Обрекаю на смерть - Макдональд Росс - Страница 45
- Предыдущая
- 45/53
- Следующая
— Не будь такой букой, — говорил он. — С д-ром Грантлендом ты была поласковей. Почему же нельзя быть ласковой со мной?
— Я не понимаю, о чем вы.
— Еще как понимаешь. Не такая уж ты неприступная, как прикидываешься. К чему придуриваться с дядей Ости? Я давно тебя хочу, детка. Еще с того времени, когда ты девчушкой ходила в школу и причиняла своей мамаше беспокойство. Помнишь?
Ее тело напряглось. — Как я могу забыть?
Она говорила неприятно-резким голосом, однако застарелая похоть Остервельта услышала в ее словах музыку. Он воспринял ответ Милдред как поощрение.
— И я тоже не забыл, детка, — хрипло произнес он. — Теперь, когда я больше не женат, многое изменилось. Я могу сделать тебе предложение по всем правилам.
— Но я-то еще замужем.
— Возможно, если он выживет. Даже если он выживет, ты сможешь аннулировать ваш брак. Карлу до конца дней не бывать на свободе. В первый раз он легко отделался, благодаря мне. Но на сей раз он попадет в клинику для уголовных больных.
— Нет!
— Да. Ты делала все, что могла, покрывая его, но тебе, так же, как и мне, известно, что он прикончил своего брата и свояченицу. Пора тебе выходить из игры, детка, подумай о будущем.
— Нет у меня будущего.
— А я говорю, есть. Я в силах тебе помочь. Рука руку моет. То, что он убил отца, не имеет юридических доказательств и никогда не будет иметь без меня. Дело закрыто. Это значит, что ты можешь получить свою долю наследства. Твоя жизнь только начинается, бэби, и я — ее часть, никуда не денешься.
Его руки зашарили по телу Милдред. Она стояла неподвижно, отворачивая от шерифа лицо. — Вы всегда хотели меня, не правда ли?
В голосе Милдред звучало отчаяние, но он услышал только слова. — Сейчас больше, чем когда-либо. Денег у меня навалом. В следующем году думаю выйти на пенсию, но сначала нам надо довести до конца это дело и уладить вопрос об имуществе. Ты и я, мы можем уехать куда только пожелаем, делать все, что нам захочется.
— Поэтому вы и застрелили Грантленда?
— Это была одной из причин. Он все равно получил бы по заслугам. Я совершенно уверен, что именно он продумал и осуществил убийство Джерри, если тебе от этого легче, — подбил Карла на преступление. Но для дела будет лучше обойтись без Грантленда. Тогда можно не опасаться, что всплывет смерть сенатора. Или твои отношения с Грантлендом.
Милдред подняла лицо. — Это было давно, до моего замужества. Откуда вы узнали?
— Сегодня днем мне рассказала Зинни. А ей он сам рассказал.
— Он всегда был треплом. Я рада, что вы его застрелили.
— Конечно, рада. Дядя Ости знает, что делает.
Он впился в губы Милдред долгим, страстным поцелуем. Милдред безвольно повисла в его объятиях. Отпустив ее, Остервельт сказал:
— Я понимаю, ты устала за сегодняшний день, милая. Оставим пока все, как есть. Смотри ни с кем не разговаривай, только со мной. Помни, на карту поставлено несколько миллионов. Ты со мной?
— Ты же знаешь, что да, Ости. — Голос ее омертвел.
Шериф поднял руку в знак прощания и вышел. Милдред засунула газету между расщепленной пулями дверью и косяком. Возвращаясь к лестнице, она шла неуверенно и механически, словно тело принадлежало не ей, а ходячей кукле, двигавшейся при помощи дистанционного управления. Ее глаза напоминали голубой фарфор, лишенные зрения, и, слушая стук каблуков по лестнице, я представил себе слепого человека в разрушенном доме, который поднимается вверх по лестнице, ведущей в никуда.
На кухне я обнаружил миссис Глей, оседавшую все ниже и ниже на стуле. Ее подбородок упирался в лежащие на столе руки. Возле локтя лежала пустая коричневая бутылочка.
— А я уже подумала, что вы меня бросили, — произнесла она, тщательно следя за своей дикцией. — Другие все бросили.
Под потолком послышался звук слепых шагов. Миссис Глей вскинула голову, напоминая вылинявшего красного попугая. — Кто это — Милдред?
— Да.
— Ей бы поспать. Набраться сил. С тех пор, как она потеряла несчастного ребенка, она стала совсем другой.
— Как давно она его потеряла?
— Года три тому назад.
— К ней домой приходил врач?
— Ну конечно. Тот самый Грантленд, бедняга. Какая несправедливость, что с ним произошло. Он так душевно к ней относился, даже счета не прислал. Это было, конечно, до того, как она вышла замуж. Задолго. Тогда я ей сказала — вот он, твой шанс порвать с этим Карлом и завязать знакомство с приличным человеком. Молодой врач с перспективой и тому подобное. Но она не послушалась. Подавайте ей Карла Холлмана или никого. Получила теперь — никого. Нет ни того, ни другого.
— Карл еще не умер.
— Считайте, что умер. Я тоже, можно сказать, умерла. В моей жизни ничего нет, одно разочарование и беды. Воспитывала свою девочку, чтобы она общалась с приличными людьми, вышла замуж за достойного молодого человека. Но нет же, ей нужен был только он. Вышла за него замуж и что увидела — невзгоды, болезни, смерть. — Пьяная жалость к самой себе подступила к ее горлу, словно тошнота. — Она это сделала назло мне, вот так. Она хочет убить меня всеми теми бедами, что принесла в мой дом. В моем доме было так хорошо, красиво, но Милдред исковеркала мою душу. Она не дала мне никакой любви, на которую мать вправе рассчитывать. Все время печалилась о своем никудышном отце — можно подумать, это она вышла за него замуж и потеряла его.
Несмотря на все ее ухищрения, злость все не приходила. Она в страхе посмотрела на потолок, мигая от прямого света голой электрической лампочки. В ее сухих, как у попугая, глазах сгущался страх, перерастающий в ужас.
— Впрочем, я и сама не хорошая мать, — сказала она. — Никакой пользы ей от меня не было. Все эти годы я для нее живая обуза, да простит меня Бог.
Она плюхнулась лицом вниз на стол, словно придавленная тяжестью пережитой ночи. Неухоженные рыжие волосы рассыпались по белой поверхности стола. Я поднялся, глядя на нее, но не видя. Перед моим мысленным взором открылась подземная шахта или тоннель глубиной или длиной в три года. Там, в самом конце, я с отчетливой ясностью, словно в озарении, увидел освещенное ярким светом красное пятно, где умерла жизнь и родилось убийство.
Нервы мои находились в том натянутом состоянии, когда проясняются скрытые вещи, а обычные прячутся. Я вспомнил об электрическом одеяле, лежавшем на полу в спальне Грантленда.
Я услышал тихие шаги Милдред, спускавшейся по задней лестнице, не раньше, чем она преодолела половину ступенек. Я встретил ее у основания лестницы.
Увидев меня, она вздрогнула всем телом, но, овладев собой, попыталась изобразить улыбку.
— Я не знала, что вы еще здесь.
— Я беседовал с вашей мамой. Похоже, она снова отключилась.
— Бедная мама. Бедные все мы. — Она закрыла глаза, чтобы не видеть кухни и спящей там пьяной женщины. Милдред кончиками пальцев потерла свои веки с голубыми прожилками. Вторая ее рука была спрятана в складках юбки. — Кажется, мне следует уложить ее в постель.
— Сначала я должен поговорить с вами.
— Господи, о чем? Уже страшно поздно.
— О всех нас бедных. Каким образом Грантленду стало известно, что Карл здесь?
— Он и не знал. Откуда ему знать?
— Думаю, сейчас вы впервые сказали правду. Он не знал, что Карл здесь. Он пришел, чтобы убить вас, но ему помешал Карл. Когда Грантленд наконец сумел до вас добраться, его пистолет оказался пуст.
Милдред стояла и молчала.
— Почему Грантленд хотел убить вас, Милдред?
Она смочила сухие губы кончиком языка. — Не знаю.
— А я, как мне кажется, догадываюсь. Причины, которые у него имелись, не привели бы обычного человека к убийству. Но Грантленд был напуган и в то же время обозлен. Он находился в отчаянии. Ему нужно было заставить вас замолчать, и он хотел отомстить вам. Зинни значила для него больше, чем деньги.
— Какое отношение Зинни имеет ко мне?
— Вы закололи ее маминым ножом для очистки фруктов. Вначале я не сообразил, как это могло случиться. Тело Зинни, когда я обнаружил его, было теплым. Вы же находились здесь под присмотром полиции. Время не совпадало. Наконец, я понял, что ее тело обогревалось электрическим одеялом в постели Грантленда. Вы убили Зинни перед тем, как отправились на Пеликан Бич. По радиоприемнику Грантленда вы услышали, что Карла видели на пляже. Скажете неправда?
- Предыдущая
- 45/53
- Следующая
