Мятеж во времени - Дашнер (Дэшнер) Джеймс - Страница 1

• 1/35
• Следующая

Дак Смит сидел на своей любимой ветке своего любимого дерева, бок о бок со своей любимой подругой Сэрой Фрост. «Не самый плохой способ провести воскресный вечер», — думал он.

Зато за пределами дерева все было далеко не так гладко. Мир трещал по швам, а ответственные лица, похоже, и в ус не дули. Но Дак решил, что не позволит этой мелкой неприятности испортить ему воскресное настроение.

Сэра, по-видимому, придерживалась того же мнения.

— Здорово тут, — заметила она. — Скажи?

— Ага, еще как. Я даже немного жалею, что не родился обезьяной. Тогда я мог бы тут поселиться.

Сэра рассмеялась.

— Вообще-то у тебя характер, как у обезьяны. И запах. Считай, две трети дела в кармане.

— Спасибо, — ответил Дак так, словно она сделала ему потрясающий комплимент.

Легкий ветерок раскачивал ветки дерева, погружая Дака в состояние блаженной безмятежности. Они с Сэрой залезали на это дерево всякий раз, когда им больше нечем было заняться. Здесь они могли поговорить без помех — помех в лице взрослых, которые беспрестанно сетовали на налоги, уровень преступности и — шепотом — на СК. Просто поразительно, как Даку и Сэре вообще удавалось мыслить при таком уровне постоянного ментального шума! К счастью, они оба были гениями… хотя в совершенно разных областях.

— Радуешься, что на этой неделе будет экскурсия? — спросила Сэра.

Дак с некоторым подозрением покосился на нее. Их класс должен был посетить музей, посвященный истории (которую он обожал), а не науке (от которой была без ума Сэра). Однако вопрос показался ему вполне искренним.

— Помнишь мой прошлый день рождения? — вопросом на вопрос ответил он. — Когда мне подарили копию аскотского галстука Томаса Джефферсона?

— Еще бы! Ты визжал на всю улицу, как девчонка, нашедшая ведерко с конфетами.

Дак кивнул, смакуя сладостное воспоминание.

— Так вот, сейчас я радуюсь еще больше.

— Ясно. Значит, сильно радуешься.

Некоторое время они сидели молча, Дак наслаждался ветерком, звуками природы и отдыхом от прочих проявлений жизни. Однако вскоре он понял, что Сэра выглядит гораздо менее умиротворенной. В ее плечах чувствовалось напряжение, которое никак не могло быть вызвано лазаньем по дереву. Дак проследил за взглядом Сэры через весь двор до крыльца своего дома, над которым его родители только что подняли новый флаг. Невысокий флагшток, прикрепленный к стене дома, обычно служил для демонстрации сезонных украшений — праздничных флагов зимой и 48-звездного американского флага на протяжении долгих месяцев лета.

Но сейчас родители Дака впервые подняли ярко-белый флаг с черным символом посередине. Символ представлял собой круг, пересеченный кривой и молнией — эмблемой СК.

— Только не говори мне, что твои родители тоже туда же! — мрачно процедила Сэра.

— Да нет. Они говорят, что это самый простой путь. Меньше вероятность, что к ним будут приставать, если они вывесят флаг.

— Меня тошнит от этого СК, — сказала Сэра. Дак еще никогда не слышал в ее голосе столько неукротимой ярости. — Кто-то должен когда-нибудь дать им отпор. Пока не стало слишком поздно.

Дак слушал ее, глядя на лес, простирающийся за его домом. Столько зелени, столько зверей… А ведь кое-где на земле такие места полностью исчезли. Дак достаточно хорошо знал историю, чтобы помнить: там, куда приходит СК, неизбежно начинаются бедствия. Внезапно он тоже почувствовал скромный прилив решимости.

— Может быть, именно мы дадим им отпор, — сказал он. — Чем черт не шутит!

— А? — рассеянно переспросила Сэра.

— Есть такая старинная поговорка, — продолжал Дак. — «Времена — они меняются».

— А что, здорово!

— Может быть, это будет наш девиз. Может быть, именно нам с тобой суждено изменить эти времена. У любой проблемы есть решение, верно? А наш с тобой могучий интеллект непременно должен на что-нибудь сгодиться! Как думаешь?

Сэра посмотрела на него и протянула руку. Он крепко ее пожал.

Где-то неподалеку радостно защебетала какая-то птица.

Бринт Такаши тупо глядел в монитор, зачем-то пытаясь вспомнить то время, когда он еще не знал о скором конце света.

Его заместительница Мари Ривера сидела рядом, и любой, кто увидел бы, как она мерно раскачивает головой из стороны в сторону, непременно назвал бы ее вторым самым несчастным человеком на планете. Первым был Бринт.

— Ну что? — спросила Мари. — Что ты думаешь?

— Что я думаю? Я думаю, что мы имеем дело с глобальной катастрофой, — ответил Бринт. — Извержения вулканов во всем Тихоокеанском регионе. Снежные бураны в тех областях Южной Америки, где до сих пор никогда не видели снега. Одна надежда, что тропический циклон, зарождающийся над Атлантикой, погасит лесные пожары на северо-востоке.

— Попробуем быть оптимистами, — мрачно отозвалась Мари. — По крайней мере, теперь люди поймут, что мы в опасности!

— Люди продолжают верить в то, во что им велит верить СК! Поскольку страх всегда сильнее правды. — Бринт провел рукой по своим темным волосам и вздохнул. — Могу себе представить, как гордился бы нами Аристотель! Кто бы мог подумать, что взлелеянные им Историки дойдут до такого ничтожества. СК вот-вот одержит окончательную победу — пусть даже ценой гибели всего мира!

На самом деле его беспокоили не стихийные бедствия. И не аварийные отключения электричества. И даже не нехватка продовольствия. Его терзали Отголоски. Каждый день, когда Бринт возвращался домой и смотрел на фотографию, висящую над камином — они с женой сидят рядышком у реки, солнце сверкает на воде за их спинами, — он испытывал какое-то неприятное замирание в мозгу и под ложечкой. Некий тревожный провал в памяти, доводящий его до исступления. Кого-то — по крайней мере, кого-то одного — на этой фотографии не было. Разум твердил, что это совершеннейшее безумие, но Бринт нутром чувствовал, что на фотографии кто-то отсутствует.

Он был не единственным, кого посещали такие ощущения. С каждым днем все больше людей сталкивались с Отголосками. Они обрушивались всегда неожиданно. И запросто могли свести с ума. В буквальном смысле.

Время сбилось с пути — Историки никогда в этом не сомневались. И поскольку настоящее окончательно вышло из-под контроля, то оставалась последняя надежда… вернуться назад и попытаться исправить прошлое.

Мари поступила так, как поступала всегда, когда видела, что Бринт готов впасть в уныние. Она сделала вид, будто ничего не замечает, и перешла к текущей задаче.

— Как дела у Смитов? — спросила она. Из всех ученых, на которых в разное время удавалось выйти Историкам, Смиты были единственными, до кого не дотянулись лапы СК. Пока.

Бринт открыл файл Смитов и просмотрел список последних достижений. Все эксперименты, открытия и записи Смитов — буквально все, чем они ежедневно занимались в своей лаборатории, — скрупулезно просматривалось Историками. Без ведома Смитов, разумеется. За что Бринт непременно собирался извиниться перед ними после того, как мир будет спасен.

Минуту-другую Историки молчали, зачарованно разглядывая цифры на мониторе. Смиты подобрались совсем близко. Если бы только они смогли найти последний недостающий фрагмент в своих расчетах! Если бы только успели дать Историкам реальный шанс на претворение в жизнь великого плана по спасению мира, разработанного Аристотелем две тысячи лет тому назад…

— Он приближается, — прошептала Мари. — Все случится гораздо раньше, чем мы предполагали!

Бринт кивнул, холодея от страха.

— Я никогда не думал, что это произойдет при моей жизни!

Когда Мари снова заговорила, ее слова прозвучали как пророчество гибели, изреченное древним морщинистым оракулом:

• 1/35
• Следующая