Лес потерянных - Плишота Анн - Страница 36

• Предыдущая
• 36/75
• Следующая

Окса не сводила с него глаз. Державшийся подле нее Тугдуал тоже внимательно следил за Павлом с заинтересованным видом. И тут произошел поразительный феномен, подтвердивший то, что Окса только что видела: когда Павел погрузился в воду, над его горящей спиной поднялось густое облако пара. Павел не смог сдержать крик, глаза его закатились.

— Папа! — крикнула Окса, рванувшись к нему.

На поверхности воды вокруг Павла, казавшегося на грани обморока, лопались пузырьки пара.

— Папа! — повторила Окса. — Обопрись на меня, я помогу тебе выбраться!

— Нет, Окса, все хорошо! — хрипло остановил ее Павел. — Вода меня успокаивает. Гасит пылающий во мне огонь, это такое облегчение… Если бы ты знала…

— Точно? — недоверчиво глянула на него Окса.

— Я думал, спина вспыхнет, — продолжил Павел, с каждой секундой все больше приходя в норму. — Было ощущение, что я варюсь заживо.

— Ужас какой!

— Думаю, мне просто следует научиться управлять моим Чернильным Драконом, если не хочу закончить в виде недожаренного стейка… — хорошо знакомым девочке шутливым тоном продолжил Павел. — Если только, конечно, тебя не прельщает отец под соусом барбекю?

— Папа! — Окса возмущенно стукнула его по руке. — Как ты может над этим шутить?

— Лучше уж смеяться, Окса-сан… — с горечью ответил отец. — Лучше смеяться…

«Смеяться, чтобы не страдать? Смеяться, чтобы не умереть?»

Эти два вопроса кружились у Оксы в голове, пока она пристально вглядывалась в лицо отца. Так они некоторое время и пребывали лицом к лицу в плещущейся вокруг них воде, пока Павел не взял дочь за руку и не увлек под фруктовые деревья.

— Ты недавно вроде тут пировала… — ласково сказал он, показывая таким образом, что столь волнующая Оксу тема закрыта. — Не дашь попробовать один из этих сочных абрикосов? Думаю, нам нужно набраться сил, а?

Оксе даже не пришлось вставать: дерево, под которым они сидели, склонилось к ее руке и позволило сорвать самый красивый плод.

Рассредоточившись вокруг лагуны, Беглецы отдыхали, расслабившись после купанья и убаюканные идиллическим пейзажем.

— Погляди-ка, а не Реминисанс ли вон там? — произнесла девочка перемазанным соком ртом. — Леомидо вокруг нее квохчет…

Чуть подальше Реминисанс беззаботно раскачивалась в гамаке, сплетенном для нее Леомидо из лиан, предоставленных весьма впечатляющим по размерам баньяном. Над ней зависла огромная ярко-зеленая стрекоза, обдувая ее крылышками. Нитепряды, похоже, отлично поработали: ноги пожилой дамы были теперь целехонькими, никаких следов царапин и порезов. Но выглядела она измученной. Сложив руки на груди, Реминисанс дремала, черные круги под глазами выдавали степень ее усталости.

Рядом с ней сидел Леомидо, прислонившись спиной к дереву. Лицо его было серьезным, а взгляд мрачным. Жуя что-то вроде здоровенного манго, он не сводил с Реминисанс глаз.

— Должно быть, ему нелегко… — пробормотала Окса. — После стольких лет встретить женщину, которую любил…

— Особенно после того, как считал ее умершей, — добавил Павел.

— Думаешь, Абакум тоже любит Реминисанс? — вдруг спросила девочка, перехватив взгляд фея, сидевшего неподалеку.

Павел кашлянул.

— Уверен в этом, — он проследил за взглядом Абакума, устремленным на Реминисанс. — Но не забывай, что Абакум — человек долга, а главное — что он человек-тень. С самого рождения он посвятил себя служению семье Лучезарной. Сперва Малоране, потом ее детям, Леомидо и Драгомире. Ну, а затем и нам, потомкам. И, хотя он более могущественный, чем все мы, он всегда держится в тени.

— Это куда большее, чем просто верность! — воскликнула Окса.

— Таков Абакум. Для него преданность важнее всего.

— Даже важнее любви… — раздался голос Тугдуала.

Окса резко обернулась: парень лежал, растянувшись во всю длину на самой нижней ветке абрикоса.

— Это и есть истинная сила! — продолжил он. — Быть способным властвовать над тем, что может властвовать над тобой!

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовалась Окса под веселым взглядом отца.

Тугдуал, глядя в небо, непринужденно почесал голову.

— Поддаться чему-то — значит пойти на верную гибель, — ответил он. — Если мы контролируем то, что может нас поработить, значит, мы сильнее всех и вся.

Окса нахмурилась.

— Чувствую, Маленькой Лучезарной нужны примеры, — продолжил Тугдуал с ослепительной улыбкой несказанно довольного человека. — Возьмем чувство, обладающее огромным порабощающим потенциалом: любовь. Отдаться этому чувству очень опасно, потому что с ним очень трудно совладать. Если ты можешь его одолеть, то есть перешагнуть через него и идти дальше, ну, тогда браво! Ты — самый непобедимый человек на свете!

— Может, и так… — признала Окса. — Но это, должно быть, больно!

— Ну, естественно! — расхохотался Тугдуал. — А иначе было бы слишком легко! Жизнь — не волшебная сказка…

— Ну, с тобой вряд ли об этом забудешь! — буркнула Окса, а потом обратила свои мысли и взгляд на подлетевшую к ней черную бабочку.

— Юная Лучезарная, Беглецы, вам следует пойти посмотреть, — сообщил крылатый Дозорный. — Кажется, я нашел проход, который приведет нас к следующему пласту…

Окса мгновенно встала, заинтригованные Беглецы последовали ее примеру. Бабочка полетела вдоль лагуны и привела группу к водопаду.

— Здесь!

Абакум шагнул вперед и прищурился, почти уткнувшись носом в падающий каскад воды.

— Ничего не вижу…

— Просуньте голову, — посоветовал Дозорный. — Вы ничем не рискуете, пока ваше туловище здесь.

Пьер и Леомидо взяли Абакума за плечи, и тот последовал совету насекомого, сунув голову в водопад. Литры воды обрушились ему на спину, обдав брызгами Беглецов. Через пару мгновений фей вытащил голову из-за водяной завесы.

— Ну? — не вытерпела и секунды Окса.

Абакум быстро вытерся и уныло сообщил:

— Кажется, друзья мои, нам придется набраться мужества и силы, чтобы достойно встретить следующее испытание…

— А я могу посмотреть? — тут же начала клянчить Окса.

— Да… — обреченно кивнул Абакум.

Окса, которую крепко держали отец с Пьером, в свой черед просунула голову за водяную завесу. И мигом забыла о падающей ей на спину массе воды, увидев простирающийся, насколько хватало глаз, жуткий пейзаж: серая, почти черная пустыня, где вовсю бушевала пепельная буря. Над этим негостеприимным ландшафтом, в небе, исчерченном темными полосами, сверкали эбеново-черные молнии, освещая глубокие провалы в почве. Все это сопровождалось мерзким скрежетом и диким грохотом, будто тут били огромные барабаны.

Окса в шоке вытащила голову и поморгала, ослепленная мягким светом Маленького Рая, более чем когда-либо заслуживающего этого названия.

— Жуть какая… — пролепетала девочка.

— Это Бесплодный Край, — пояснил Дозорный.

Услышав эту новость, Реминисанс с Гюсом застонали от огорчения. Окса с тревогой поглядела на них, понимая, что эти двое — хоть и по очень разным причинам — самые уязвимые члены команды.

Ей было больно видеть нерешительность Реминисанс, обусловленную ее долгим одиноким существованием в картине. Почтенная дама выглядела такой усталой… Лицо ее осунулось, губы были сжаты… Она вцепилась в руку Леомидо как в спасательный круг. Как она будет существовать в том враждебном мире, что поджидает их по ту сторону водопада?

А Гюс? Если хорошенько подумать, несмотря на преимущество юности и силу, больше всех опасность грозит именно ему. Реминисанс, пусть и измотанная почти до предела, Твердорук, да еще и Застень. А Гюс — обычный Внешник. Это совсем другое… Он не обладает никакими магическими способностями и очень рискует перед лицом опасностей, подстерегающих Беглецов на их пути.

Взгляд Оксы обратился на могилку Фолдинготы. Девочка вздрогнула, и Абакум, словно прочитав ее мысли, подошел ближе.

— Мы все находимся в очень тяжелой ситуации, — с ласковой грустью сказал он. — Но должны приложить все усилия, чтобы избежать новой драмы и выбраться из этой переделки. Тебе страшно, и это нормально. Твердо помни, что у нас есть сильные козыри: твой отец и Чернильный Дракон, Леомидо и кровь Лучезарных, текущая в его жилах, Реминисанс и Пьер с их способностями Твердоруков, Тугдуал с его множеством уникальных талантов…

• Предыдущая
• 36/75
• Следующая