Дом ужасов - Кифовер Джон - Страница 104

— Помогите! — Он проглотил улитку. Давясь от удушья, широко раскрыл рот, судорожно хватая воздух, и почувствовал, как улитка переползла через его губу на язык. Это был сущий ад! Он чувствовал, как они скользят по ногам, перетекая через них тяжелой и клейкой рекой и приковывая его ноги к полу. Дыхание мистера Кнопперта стало конвульсивным, взор заволокла мгла, ужасающая своей волнообразной чернотой. Он уже совершенно не мог дышать, потому что был не в силах освободить свои ноздри, не мог дотянуться до них, вообще не мог пошевелиться.

И тут сквозь едва приоткрытое веко он увидел прямо перед собой каучуковое растение, которое стояло в кадке рядом с дверью. Пара улиток занималась на нем любовью. А совсем рядом с ним малюсенькие улиточки, чистые, как капельки, росы вылуплялись из яиц и, подобно несметной армии, вступали в свой все более расширяющийся мир.

Том Партейн был сущим дьяволом в отношениях с женщинами. Он будто для того и родился на свет, чтобы заниматься любовью. И если успех в этом деле можно определять талантом, то Том, несомненно, был талантлив, что сулило ему в равной степени или преуспевание и богатство, или кучу неприятностей.

Том был высоким, широкоплечим, стройным парнем с большими и сильными руками. По-мужски твердые и резкие черты лица вместе с густыми светло-каштановыми волосами, непослушными прядями спадающими на лоб, как у мальчишки, придавали ему особое очарование.

Женщины так и льнули к нему. Они толпами вились в его магазине, и в этом не было ничего удивительного, ибо во всем мире большую часть покупателей составляют именно женщины. А в магазине «Партейн Эмпориум» для них было приготовлено все, что ни пожелается.

Многие задавались вопросом — что заставило Тома Партейна при его внешности и таланте, о которых мы уже упомянули, стать всего-навсего владельцем магазина? Все обстояло довольно банально. Первая причина заключалась в том, что Том получил это заведение в наследство от своего дяди, таким образом, одна из главных проблем — чем зарабатывать на жизнь, решалась для Тома как бы сама собой. Вторая причина была еще проще. Тут сыграли роль характер Тома, а точнее, его любовь к женщинам. Он прекрасно понимал, что никакая другая профессия не дает человеку возможность шесть дней в неделю непрерывно общаться с особами противоположного пола.

Итак, Том процветал. Большой выбор товаров позволял женщинам посещать его магазин так часто и оставаться там так долго, как им бы того хотелось. Словом, магазин всегда был полон женщин. Ожидая, пока он их обслужит, они задавали вопросы, болтали между собой, хихикали, стараясь привлечь к себе внимание владельца магазина. Эту идиллию нарушало лишь одно обстоятельство — у Тома Партейна была жена. Звали ее Мэг. У нее было приличное состояние, и она не была дурнушкой. Правда, иначе бы он на ней не женился. Очевидцы рассказывали, что во время венчания Том выглядел довольно странно. Можно было подумать, что он выпил лишнего. Иногда он не отказывал себе в этом удовольствии. А может быть, так подействовали на него чары Мэг. Во всяком случае, не так выглядит на собственной свадьбе счастливый жених.

У Мэг были огненно-рыжие волосы, но она была довольно холодной женщиной. И не очень крепко держала Тома на привязи. Она прекрасно знала о флиртах в «Эмпориуме», но считала, что это идет на пользу делу. Поэтому ничуть не беспокоилась, вполне довольствуясь своим положением законной супруги.

Так продолжалось до тех пор, пока не появилась Одри Мэнс. Вообще-то она ниоткуда не появлялась. Она просто подросла, эта неуклюжая девчонка, жившая по соседству. Она частенько заходила в «Эмпориум» за покупками, изредка застенчиво обменивалась несколькими словами с Томом и, без сомнения, была в него по уши влюблена. И вдруг в один прекрасный день, как по мановению волшебной палочки, Одри превратилась в прелестную женщину, с блестящими черными волосами, гладкой нежной кожей и дивной фигуркой, лучше которой Тому видеть не доводилось.

Одри хотела, чтобы Том принадлежал ей полностью. Ее не удовлетворяли ни шутливые разговоры в торговом зале, ни страстные поцелуи в задней комнате. Том перестал замечать других покупательниц, для него существовала одна Одри, он не сводил с нее восхищенных глаз, и вскоре всем стало ясно, что вот-вот что-то случится. Быть может, беда. Только Том пребывал в блаженном неведении. Он всегда любил женщин, но не очень хорошо понимал их. И, естественно, никак не связывал с женскими кознями появление в магазине крысы.

Хотя сам по себе факт насторожил его. Странным было уже то, что это была одна-единственная крыса. И почему-то Тому казалось, что она не случайно забрела именно в его магазин. Поначалу он был озадачен, а вскоре и не на шутку обеспокоен. Нормальной крысе нечего было делать в его магазине, здесь не было ничего съестного — Том не торговал продуктами. Но крыса, между тем, пришла, причем среди бела дня, уселась посреди торгового зала и уставилась на Тома. Он был так поражен ее наглостью, что даже не предпринял попытки убить ее. Он почувствовал, что слабый холодок пробежал вдоль спины — это было похоже на страх. Крыса казалась необычной. Наверное, дело было в ее окраске: она была огненно-рыжей, и это напоминало Тому о… Однако он старался отогнать от себя нелепые мысли.

Когда крыса появилась в магазине впервые, они с Томом довольно долго, замерев, неотрывно глядели друг на друга, пока ее не спугнул звонок у входной двери. Это была миссис Харрингтон, она чуть не час выбирала пару туфель, и все это время Том замирал от страха. Он представлял себе, что будет, если миссис Харрингтон увидит крысу, и вполне отдавал себе отчет в том, что эта одна-единственная крыса может разорить его. Ведь его прелестные покупательницы больше всего на свете боятся именно крыс.

Том с ужасом думал о том, что если по городу пройдет слух, будто в «Эмпориуме» появилась крыса, ничто не поможет ему заманить в магазин покупательниц — ни любовь к нему женщин, ни его умение обращаться с ними. И тогда конец его бизнесу и всем удовольствиям, сопровождавшим его.

Однако миссис Харрингтон в конце концов благополучно покинула магазин. Том поискал глазами крысу, но ее нигде не было. Тогда Том стал уговаривать себя, что зря так разволновался — эта тварь, по-видимому, поняла, что здесь ей нечем поживиться и убралась восвояси.

В полдень, во время ленча, когда в магазине никого не было, к Тому забежала Одри Мэне. Он стоял к ней спиной, а она, тихонько подкравшись сзади и привстав на цыпочки, слегка укусила его за правое ухо.

— Одри! — радостно воскликнул он и обнял ее, но тут же быстро огляделся вокруг и сказал, отстранив от себя девушку. — Мы не должны это делать здесь.

Тому самому было странно, что, стоя рядом с любимой, он вспомнил об этой проклятой крысе. Одри взглянула на него с недоумением.

— Но, Том, здесь же никого нет.

И она подарила ему долгий и страстный поцелуй.

— О, Том, я так люблю тебя, — сказала она, и ее черные глаза засияли от счастья. — У меня дыхание перехватывает, когда ты меня обнимаешь. А как ты меня ласкаешь и целуешь… Том, когда ты меня целуешь… Я больше не могу сдерживать себя, я вся твоя.

Вдруг выражение ее лица резко изменилось. Губы задрожали, она широко раскрыла глаза и в ужасе закричала:

— Крыса!

Том оглянулся через плечо. Крыса сидела на полке у него за спиной, обнажив маленькие острые зубы и сверкая черными глазками. Том схватил с прилавка стеклянное пресс-папье, со всего размаха швырнул в крысу и не промахнулся. Крыса запищала и побежала по полке, волоча правую переднюю лапу. Том и Одри, словно загипнотизированные, наблюдали за ней, пока она не спряталась за рулонами с тканью. Том волне мог бы залезть на стремянку и убить крысу голыми руками, но Одри все еще дрожала и всхлипывала. Поэтому он схватил ее за руку, потащил в заднюю комнату и закрыл дверь, оставив крысу в торговом зале. Одри не могла успокоиться даже в его объятиях. Теперь Том воочию убедился, что страшнее крыс для женщины ничего нет. С хорошенького личика Одри исчез румянец, а глаза метались по сторонам, как у сумасшедшей.