Дом ужасов - Кифовер Джон - Страница 30
- Предыдущая
- 30/112
- Следующая
— С мамулей и папулей, — отчетливо произнесла она, а потом, после некоторой паузы, добавила: — Но они ведь мои мамуля и папуля.
Теперь ее скрывала тень от куста. Казалось, будто ребенок ступил из света в царство тьмы. Испытывая смутное беспокойство, я, сама не зная зачем, окликнула ее;
— Крис, что ты там делаешь?
— Ничего.
— Иди-ка домой.
— Мне надо идти, — сказала она. — До свидания, — и пошла в сторону дома.
— Крис, с кем это ты разговаривала?
— С Гарри, — ответила девочка.
— А кто это — Гарри?
— Гарри.
Мне так ничего и не удалось добиться от нее, поэтому я лишь дала ей кусок торта, стакан молока и почитала книжку.
Слушая меня, девочка неотрывно смотрела в окно. Потом улыбнулась и помахала рукой. Я испытала заметное облегчение, когда наконец уловила ее в постель и убедилась, что она в полной безопасности.
Когда Джим, мой муж, пришел домой, я рассказала ему про таинственного Гарри, но он лишь рассмеялся:
— Значит, с жаворонком решила поговорить?
— То есть?
— Одинокие дети нередко выдумывают себе компанию. Некоторые разговаривают со своими куклами. Наша Крис никогда особенно не любила кукол. Братьев и сестер у нее нет, друзей тоже. Вот она и придумала себе кого-то.
— Но ведь она же дала ему вполне конкретное имя.
Он пожал плечами.
— Дети обычно так делают. Да что тебя так разволновало-то? Даже не понимаю.
— Я и сама не понимаю. Просто я чувствую перед ней особую ответственность. Даже большую, чем если бы я была ее родной матерью.
— Понимаю, но мне кажется, что она в полном порядке. Крис — чудесная девочка. Прелестная, здоровая, умная, и все это благодаря тебе.
— И тебе тоже.
— Ну что за прекрасные мы с тобой родители!
— А уж скромные-то какие!
Мы рассмеялись, поцеловались, и я наконец успокоилась.
Вплоть до следующего утра.
Солнечные лучи все так же игриво плескались на нашей маленькой лужайке, нежно лаская белые розы. Кристина сидела на траве, скрестив ноги, смотрела на куст и улыбалась.
— Привет, — сказала она. — Я так и знала, что ты пришел… Потому что ты мне понравился. Сколько тебе лет?.. А мне пять с хвостиком… И никакая я не малышка! Мне скоро в школу, и тогда мне купят новое платье. Зеленое. А ты ходишь в школу?.. И что же ты делаешь? — Несколько секунд она молча слушала, изредка кивая головой, явно увлеченная невидимым собеседником.
Стоя на кухне, я почему-то ощутила необъяснимый холод.
«Не глупи, — в отчаянии сказала я себе. — Дети сплошь и рядом выдумывают себе приятелей, сделай вид, что ничего особенного не происходит. И не дури».
Правда, я чуть раньше, чем обычно, позвала Крис, чтобы предложить ей стакан утреннего молока.
— А можно я позову Гарри?
— Нет! — Неожиданно резко и отрывисто прозвучал мой голос.
— До свидания, Гарри. Жалко, что тебе нельзя, а то попили бы молочка, — проговорила Крис и побежала к дому.
— А почему Гарри нельзя было попить молока? — с вызовом спросила она.
— Дорогая, да кто он такой, этот Гарри?
— Гарри мой брат.
— Но, Крис, у тебя же нет никакого брата. У твоих папочки и мамочки только один ребенок, это маленькая девочка, которую зовут Крис. Гарри просто не может быть твоим братом.
— Гарри мой брат. Он сам так сказал, — Крис склонилась над стаканом молока и облизала губы, после чего пододвинула к себе тарелку с бисквитами. По крайней мере аппетит ей этот Гарри не испортил!
Джиму я в этот вечер ничего говорить не стала. Только высмеял бы меня, вот и все. Но когда рассказы Кристины про Гарри стали повторяться изо дня в день, я почувствовала, что это начинает действовать мне на нервы.
Однажды в воскресенье, когда Джим услышал очередной их разговор, он заметил:
— Подобные беседы с воображаемым партнером обычно развивают речь ребенка. Ты обратила внимание, что Крис стала гораздо лучше говорить?
— Да, с акцентом, — буркнула я.
— С акцентом?
— Да, с небольшим акцентом кокни.[1]
— Но, моя милая, ты же знаешь, что большинство маленьких детей всегда набираются чуточку кокни. И он еще больше усилится, когда она пойдет в школу и встретится там с массой других детей.
— Мы на кокни не разговариваем. Откуда же она тогда нахваталась его? От кого же еще, кроме как от Гар… — я не могла выговорить его имя.
— Пекарь, молочник, мусорщик, истопник, протирщик окон — ну как, продолжать дальше?
— Пожалуй, не надо, — грустно рассмеялась я.
— Знаешь, что я бы порекомендовал тебе, чтобы перестать понапрасну волноваться по этому поводу?
— Что?
— Сходите завтра с Крис к доктору Уэбстеру. Пусть он поговорит с ней.
— Ты думаешь, она больна? У нее что-то с головой?
— Боже праведный! Конечно же, нет. Просто мы сможем выяснить кое-что из того, в чем не смыслим, ну выслушаем совет профессионала, что ли.
Назавтра мы с Крис пошли к доктору Уэбстеру. Я на несколько минут оставила девочку в приемной и за это время вкратце рассказала доктору про Гарри. Он понимающе кивнул, после чего заметил:
— Довольно необычный случай, миссис Джеймс, хотя его никоим образом нельзя назвать уникальным. В моей практике встречалось несколько примеров, когда дети настолько увлекались разговорами со своими воображаемыми собеседниками, что их родителей буквально в дрожь бросало. Ведь Кристина довольно одинокий ребенок, не так ли?
— Да, она практически не знает других детей. Мы недавно переехали сюда. Думаю, когда она пойдет в школу, все поправится.
— Я тоже думаю, что когда она пойдет в школу и станет регулярно встречаться с другими детьми, ее фантазии улетучатся. Понимаете ли, любой ребенок нуждается в контактах с детьми своего возраста, и если таковых нет, ему приходится все это выдумывать. Взрослые люди, когда они одиноки, обычно беседуют сами с собой. Это отнюдь не означает, что они сошли с ума — просто им нужен собеседник. Ребенок же существо более практичное. Он полагает, что разговаривать с сами собой глупо, вот и выдумывает себе кого-нибудь. Так что лично я считаю, вам расстраиваться не из-за чего.
— Муж говорит то же самое.
— Ну разумеется. Но раз уж вы привели Кристину, я поговорю с ней. Оставьте нас одних.
Я вышла в приемную и увидела, что Крис стоит у окна.
— Гарри ждет, — сказала она.
— Где ждет? — спокойно спросила я.
— Вон там, у розового куста.
В саду у доктора рос куст белых роз.
— Но там никого нет, — сказала я. Крис окинула меня взглядом, преисполненным недетским презрением. — Дорогая, с тобой хотел бы поговорить доктор Уэбстер, — нетвердым голосом проговорила я. — Ты ведь помнишь его, правда? Он еще угощал тебя конфетками, когда ты поправлялась от ветрянки.
— Да, — согласилась Кристина и с готовностью направилась в кабинет доктора. Я с нетерпением ждала ее возвращения. Наконец за стенкой послышался короткий смех доктора, в ответ раздались веселые, звонкие трели девичьего голоска.
Я обратила внимание на то, что с доктором она разговаривает совсем иначе, чем с ней.
Наконец они вышли, и он сказал:
— С ней абсолютно все в порядке. Просто это маленькая обезьянка с богатым воображением. И все же хотел бы дать вам один совет, миссис Джеймс. Пусть она рассказывает вам про Гарри. Пусть привыкнет доверяться вам. Как я понимаю, вы каким-то образом выразили свое неодобрение по поводу ее разговоров с «братиком», вот она и таится. Он что, делает деревянные куколки, да, Кристина?
— Да, он делает деревянные игрушки, — кивнула Крис.
— И читать умеет, и писать, да?
— И плавать, и по деревьям лазать, и рисовать. Гарри все умеет делать. Просто чудесный братик, — ее маленькое личико засветилось румянцем обожания.
Доктор дотронулся до моего плеча.
— У меня такое впечатление, что Гарри очень хороший брат для нее. И у него такие же, как у тебя, Крис, рыжие волосы, так ведь?
— Да, у него рыжие волосы, — сказала Крис и не без гордости добавила: — Даже еще рыжее. И он почти такой же высокий, как папочка, только худее его. Он такой же высокий, как ты, мамочка. Ему четырнадцать лет. Он говорит, что для своих лет слишком высокий. А какого роста он должен быть?
- Предыдущая
- 30/112
- Следующая