Дом ужасов - Кифовер Джон - Страница 28

— Договорились? — снова спросил Джеффри.

— Да, — ответила Марта, — договорились.

— Ты обещаешь?

— Конечно.

— Скажи: я обещаю.

— Я обещаю, — сказала Марта.

И в этот момент она увидела в зеркале лицо мальчика. Глаза его превратились в бледные голубые щелочки, и странная неприятная улыбка скривила рот. Марта не без усилия заставила себя продолжить разговор в прежнем дружелюбном тоне.

— Ну хорошо, что бы это могло быть? Что там у тебя?

Ока посмотрела на мальчика, а затем на коробку, которую он держал в руках.

— Это…

— Подожди, — резко прервал ее Джеффри.

Он спрыгнул со стула и подошел к ней.

— Сколько раз ты будешь отгадывать?

— Правильно, — одобрила Марта, — давай договоримся. Как ты считаешь?

— Три раза. Как в книжках.

Марта неожиданно для самой себя погладила его по голове. Он отшатнулся от нее, потом снова приблизился и пробормотал неестественным тоном:

— Ты можешь погладить меня, если хочешь.

Но Марта притворилась, что не слышит его слов. Он снова стал неприятен ей, этот мальчишка с недетской, пугающей улыбкой. И играть с ним ей расхотелось. Чтобы как-то оттянуть время, она сказала:

— Ну, кажется, здесь я уборку закончила. Пойду в спальню.

— Почему ты не хочешь убирать в кухне? — спросил мальчик и добавил, уверенный, что она не устоит. — Я могу выпить свое молоко, пока ты будешь угадывать.

Марте, действительно, не оставалось ничего другого, как послушно пойти с ним на кухню. Она уже хорошо знала, что его почти невозможно заставить выпить молоко и не хотела упустить случай.

Он уселся на стол посередине кухни, отсюда ему было хорошо видно Марту, где бы она ни стояла. Чувствуя на себе его пристальный взгляд. Марта слегка споткнулась, протягивая ему чашку с молоком. Он словно ждал этого, радостно рассмеялся и запел тоненьким чистым дискантом:

— Неуклюжая Марта, неуклюжая Марта…

Нет, все-таки ей не показалось — ему явно приятно смотреть на человека, которому больно или неловко. Она это сразу почувствовала, отсюда и ее, казалось бы необъяснимая, неприязнь к ребенку.

Она начала мыть посуду, но присутствие Джеффри смущало ее. Ей хотелось поскорее закончить игру, чтобы он ушел куда-нибудь — в гостиную играть со своими картинками-загадками или на улицу качаться на качелях.

Она спросила, почти не задумываясь:

— Это игрушка?

— Нет, нет, нет! — торжествующе закричал мальчишка.

— Тепло? — спросила она.

— Совсем не тепло! Холодно, страшно холодно. Бррр, я весь дрожу от холода. Давай угадывай снова.

— Это…

Марта стряхнула в таз мыльную пену с рук и попыталась вспомнить, что он носил с собой в последние дни. Она подумала, что именно этот предмет он мог спрятать в свою коробочку. По какой-то непонятной ей самой причине Марта не просто хотела играть, она чувствовала, что непременно должна выиграть.

Она оглянулась через плечо на Джеффри, чтобы еще раз прикинуть, какого размера предмет поместился бы в коробке.

Он по обыкновению в упор разглядывал ее и на его лице застыло выражение такого злорадного предвкушения, что Марта чуть не выронила из рук блюдце.

— Давай, давай, угадывай, — снова заторопил ее мальчик. Коробка была около двух дюймов в ширину и четырех дюймов в длину, глубиной примерно шесть дюймов. Марта подумала — колода карт, шарф, марки, но тут же все это отвергла. То, что лежало в коробке, гремело. Она не знала, что это было, но оно гремело. Она задумалась, закусив губу от напряжения.

— Ну? — подгоняя ее, спросил мальчик.

— Я думаю, — резче, чем хотела бы, ответила Марта.

Она пыталась скрыть от него свое настроение, чтобы не доставлять ему удовольствие.

— Дай мне подержать коробку, — вполне миролюбиво попросила она.

— Зачем? — настороженно спросил мальчик и быстро спрятал коробку за спину.

— Я только хочу посмотреть, тяжелая ли она, — объяснила Марта.

Мальчик некоторое время сосредоточенно обдумывал свой ответ и, наконец, твердо сказал:

— Нет.

— Почему?

— У тебя руки мокрые. И кроме того, мы так не договаривались.

— Это несправедливо, — сказала Марта. — Как я могу догадаться, если ты не даешь мне никакого намека.

Она снова не сумела сдержать свою досаду и от этого у нее еще больше испортилось настроение.

— О, я подскажу тебе! — неожиданно воскликнул Джеффри.

— Да? — заинтересованно спросила Марта и тут же разозлилась на себя за то, что так серьезно воспринимает эту глупую игру с мальчишкой.

— Я отвечу тебе на три вопроса, — милостиво объявил Джеффри.

Марта почувствовала, что в ней проснулась надежда.

— Какого это размера?

— Это… — мальчик откинул голову и уставился в потолок, словно прикидывая. — Это как твой палец.

Он рассмеялся, явно довольный своим ответом. Можно было подумать, что он удачно пошутил. Однако Марта не нашла в его словах ничего смешного. Она быстро перебирала в уме: спичечный коробок? конфета? карандаш?

— Какого это цвета?

Мальчик задумался, слегка нахмурился, потом улыбнулся и сказал:

— Это было розовым.

Марта машинально скребла кастрюлю с остатками овсяной каши и продолжала перебирать в уме: бусы, губная помада… Господи, ну почему она никак не может догадаться?

Стараясь оттянуть время, она спросила:

— Ты не обманываешь меня?

Джеффри вспыхнул.

— Я никогда не вру, — и раздраженно спросил: — Ты почему не отгадываешь?

— Это… пенни, — с отчаянием сказала Марта.

Мальчишка завопил:

— Неправильно! Неправильно! Неправильно!

Он спрыгнул со стола и буквально заплясал от радости, в экстазе мотая головой и безостановочно выкрикивая: «Неправильно, неправильно, неправильно…» Марте с трудом удалось успокоить его. Он остановился возле раковины и, прислонившись спиной к буфету, перевел дыхание. А она сверху посмотрела на его светловолосую головку, тонкую нежную шейку и ей показалось, что она снова видит вещи в истинном свете: она просто играет с ребенком в детскую игру «угадай-ка». Все остальное ей померещилось.

В этот момент Джеффри прошептал:

— У тебя осталась всего одна отгадка, Марта.

Его слова прозвучали грозным предупреждением. У Марты похолодело в желудке.

— Это глупая игра. Мне надоело. Беги лучше на улицу.

Вопреки ожиданиям Марты, Джеффри не стал возражать. Но никуда не ушел с кухни. Он взял с полки полотенце и, засунув свою коробку под мышку, принялся молча и сосредоточенно вытирать столовое серебро. Марта первая не выдержала этого молчания и сказала:

— Ну хорошо, ответь мне: я когда-нибудь видела это?

Ее спуская глаз с ножа, который он уже давно вытирал, Джеффри тихо проговорил:

— Это твой последний вопрос.

Марте сделалось страшно, будто она стоит на тонущем корабле и видит, как уходит под воду последняя спасательная шлюпка.

— Ты это видела, — сказал он. — У тебя это есть. И это то, что я хочу взять у тебя, если выиграю.

— Но ты сказал, что это не игрушка! — воскликнула Марта, снова неуверенно подумав о детском автомобиле.

— Это не игрушка, — подтвердил он, все еще не выпуская из рук нож.

Он больше не делал вид, что вытирает его, просто вертел в руках, словно играл солнечными бликами, пляшущими на лезвии. И Марта, как зачарованная, не могла отвести глаз от ножа.

Мальчик заговорил каким-то не своим голосом, низким, утробным, не имеющим ничего общего с его чистым мальчишеским дискантом:

— На этом был ноготь, на том, что лежит в коробке. Когда-то это было розовым, а сейчас серое, местами красноватое. Я взял это у Лилиан, она работала у нас до тебя.

Марта судорожно глотнула и спросила, стараясь сдержать дрожь:

— Что же это?

— Ты должна отгадать.

— Я не могу. Я не знаю.

— Ты в самом деле еще не догадалась?

Он посмотрел ей прямо в лицо и неожиданно сказал:

— Марта, у тебя такие красивые руки. Ты должна их беречь, чтобы они не покраснели. Тебе нужно мыть посуду в перчатках.