Полосатый катафалк - Макдональд Росс - Страница 42

• Предыдущая
• 42/54
• Следующая

— Пожалуй. Утром я спрошу. — Он почесал затылок. — Мне только что пришло в голову: а ведь Джейметы жили через дорогу от Стоунов. Труп Симпсона был найден в их бывшем дворе. Что вы на это скажете?

— Мне это не нравится, — честно признался я и сменил тему, прежде чем он успел обрушить на меня новые вопросы. — У меня в машине то самое пальто. Не желаете взглянуть?

— Конечно. Несите.

Я разостлал пальто на полу гостиной. Пока я посвящал Леонарда в его историю, сержант ползал на коленях вокруг пальто, оглядывая со всех сторон.

— Плохо, что нет метки химчистки. Но может, нам удастся найти владельца, порасспросив в Торонто. Кому-то придется поехать в дальнюю командировку.

— Я привык к дальним командировкам.

Леонард встал на ноги, держась обеими руками за поясницу, затем снова опустился на колени.

— Иногда, — сказал он, — они оставляют метки на изнанке рукава. — Он завернул правый рукав. На подкладке химическими чернилами было выведено: «ВХ-1207». Он встал сияя.

— Вовремя я догадался взглянуть.

— Вы можете определить, что это за химчистка?

— Это не местная. Но мы их разыщем. В Лос-Анджелесе есть человек, у которого их целая коллекция.

— Сэм Гарлик?

— Вы его знаете? Утром и позвоним. Может, и в Торонто ехать не придется.

Оставив пальто у Леонарда, я поехал в Бель-Эр. В доме Блекуэллов горел свет, а на аллее стояло такси. Шаги по гравию разбудили таксиста. Он взглянул на меня, как на разбойника.

— Хорошая ночка! — сказал я.

— Угу.

— Кого ждете?

— Пассажира. А что, нельзя? — Ему перебили сон, и это испортило ему настроение. У него было смуглое морщинистое лицо и глаза неудачника.

— Можно, конечно.

— Если я мешаю, — произнес он с нарочитой любезностью, — то могу и отъехать. Только скажите.

— Ты мне не мешаешь, друг. Что случилось? Тебя не укусил медведь?

— Терпеть не могу ждать. Эти дамочки вообще без понятия. Она торчит там битый час. — Он взглянул на часы и уточнил: — Гораздо больше.

— Кто такая?

— Понятия не имею. Крупная блондинка в леопардовой шкуре. Подобрал ее в Санта-Монике.

— Молодая, старая?

— Немолодая. Ты много спрашиваешь.

— Готов спорить, она села не у отеля «Санта-Моника».

— Проспоришь. Ты что, муж?

— Приятель. — Я вручил ему два доллара, пошел к своей машине и приступил к участию в конкурсе ожидания. Потом отворилась дверь. Полина Хэтчен прощалась с Изобел Блекуэлл. Я успел рассмотреть Изобел. Она была одета в темный официальный костюм. Обилие косметики не могло скрыть бледности и траурных пятен под глазами. Она меня не заметила.

Когда Полина подошла к такси, я был уже там:

— Как поживаете, миссис Хэтчен? Я вовсе не удивлен, что вы здесь. Я знаю, что вы мне звонили, и я вам отзванивал.

— Мистер Арчер? Приятная встреча! — В голосе никакой радости. — Я хотела поговорить с вами. Собственно, потому-то я и приехала. Тогда в Ахихике я толком не поняла, что происходит. Как говорят автомобилисты, у меня тяжелый прием.

— Вы прилетели?

— Да, сегодня. — Она полюбовалась тихой ночью. В доме стали гаснуть огни. — Мы могли бы где-то поговорить?

— Моя машина устроит? Я бы не хотел уезжать отсюда. Мне надо успеть поговорить с Изобел, пока она не ляжет спать.

— В машине так в машине, — сказала она и обернулась к таксисту. — Вы не возражаете, если я еще немного задержусь?

— Дело ваше, мэм! Вы платите!

Мы пошли к моей машине. Она явно устала, ибо забыла свою обычную манерность. Она облокотилась на мою руку и села на переднее сиденье, где светили приборы. Шубка из леопарда была настоящей, хоть и сильно потертой. Она укутала ею свои вполне изящные ножки, я захлопнул дверцу, а сам сел на место водителя.

— Хотите поговорить о Гарриет?

— Да, о ней есть какие-то новости? Хоть что-нибудь?

— Пока ничего утешительного.

— То же самое говорила Изобел. Я думала, она что-то скрывает. Она всегда любила решать, что нужно, а чего не нужно знать окружающим. У меня ушло столько сил, чтобы договориться о встрече с ней. Она легла в постель и — не подходила к телефону. Разве женщина может спокойно спать в такой ситуации? Хоть она не мать. В этом-то вся штука. Голос крови не заглушить.

Она говорила, как будто повторяла алгебраическую формулу, не очень зная, как ее применить.

— Вы хорошо знаете Изобел?

— Мы знакомы давно. Это, правда, не одно и то же. Ее первый муж, Рональд Джеймет, был кузеном Марка и также его лучшим другом. Марк обожает родственные связи, и мы часто общались с Джейметами. Но с Изобел я так и не подружилась. Мне казалось, она завидует тому, что Марк — мой муж. Рональд был неплохой человек, но он так и остался школьным учителем. Он был одержим своим делом. Возможно, не последнюю роль тут сыграл его диабет.

— Вы знаете, как он умер?

— В самых общих чертах. Несчастный случай в горах. С ним тогда был Мрак. Почему бы вам не спросить Марка?

— Марка нет дома. Или это не так?

— Нет, он уехал. По словам Изобел, на озеро Тахо. — Она наклонилась ко мне, обдав меня сильным запахом духов. — Что там происходит, мистер Арчер?

— Я не говорил с ними сегодня. Они ищут тело Гарриет. Последний раз ее видели там, и в озере была найдена ее шляпка. Собственно, это я нашел ее.

— Значит ли это, что ее нет в живых?

— Я все еще надеюсь, что нет. Остается лишь надеяться.

— Думаете, Гарриет погибла? Ее убил Брюс Кэмпион?

— Он говорит, что не убивал.

— Что еще ему говорить? Что он выиграл от ее смерти?

— Далеко не все убивают из выгоды.

Мы сидели рядом и молчали, слушая дыхание друг друга. Для меня она была не столько женщина, сколько человек, которому вдруг стало очень больно. Она вдруг поняла, что не все имеет счастливый конец и что поступки далекого прошлого могут оборачиваться печальными последствиями.

— Вы проделали этот большой путь, чтобы спросить меня об этом, миссис Хэтчен? Увы, ничего утешительного у меня нет. Извините.

— Вы не виноваты. И я приехала не только задавать вопросы. Я получила письмо от Гарриет. И мне стало ясно...

— Когда?

— Вчера, но не надейтесь ни на что такое. Она написала письмо еще в прошлое воскресенье. Еще до всех событий. Очень трогательное письмо. Оно помогло мне взглянуть на себя и на нее по-новому.

— Что она хотела?

— Не могу повторить дословно, хотя прочитала в самолете раз двадцать. Если хотите, читайте сами.

Я включил верхний свет. Она порылась в своей леопардовой сумочке и вытащила оттуда помятый конверт. Письмо, адресованное миссис Хэтчен, было отправлено в понедельник в 9.42 утра. В конверте был один густо исписанный листок. Первые строки уходили вверх, остальные клонились книзу. Последние строчки находились под углом в тридцать градусов к краю страницы.

"Дорогая мама!

Мне трудно писать это письмо, потому что мы никогда не говорили с тобой как женщина с женщиной. Наверное, в этом есть моя вина. Очень глупо и по-детски вышло, что я уехала, не попрощавшись. Я очень боюсь (я всегда чего-то боюсь, да?), что ты не одобришь нас с Берком, а этого я не вынесу. Он для меня луна и звезды, огромная сияющая луна и жестокие яркие звезды. Ты и не подозревала, наверное, что я могу так чувствовать. Но это не так. Я люблю его и выйду за него замуж. Мне все равно, что скажет Марк. Когда я с ним, я покидаю свое унылое, маленькое, заурядное "я". Это Принц, смуглый Принц, который примеряет мне, Золушке, хрустальный башмачок, учит меня танцевать под музыку, которую я раньше никогда не слышала, — музыку небесных сфер. Стоит ему дотронуться до меня, и мертвый холодный мир оживает, мертвая холодная Гарриет оживает.

Это может показаться бредом, но я пишу то, что думаю. Я попробую писать поспокойнее. Мама, мне нужна твоя помощь. Я знаю, что могу на тебя рассчитывать, несмотря на все эти годы разлуки. Ты знала, что такое любовь, и страдала во имя любви. Теперь и я узнала, что такое романтическая любовь. Все дело в том, что нам нужны деньги — нужны сейчас, если мы хотим пожениться. У Берка есть кое-какие неприятности (ничего особенного), и мне не следовало тащить его с собой в Штаты. Если мы достанем денег, то собираемся в Южную Америку (держи это в тайне). Кроме тебя, нам некому помочь. От Марка помощи ждать не приходится. Он ненавидит Берка. Думаю, что и меня тоже. Говорит, что наймет сыщиков и сорвет наши планы. Поскольку он один из распорядителей наследства тети Ады, я ничего не могу сделать, пока мне не исполнится двадцать пять. Вот я и прошу тебя одолжить мне пять тысяч долларов до января. Если согласна, то подготовь их для меня, и я сразу же дам о себе знать, как окажусь в Мексике.

• Предыдущая
• 42/54
• Следующая