Последняя надежда - Плишота Анн - Страница 46

• Предыдущая
• 46/104
• Следующая

Друзья подошли к растениям, просочившись между толпящимися существами, которые откровенно радовались встрече с себе подобными.

Обе Горановы были уже вовсю увлечены беседой:

— Какое жуткое путешествие! Я чуть не умерла… Ты только, представь, на самолете! САМОЛЕТЕ! Ничто бы меня не спасло…

— Как я тебя понимаю! Мне однажды довелось на нем лететь, и у меня возникла хлорофильная гипервентиляция. Я думала, мои жилки лопнут! Как вспомню…

Растеньице так отчаянно затрясло листочками, будто поднялся сильный ветер, а потом вдруг неожиданно поникло.

Окса, вскрикнув, прижала ладонь к губам. Ей уже доводилось присутствовать при подобной сцене, но от этого она не перестала быть менее впечатляющей.

— Караул! — закричала вторая Горанова. — На помощь! — и все ее листочки в свой черед поникли вдоль стебля.

Окса и Гюс пришли в изумление.

— Осень пришла! — тут же завопили Вещуньи: из-под пиджака Леомидо торчали только их головки. — Внимание! Листья опадают, это осень! Все в укрытие!

— А что такое осень? — хором поинтересовались Простофили. — Каждый день что-то новенькое, ну разве тут за всем уследишь?

Окса так заразительно расхохоталась, что Гюс, Драгомира и Леомидо невольно к ней присоединились.

— Они неотразимы! Я их обожаю, ба! О-БО-ЖА-Ю!

— Офигеть… Просто офигеть… — вторил ей Гюс, не сводя глаз с пребывающих в глубоком обмороке Горанов.

— Кхе-кхе…

— По-моему, Фолдинготы пытаются нам что-то сказать, — указал Леомидо на упитанных созданий.

— Еда завершила последнюю стадию готовности! Приглашение проследовать к столу дано должно быть срочно, — сообщили Фолдинготы и тут же добавили, обращаясь к Леомидо, — если будет на то ваша воля.

— Их способ изъясняться ничуть не уступает талантам ваших Фолдинготов, Драгомира! — отметил Гюс.

— Неужели? — улыбнулась Драгомира. — Давайте-ка заведем всех этих малышей внутрь и пойдем есть!

— Самый потрясающий день в моей жизни, — зевая, сообщила Окса.

Растянувшись на диване лицом к огромному камину, в котором потрескивал огонь, вместе с Гюсом, зевающим так же отчаянно, она подводила итог дня.

Ужин был превосходным — если не считать традиционного валлийского блюда с луком-пореем, который Окса терпеть не могла. Атмосфера была чудесной. Глядя на танцующие языки пламени, друзья с трудом боролись со сном, постепенно проигрывая битву.

— И все же… — сонным голосом пробормотал Гюс, — мазь на основе гребешка Простофили… бу-э-э-э…

— Это не самое странное, что мы сегодня видели, признайся, — заметила Окса не менее сонно.

— Гребешок Простофили…

Продолжением и концом фазы Гюса послужило его тихое посапывание, к которому почти тут же присоединилось посапывание Оксы.

В крошечной комнатке, в самой глубине жилища Леомидо, всякие необычные существа тоже спали в своих обитых мягкой тканью ящиках после бурных обсуждений дневных событий. Какой захватывающий был день!

В окно светило бледное солнце. Окса открыла глаза и с удовольствием потянулась. Где это она? Ах, да! У Леомидо, в очаровательной маленькой комнатке, куда вчера прибрела почти в сомнамбулическом состоянии…

В камине догорело полено, издав напоследок громкий треск, окончательно разбудивший девочку. Окса встала и отдернула занавеску, чтобы открыть окно. Вид из него открывался великолепный и не имел ничего общего с панорамой ее городской комнаты. Тут вокруг повсюду, насколько хватало глаз, простиралась зелень. Слышался щебет птиц и музыкальным фоном доносился шелест моря. Как же это приятно!

— Доброго дня, Юная Лучезарная! Пошел ли сон на пользу?

Окса наклонилась и увидела в огороде обеих Фолдингот — и Драгомиру, и Леомидо. Обе держали в каждой руке по салату-латуку.

— Все отлично, спасибо! — помахала им девочка.

И впрямь чувствуя себя отменно, она решила сходить проведать Гюса. Если верить ее довольно смутным полусонным воспоминаниям, он должен вроде бы занимать соседнюю комнату.

Прижавшись ухом к двери, Окса постучалась.

— Э-э… Открыто! — раздался голос приятеля.

— Ну что, снились тебе гребешки Простофили, или как? — Окса как кошка запрыгнула к нему на кровать.

— Привет, Окса… Я дрых, как сурок!

— Ага, сурок, который храпит как медведь! — хихикнула Окса. — Я тебя слышала даже через каменные стены метровой толщины!

— Да ладно тебе… — пробурчал Гюс, пряча улыбку.

Друзья встали, завернулись в толстые халаты и спустились на кухню. Там мужская половина Фолдинготов готовила завтрак, переругиваясь между собой из-за какой-то довольно мутной истории насчет самого вкусного способа приготовления тостов. Очень аристократически выглядевшие в длинных узорчатых шелковых халатах, Леомидо и Драгомира пили горячий чай.

— Ух ты, какой класс! — Окса изобразила что-то вроде реверанса. — Мое утреннее почтение, мои повелители!

— Доброе утро, молодежь! Как спалось? — спросила Драгомира.

— Отлично! — ответил Гюс, еще разок зевнув. — Тут клёво! Спасибо, что пригласили!

Проголодавшиеся приятели набросились на завтрак.

— Поговорим о программе на сегодня? — предложил Леомидо. — Ну, если, конечно, наши уважаемые Фолдинготы соблаговолят понизить тон…

Существа не заставили повторять дважды. Мгновенно стало тихо, и Леомидо продолжил.

— Дорогая Окса, ты приехала сюда, чтобы научиться некоторым вещам. Ты уже имеешь некоторое представление о том, что такое мир Беглецов из Эдефии, частью которого ты являешься как по крови, так и по праву наследования. И теперь тебе необходимо совершенствовать свои умения, чтобы приобрести над ними полный контроль и не идти на поводу таких импульсивных чувств, как гнев, ярость, страх… Контроль и мастерство — ключ к могуществу, ты должна это понять.

Рассказывая, Леомидо одновременно аккуратно мазал тост маслом, и взгляд Оксы внезапно привлек большой перстень на правой руке двоюродного деда. Великолепный серебряный перстень со странным серым камнем ее заинтересовал.

«Я уже где-то видела такой камень…» — подумала девочка.

Но ход ее мыслей прервала Драгомира, решившая добавить кое-что к сказанному Леомидо.

— Внучка, тебе следует знать, что Леомидо очень одаренный. В Эдефии он был уважаемым мэтром, экспертом. И нечего краснеть, Леомидо, это правда! И главным образом он будет помогать тебе овладевать твоими умениями.

— Полагаю, нам следует провести маленькую инвентаризацию твоих способностей, чтобы я имел представление, что ты уже можешь, — предложил мэтр. — Гюс, ты ведь пойдешь с нами, да?

— Конечно, пойду, месье Фортенски! — воскликнул Гюс, вскакивая из-за стола.

— Ой, я тебя умоляю! Ты теперь член нашей большой семьи, так что уволь меня от «месье Фортенски», пожалуйста. Зови меня Леомидо…

Через полчаса все четверо были на улице, в небольшой ложбине неподалеку от дома дирижера.

Гюс и Драгомира, усевшись на плед, смотрели, как Окса парит над головой Леомидо. Гюс особенно оценил атакующую позицию кун-фу: правая нога под углом, руки согнуты. Драгомира же питала слабость к горизонтальной позиции, именуемой «небесная доска».

— Неплохо, Окса, совсем неплохо. Но ты не могла бы взлететь повыше?

— Никогда не пробовала! — неуверенно ответила девочка, становясь обеими ногами на землю. — Я вообще впервые это делаю на улице. До этого я левитировала только у себя в комнате и никогда не поднималась выше потолка.

Услышав эту наглую ложь, Гюс выпучил глаза, всем своим видом выражая мысль:

«А о спуске со второго этажа в колледже ты, часом, не забыла?»

— …помирать мне еще неохота… — пробормотала она, избегая язвительного взгляда приятеля.

— Дорогая моя девочка, — спокойно возразил Леомидо, — усвой, что все идет от твоей головы: если будешь думать о падении, то упадешь. Будешь думать о полете — полетишь. Это первое правило Левитаро.

— Левитаро… Я умею левитать, класс! Только я все равно побаиваюсь… — Окса поковыряла землю носком ботинка.

• Предыдущая
• 46/104
• Следующая