Последняя надежда - Плишота Анн - Страница 94
- Предыдущая
- 94/104
- Следующая
Но можем ли мы винить сторонников Осия? Это было бы несправедливо, ибо Лучезарные лгали, конечно, ради нашего же блага, но все же лгали, ибо мир Во-Вне совсем не был таким страшным, как нам его описывали доселе. Несмотря на войны, несправедливость и жестокость, он был совсем иным, чем нас заставляли верить. И в считаные месяцы Во-Вне превратилось в место, полное искушений. У некоторых из нас уверенность, что туда можно выйти, только увеличивалась.
Драгомиру откровения ее Хранителя явно огорчили. Сжав кулаки, она вскочила, и, всхлипнув, выбежала на кухню. Окса тут же рванулась за бабушкой, отбросив руку отца, пытавшегося ей помешать.
— Папа! — укоризненно бросила она. — Ты хоть представляешь, как ей сейчас плохо? — И решительным шагом отправилась на кухню под растерянными взглядами Беглецов.
Драгомира стояла у раковины, и по ее лицу струились слезы. Окса ласково ее обняла.
— Лапушка моя…
— Ничего, ба! Это нормально, что тебе грустно…
Драгомира, высморкавшись, ответила слегка дрогнувшим голосом:
— В глубине души я знаю, что Абакум прав. Я всегда это знала, но я не хочу этого признавать, и это-то и бесит меня больше всего…
Повернувшись, она поглядела на Оксу долгим взглядом, а потом вернулась к остальным, молча ожидавшим в гостиной. Медленно сев, Драгомира взглянула на своего брата, Леомидо, и глухо спросила:
— Ты тоже так думал, верно? Ты был, как они? Хотел уйти?
Казалось, Леомидо испытывает некоторую неловкость. Потом он неожиданно устремил взгляд своих синих глаз на сестру, и слова полились из его сжатых губ:
— ДА! И, если хочешь знать, я до смерти хотел выбраться Во-Вне, пересечь пустыни и океаны, почувствовать снежинки на лице, послушать языки, отличные от моего, услышать смех не только тех, кого очень любил… Да я что бы угодно отдал за то, чтобы уехать!
— Даже предал бы своих? — сурово спросил Абакум.
— Это мои меня предали…
Взгляд Оксы метался, перескакивая с Леомидо на Абакума и обратно. Оба мужчины смотрели друг на друга с грустью и обидой. И боль, исходящая от этого молчаливого столкновения, была буквально осязаема…
— Что ты имеешь в виду? — выдохнул Абакум.
Но Леомидо вместо ответа встал и, держась совершенно прямо, вышел из комнаты, оставив Беглецов в полном недоумении.
— Ну и? — Окса очень нервничала, но при этом горела решимостью продолжить эти поразительные откровения. — Что там было дальше с этими снолётами Малораны?
Абакум потряс головой и потер глаза, будто желая избавиться от какой-то чересчур навязчивой мысли, и продолжил:
— Мужчины и женщины под предводительством Осия собирались в группы, чтобы изучить устройство мира Во-Вне и поведение его обитателей. Думаю, вы не очень удивитесь, если я скажу, что особенно их интересовали вопросы власти… Помню, я как-то случайно услышал разговор Осия с одним из его друзей в коридоре Хрустальной Колонны. Осий восторгался могуществом нефтяных магнатов. Он тогда описал в мельчайших подробностях финансовые механизмы и их влияние на международную политику. Этот разговор меня и заворожил и напугал до дрожи, как сейчас помню. Все это настолько отличалось от того, что было у нас в Эдефии! Но при этом каким-то странным образом и не очень-то отличалось, потому что в глубине души я чувствовал, что мы обладаем возможностью легко скатиться к способу управления, которым так восхищался Осий.
За исключением наших способностей мы ничем не отличались от Внешников: все мы были людьми со своими устремлениями, плохими или хорошими. Это был шок… Очень быстро Осий со своей бандой вычислил сильные, а главное — слабые стороны тех, кто жил по другую сторону барьера нашей световой границы. И с этого момента он буквально насел на Малорану, требуя, чтобы она отправлялась в снолёты, дабы предоставлять ему ответы на все интересующие его вопросы. Он хотел знать все, абсолютно все о мире Во-Вне. И Малорана — кто знает, почему? — как правило, шла ему навстречу.
Абакум снова замолчал и с нежностью поглядел на Драгомиру. Бабуля Поллок печально опустила глаза, поджав губы.
— Как вы знаете, Твердоруки обладают способностью превращать каменистые утесы Обрывистых гор в алмазы. Когда Осий со товарищи поняли, какое колоссальное преимущество дает им такой дар, то тут же увидели в этом огромные возможности. Движимые своими амбициями, они попытались найти способ уйти из Эдефии, сказав себе, что раз это может сделать дух, то и тело наверняка тоже. И уж конечно тело могло! Как вы знаете, в этом и состояла та самая Тайна-О-Которой-Не-Говорят, секрет Лучезарных. И с этого момента все быстро полетело под откос.
Некоторые начали все более открыто выражать свое желание отправиться Во-Вне. Но их визит не был бы визитом вежливости… Туризм вовсе не входил в их намерения, как и установление дипломатических отношений! Ими двигала лишь жажда власти, стремление к превосходству, все те страсти, которых мы испокон веков старались избегать. До этого момента у нас было не очень-то развито стремление к обогащению и господству. На протяжении веков наша система базировалась на диаметрально противоположных принципах, сформировавших, в конечном итоге, наш дух. Но с тех пор, как начались публичные показы снолётов Малораны, амбиции и жажда власти овладели многими, к нашему величайшему несчастью.
И как только Тайна-О-Которой-Не-Говорят перестала быть таковой, мы с ужасом осознали, почему прежние Лучезарные держали нас в своего рода блаженном неведении: выход означал открытие Портала. А его открытие влекло за собой огромную опасность для Эдефии, самую страшную из существующих: вторжение Внешников!
Зависть, которую наш Мир вызвал бы у них, прознай они о нем, повлекла бы за собой войну, эксплуатацию и, может быть, даже уничтожение. Потому что вопреки тому, что полагали тогда многие из нас, Тайна была направлена не против Внутренников и Лучезарных. Она была гарантией нашей безопасности, и все Лучезарные до Малораны это отлично понимали. От этого зависела их жизнь и судьба Эдефии. Помните тайную клятву, которую давали все Лучезарные на церемонии Пелерины?
— По сути, им ставили в упрек выполнение клятвы! — сделала вывод Окса.
— Да! — кивнул Абакум. — И надо признать, это была трудная дилемма: нужно было беречь секрет и, соответственно, Эдефию и ее народ при помощи утаивания и лжи. Чем меньше Лучезарные рассказывали о Во-Вне, тем крепче они оберегали Тайну-О-Которой-Не-Говорят. И Эдефия оставалась укрытой.
— Привет, прессинг! — заметила Окса.
— Вы отлично понимаете, ребята, что мы обладаем способностями, о которых любой Внешник может только мечтать. Эти способности дают огромную власть тем, кто пожелает воспользоваться ими в низменных целях. Это колоссальная сила, но одновременно и огромная слабость. Уж кому, как не нам это знать, Беглецам, живущим под постоянной угрозой быть раскрытыми и пойманными. Однако, дело не только в этих способностях, но и в алмазах. Во-Вне это востребованный минерал, дающий доступ к богатству и власти, которых некоторые так жаждут. Мы считаем, что это в основном и двигало Осием. Ослепленный своими амбициями, он никогда не отдавал себе отчета, какую опасность представляет собой открытие Портала. Его интересовало только одно: выйти наружу с тоннами алмазов и покорить мир Во-Вне. Ну, или как минимум, получить огромную власть благодаря богатству, которое принесли бы ему эти камни…
Как только он узнал, что из Эдефии выйти возможно, он подписал Эдефии смертный приговор, заложенный в Тайне-О-Которой-Не-Говорят, и вверг нашу страну в Великий Хаос. Но он выйти не смог. А вот его сын, Ортон, смог. И если сейчас Ортон и хочет вернуться в Эдефию, то потому, что знает, что может это сделать, в первую очередь. Если что-то невозможно в принципе, то ты в конечном итоге отказываешься от идеи, если не от надежды… Во-вторых, Ортон пережил Изгнание, как и все мы. Не говоря о жемчужинах или алмазах, вполне логично, что он хочет вернуться в Эдефию, как и мы тоже.
- Предыдущая
- 94/104
- Следующая
