Смерть на выбор - Макдональд Росс - Страница 37

• Предыдущая
• 37/52
• Следующая

Незнакомый голос, хриплый и нетвердый, прошелестел по подвалу, точно мокрый опавший лист. Это Зизи объявил перерыв.

— Извините, друзья, я свое отыграл, но я вернусь, когда пробьет час ночи, и мы с вами еще послушаем темпераментную музыку и повеселимся. — Он оттолкнул микрофон и с трудом оторвался от стула.

Официантка протиснулась сквозь стайку женщин, сгрудившихся вокруг него, и что-то прошептала ему на ухо, махнув рукой в мою сторону. Он прошел через зал к моему столу — высокий мужчина средних лет, который когда-то был хорош собой и с тех пор так и не избавился от манер молодого красавчика. С шаткой грацией опершись рукой на стол, он склонился ко мне и жеманно улыбнулся, показав пожелтевшие зубы.

— Вы хотели говорить со мной, приятель? Меня зовут Зизи. Вам нравится, как я играю?

— У меня нет слуха.

— Ваше счастье. — Он блекло улыбнулся, обнажив нездоровые десны над пожелтевшими зубами.

— Мне сейчас не до музыки.

— Да? — Он наклонился ко мне ближе, так что его худое тело нависло над моим столом.

Понизив голос, я уцепился за рукав его потрепанного смокинга и как можно просительнее зашептал:

— Смерть как уколоться надо, друг, — ломает меня.

Его тонкие выщипанные брови поднялись к редеющим волосам.

— А почему ты именно ко мне пришел?

— Я раньше у Ронни доставал, в Пасифик-Пойнте. Он сказал, ты знаешь Москита.

Он выпрямился, раскачиваясь, как осина на ветру, и уставился мне в глаза.

— Помоги, будь человеком, — страдальчески выдавил я.

— Я тебя не знаю, — сказал он.

— Вот моя карточка. — Я положил на стол, рядом с его рукой, двадцать долларов. — Возьми, они твои. Где мне найти Москита?

Рука поползла по столу и накрыла зеленую бумажку. Ногти у него были обломаны и кровоточили.

— Хорошо, дружок, — сжалился он. — Москит живет в отеле «Грэндвью». Это тут, за углом. Спросишь, в каком он номере, у ночного портье. — Рука сжала бумажку и нырнула в карман. — Только имей в виду, я понятия не имею, зачем он тебе нужен. Ну, пока.

— Спасибо тебе, — с чувством сказал я.

— Приятных сновидений, дружок.

Отель «Грэндвью» находился в четырехэтажном здании из грязно-красного кирпича, стиснутом с двух сторон более высокими домами. Электрическая вывеска над входом сообщала, что здесь можно снять номер на одного с ванной всего за полтора доллара в сутки. Медные ручки на дверях были, похоже, выкованы в прошлом веке. Я открыл дверь и вошел в холл — длинную узкую комнату, тускло освещенную старинными светильниками — по паре на каждой стене. За столом под одним из светильников две женщины и трое мужчин играли в покер. Женщины с бульдожьими лицами были одеты в манто, отделанные мехом вымерших животных. Двое мужчин были тучны, стары и, возможно, лысы под своими шляпами. Третий был молод и без шляпы. Фишками им служили большие кухонные спички. Я двинулся к освещенной конторке в глубине комнаты, и молодой тип без шляпы встал из-за стола и последовал за мной.

— Вам нужна комната? — спросил он. Очевидно, это и был ночной портье. Эта роль подходила ему. Его узкое бескровное лицо навеки застыло в гадкой ухмылке.

— Я хочу видеть Москита, — сказал я.

— Он вас знает?

— Пока нет.

— Вас кто-то послал?

— Зизи.

— Одну минуту. — Он наклонился над конторкой и поднял трубку внутреннего телефона, соединив его с нужным гнездом старомодного коммутатора над столиком. Он тихо сказал что-то в прижатую к уху трубку, бросив на меня быстрый взгляд. Потом повесил трубку и вытащил провод из гнезда коммутатора.

— Он сказал, что вы можете подняться.

— Какой номер?

Он ухмыльнулся при виде такого невежества.

— Триста седьмой. Можете подняться на лифте. — И он бесшумно скользнул по истертым резиновым половикам к карточному столику.

Войдя в ветхий лифт, я нажал кнопку третьего этажа и вскоре шагнул в затхлый коридор. По обе его стороны были высокие коричневые двери с номерами, похожие на крышки стоячих гробов, озаренных ровным красным светом ламп на потолке, указывавших расположенные через равные интервалы пожарные выходы. Номер 307 был в середине коридора по левой стороне. Дверь была чуть приоткрыта, и сквозь щель на потертую ковровую дорожку и противоположную стену коридора падала полоска желтого света.

Потом свет заслонил кто-то, разглядывавший меня сквозь щель. Я поднял руку, чтобы постучать. Но, прежде чем я успел это сделать, дверь резко распахнулась внутрь. В проеме, спиной к свету, стоял молодой человек среднего роста, который казался почти высоким благодаря густой копне черных волос на голове.

— А, дружок Зизи. Заходи, заходи, — сказал он сипловатым голосом.

Одной рукой он упирался в бок, другая лежала на ручке двери. Мне пришлось протиснуться мимо него, чтобы войти в комнату. Тело у него было мягкое и зыбкое, как у женщины. Выгнувшись, точно какое-то беспозвоночное, он закрыл дверь и повернулся ко мне. На нем была зеленая рубашка из мягкой материи, темно-зеленые габардиновые брюки; ворот рубашки был перехвачен блестящим желто-зеленым галстуком с массивной золотой булавкой.

Он упер другую руку в другой бок и склонил голову на сторону. Лицо у него было маленькое и острое под высокой шапкой волос.

— Я смотрю, ты при пушке, старина?

— Нужна для дела! — Я похлопал себя по оттянутому карману пиджака.

— И какими делами ты занимаешься, старина?

— Всякими. Что обломится. Нужны рекомендации?

— Да нет, если только ты не вздумаешь обломить папу-Москита. — Он осклабился, потому что его самого рассмешило столь нелепое предположение. Зубы у него были мелкие и редкие, как у младенца. — Сам-то откуда?

— Из Пасифик-Пойнта.

— Что-то я тебя там не видел.

— Я работаю по всему побережью, — нетерпеливо сказал я. — Если хочешь узнать мою подноготную, пришли мне анкетку.

— Давно без дозы, а? Невмоготу?

— Сам не видишь? На кой бы черт я к тебе приперся?

— Ладно, не психуй. Должен же я узнать, с кем имею дело. Иглу дать или ты нюхаешь?

— Иглу, — бросил я.

Он подошел к шкафу в углу комнаты и выдвинул верхний ящик. На представительство Москит не тратился, оставив комнату такой, какой ему сдали: голые серые стены, железная кровать со сломанной спинкой, покоробившиеся зеленые жалюзи на окне, пыльный ковер с вытертым до ниток ворсом на протоптанной сотнями ног тропинке от кровати к ванной. В любую минуту Москит мог переселиться отсюда в одну из тысяч таких же комнат в любом конце города.

Он поставил на шкаф спиртовку и поднес к ней серебряную зажигалку. В другой его руке блеснула новая на вид игла.

— Тебе на сорок или полную на шестьдесят пять?

— Полную давай. Дерешь ты, однако.

— А ты как думал? Сначала деньги покажи.

Я показал ему деньги.

— Тащи сюда.

Держа ложку с водой над спиртовкой, он растворял в ней щепотку желтоватого порошка. Я положил шестьдесят пять долларов рядом с шипящей спиртовкой.

За дверью ванной послышался шум льющейся воды. Потом кто-то кашлянул.

— Кто у тебя там? — настороженно спросил я.

— Да никто, приятель один. Не трепыхайся. Ну, давай, скидывай пиджак, или ты в бедро колешься?

— Я хочу посмотреть, кто у тебя там. Я не могу рисковать.

— Да девчонка одна, не волнуйся, — сказал он успокаивающим тоном. — Не дрейфь, все о'кей. Ну-ка, будь умницей, снимай пиджак и ложись на кроватку.

Он погрузил иглу в ложку, набрал жидкости в шприц и повернулся ко мне. В ту же секунду я выбил шприц у него из руки.

Он побагровел. Складки кожи под маленьким подбородком задрожали, как у индюка. Рука его нырнула в ящик шкафа, прежде чем я успел ее перехватить, и перед глазами у меня сверкнул нож.

— Не подходи, гад, порежу! — прошипел он, прижавшись спиной к стене и согнувшись. Обоюдоострое лезвие ножа глядело острием в потолок.

Я выхватил револьвер.

— Брось нож, Москит!

Его маленькие черные глазки неуверенно посмотрели на меня и, слегка сойдясь к переносице, остановились на острие ножа. Я с размаху ударил его по запястью стволом револьвера, и нож упал на пол. Наступив на него, я двинулся к Москиту. Он попытался вцепиться мне в лицо ногтями. У меня не было иного выхода, кроме как ударить его, и я ударил: коротким крюком правой в ухо. Он сполз вниз по стене, как тряпичная кукла.

• Предыдущая
• 37/52
• Следующая