. К середине 50-х годов там подняли головы коммунисты и националисты.

Много неприятностей британцам доставлял и непредсказуемый президент Египта Насер, сбросивший с трона короля Фарука и тут же потребовавший от Британии вывести с берегов Нила семидесятитысячную армию. Войска вывели в июне 1956 года, а шесть недель спустя Насер завладел Суэцким каналом, находившимся под международным контролем. Когда Насер заявил, что компания «Суэцкий канал», свою долю акций в которой Египет продал Британии в 1875 году, национализирована без всяких компенсаций владельцам и все доходы отныне принадлежат Египту, улицы Каира заполнились восторженными танцующими толпами. Ситуация просто требовала массированного контрудара, и британский премьер-министр Энтони Иден заявил, что не позволит никому, тем более человеку с таким прошлым, как у Насера, держать «большой палец на дыхательном горле» Британии.

Британия и Франция с ужасом осознали, что их могут отсечь от жизненно важных нефтяных месторождений Персидского залива. Французов также беспокоило то, что Насер поддерживал движение за независимость в Алжире. Втайне от Америки Британия и Франция начали планировать военные действия по возвращению канала и смещению, а если возникнет необходимость, то и убийству Насера.

Весь август британское и французское командование разрабатывали план. Предусматривалось задействовать всю 3-ю бригаду коммандос, два батальона 16-й парашютной бригады и французский Иностранный Легион. Полковник Гривас воспользовался нараставшим в зоне канала напряжением и возобновил террористические акты против британских войск. Новая конституция Энтони Идена открывала Кипру путь к независимости, но Гривасу этого было мало: он настаивал на воссоединении с Грецией. 27 сентября четверо британских солдат были серьезно ранены при взрыве бомбы, упакованной в жестяную коробку из-под конфет. Все три отряда коммандос 3-й бригады перебросили на Кипр, где уже находились парашютисты. Джим Грин, с которым мы встречались в малайском конфликте, вспоминал:

«Наше пребывание на Кипре сильно напоминало Малайю: нас сбрасывали на горные склоны и вершины искать террористов ЭОКА. Конечно, природа отличалась, но на Кипре было также красиво. Мы в основном обеспечивали внутреннюю безопасность; предотвращали мятежи и тому подобное. Мы отправлялись в деревни, подозреваемые в укрывательстве террористов, выгоняли жителей из домов, выстраивали их, а информатор сидел в крытом фургоне с глазком. Крестьяне проходили перед ним и мы выдергивали террористов. Довольно часто мы находили боеприпасы и оружие, арестовывали тех, кто подозревался в терроризме. Информаторы опознавали и мы сдавали их в полицейский участок. Что случалось с ними после этого, нас не касалось. Нам там нравилось, все летние месяцы мы ездили на пляжи в Лимасол. Правда, приходилось остерегаться засад; некоторые подразделения за несколько месяцев потеряли несколько человек, но, в общем, стычек было немного».

С операцией по возвращению Суэцкого канала, названной «Мушкетер», все время возникали проблемы. С августа по конец октября было издано четыре комплекта директив и распоряжений, и все они были отменены. Во многие головы уже закрадывалось слово «провал». Окончательный план появился в третьей неделе октября, когда израильтяне уже провели отвлекающий маневр по всей своей 120-мильной границе с Египтом, задействовав 30 000 бойцов, причем их вторжение было стремительным и беспрепятственным.

По окончательному плану операции «Мушкетер» коммандос и парашютисты были решающей силой в нападении на Порт-Саид, но и здесь произошли изменения, когда отряды уже направлялись к Суэцу. Отчет генерал-майора Р.Мадока, поясняющий ход событий, хранится теперь в Музее Королевской морской пехоты:

«Согласно окончательным оперативным приказам, бригада коммандос должна была десантироваться у Порт-Саида и захватить город, гавань и район к югу от города, причем двум отрядам, 40-му и 42-му, было приказано высадиться у пирса казино. До начала операции, назначенного на 6.45 по местному времени, самолеты и корабельная артиллерия должны были разрушить береговые укрепления. Отрядам коммандос предстояло захватить плацдарм для идущего за ними эскадрона танков «Центурион». Через десять минут после британцев десантировались в Порт-Саиде французы. Через тридцать минут после часа «Ч» британский парашютный батальон должны были сбросить на аэропорт Гамиль, а французских парашютистов — на Порт-Саид. Отряд коммандос № 45 высаживался с вертолетов к северу от внутреннего бассейна и захватывал мосты и дамбу. Выполнив эти задания, все три отряда коммандос получали господство над городом, а парашютисты подавляли любое сопротивление».

Бригада коммандос погрузилась на Мальте на 20 кораблей, но не успела отплыть, как директивы изменились. Мадок получил сообщение от командующего союзными войсками о том, что вертолетная атака 45-го отряда коммандос отменяется, а мосты становятся целями французских парашютистов. Как говорил Мадок: «Это означало полную переоценку задач коммандос, уже рассредоточенных по кораблям. Я решил не менять задачи 40-го отряда коммандос, 42-й направить к южному району города, а 45-й оставить в резерве и затем высадить вертолетами на плацдарм для поддержки 40-го и 42-го».