Дураков здесь нет! Или приключения дракоши - Белова Елена Петровна - Страница 25

• Предыдущая
• 25/112
• Следующая

— Мама? — непонимающе переспросила Марина.

Я притормозила с проклятиями. Не при ребенке же… Тьфу, будем надеяться, что она услышала только приличную часть.

— Мам? — переспросил мой несчастный ребенок. И, виновато вильнув хвостом, оторвал от земли одну лапку. Внимательно присмотрелся, опустил, поднял вторую. — Мама?

Ой! Никак мое бедное дите считает, что меня раздавило. Я утешающе помахала ей с края ведра чем придется. Пришлось хвостом. Может, не очень успокаивающе, зато заметно.

— Ирррррр? — озадачилась песчанка, переваривая очередное несоответствие — мокрая мама-мышь приветствует хвостиком дракона-дочку…

— Мариночка, все хорошо, я тут! Все в порядке!

Тьфу. Еще немного, и мои мозги окончательно заглючит от полной бредовости.

— Все хорошо, солнышко. Тихо, тихо…

— Мамочка! — радостно взбрыкнула моя чешуйчатая дочка… — Ой… ты мокрая… ой, мам, я не хотела…

Из угла вдруг послышался почти истерический смешок.

— Мастер Гаэли? Что с вами?

— Ничего… — Дед попытался зажать рот рукой, потом попросту этой самой рукой махнул. — Просто звучит… очень… мне почти жаль…

— Жаль?

— …драконов… — непонятно договорил мастер Гаэли и затих.

К нам приближался синий дракон-сторож. Кажется, его заинтересовало странное поведение пленных. А может, у него просто время обхода настало.

Прячась вместе с песчанкой под Маришкино крыло, я пыталась настроиться на оптимизм и думать, что все могло быть хуже.

Ага, тут же прокомментировал внутри ехидный голосок, ведро могло быть не с водой… а то, второе.

Тьфу!

Если вы думаете, что я оставила в покое Гаэли с его догадками, то ошибаетесь. Когда Маришка заснула, а дракон-охранник отправился на обход клеток, я прицепилась к магу, как модель к спонсору. Дед, правда, и не очень-то отбивался. Сразу все выложил.

— Видите ли, леди Александра… я боюсь ошибиться, но факты складываются подозрительно легко и дают в целом не противоречивую картину…

— Проверить бы… — вздохнула свекровь.

— Попробуем. Понимаете, Александра… — Он помолчал, словно подбирая слова. — Словом, похоже, нас ждет война. То, что мы здесь видим, поразительно похоже на армию, причем уже выступившую.

Я открыла рот… и закрыла. Вот попробуй скажи, что не думала про это. Думала. Еще тогда «царапало». Нет жилищ, почти нет женщин, очень мало детей. Общий котел для еды, этот странный полет, будто строем. Черепа на кольях…

Первые налеты на побережье. Мелкими быстрыми отрядами. Захват пленных…

Что я там говорила, что всегда может быть хуже? Вот… стало.

И что теперь делать?

Рик, приснись мне, а? Это ведь единственная надежда предупредить вас.

Побережье Рамении

Здесь все еще пахло дымом. Пожар, уничтоживший половину деревни, давно погас, пепел и угли смыло призванным дождем, и быстрорастущая трава почти затянула опаленные места. И все-таки пахло дымом.

Этот навязчивый запах, казалось, пропитавший все вокруг, заставлял нервничать двух уцелевших коров и нескольких мяук, которые то и дело ощетинивались и фыркали, поглядывая на небо. Людей он тоже тревожил — кое-кто до сих пор не снял платки, закрывающие рот и нос, несмотря на жару.

Со стороны это смотрелось странно. Впрочем, стороннему наблюдателю показалось бы необычным не только это. Были и другие странности — например, царившая в разгромленном поселке неестественная тишина. Люди восстанавливали поврежденные дома, готовили еду, помогали раненым, тем, кому можно было помочь, о чем-то разговаривали — но все тихо, очень тихо, почти беззвучно.

Так же тихо разговаривали два человека у костра.

— И что, никаких следов?

— Тише. Нет. Как бурей их унесло.

— И драконы не нашли?

— Нет… Если б они сразу тут были! А так — пока послали за ними, пока они примчались, тех и след простыл. Попробуй найди их над океаном, если ни локатора, ни вертолетов! Хм… вертолетов…

— Чего? Лока…

— Локаторов. Это опять оттуда, из моего мира. Черт, неужели никто не знает, что там, в океане? Куда эти гангстеры чешуйные удрали?

— Нет, друг Игорь. Корабли туда не плавают — торговать там не с кем, Заброшенный континент недаром называют именно так. После Черных войн… ты ведь про них слышал?

— Да. Наслышан.

— Так вот, после того времени все связи оказались разорваны. Нам не хватало сил, чтобы заниматься еще и этим одичавшим краем. Оттуда тоже никто не приплывал и сообщений не посылал. Земли у нас хватает, и посылать моряков в эти дикие края просто никому не было нужно. А для драконов просто слишком далеко — после дня полета им надо отдыхать, а подняться с поверхности воды, сам понимаешь…

— Этим далеко не оказалось!

— Тише…

— Прости. Он все еще спит?

— Да. Как вернулся, так не просыпался еще.

— Все я, старый дурак. Как узнал, набросился… не уберег, мол, как можно. Он… черт, до сих пор его глаза помню… Стоит белый весь — я в жизни не видал, чтоб так — вся кровь от лица… И молчит. Сам только из полета, еле до берега дотянул. Мне потом сказали, что так далеко еще никто из драконов не залетал… Стоит, молчит, и взгляд… Как у меня вообще язык повернулся? А он только и сказал: «Я сделаю, что могу». Но так сказал, что мороз по коже.

— Рикке всегда делает больше, чем говорит. Если это будет в его силах и если нам хоть немного повезет, то еще сегодня он дотянется до кого-нибудь из них.

— Спасибо, сват…

— А пока… Вас не затруднит пояснить, что там говорили про вертолеты?

Никто из них не видит пока, что молодой мужчина в палатке уже открыл глаза. И тут же закрыл лицо руками, пряча страх, боль и невыносимое чувство потери…

Заброшенный материк. Лагерь драконов

— Мясо!

— Угр-ро?

— Ага. А фрукты?

— Угр-ро.

— Что, и мясо — угро-ро, и фрукты — угр-ро? — не поверила Маринка. — Или еда целиком вся угр-ро?

— Угр… — покорно начал синий дракон. И притормозил, глядя на допросчицу. Наклонил голову, почесал крылом шею…

— Ну?

Вот откуда у моего ребенка такие командирские интонации, а? Всего час прошел, как Маринка наконец соизволила глянуть на «это синее чучело», а бедный подросток уже глаз с нее не сводит и готов есть у девчонки с крыльев, если та позволит. М-да, наследственность, наследственность… Господи, надеюсь, следующий ребенок пойдет в Рика. А то мы с ума сойдем, когда наши сокровища подрастут…

Дракон тем временем слегка пришел в себя и придвинулся поближе к прутьям. Синее крыло, блеснув на солнце, указало на мясо.

— Эгг-ро, — уточнил он. Потом коготок ткнул в корзину с черными вроде-как-яблоками: — Рру-о.

Крылья сблизились и будто соединили одним движением и странные «яблоки», и лист с жарким.

— Угр-ро.

Ага, правильно. «Угр-ро» — это еда в целом. Молодец, дракончик, давай дальше. Я подала знак — ну, пискнула, если честно, и дочурка понятливо продолжила интервью.

— А как по-вашему «дерево»? Во, дуб… Де-ре-во… ну, понял?

— Уршшх? — нерешительно предположил юнец. Смена темы явно сбила его с толку. Судя по всему, мальчишка думал, что теперь дама сердца собирается подзакусить деревом, и решал, то ли выдрать и принести ей несчастную злато-иву (а вдруг маленькая дракоша реально это ест?), то ли звать на помощь (вдруг она просто не знает, что это есть нельзя, и отравится?)

— Ну пусть будет «уршшх», — смилостивилась владычица сердца синего дракона. — А цветы?

Мы учили язык.

Ясное дело, что вербовать «толковый словарь» пришлось Маринке — драконы вряд ли горели желанием разъяснять пленным тонкости языка. Отношение к жителям клеток было не то чтоб особо жестокое, скорей потребительское. Утром всех двуногих и рукастых покормили, потом выгнали на работу (прихватили и наших бабушек, рассудив, что одной «игрушки» капризному дитю хватит), и пока они отсутствовали, пара желтокожих под присмотром еще одного подростка меняла в клетках воду и все такое. Люди явно были для чего-то нужны, но как лошади. Или еще какие-то полезные домашние животные. И разговаривать с ними, само собой, никто не собирался. Разве что командами. Много с них поймешь…

• Предыдущая
• 25/112
• Следующая