Кровавый след на песке - Макдональд Росс - Страница 38

• Предыдущая
• 38/55
• Следующая

— Жизнь у Вас суровая, — заметил я. — Мы видим людей с худшей стороны. Кстати, как себя чувствует Бассет?

— Спит как убитый. Я уложил его в кровать. Отоспится, и никаких проблем. Мне ничего не стоит укладывать его в постель. Он относится ко мне довольно хорошо.

— Давно ли вы здесь работаете?

— Уже больше трех лет. Начал работу в закусочной и позапрошлым летом перешел в спасатели.

— Значит, вы знали Габриэль?

Он ответил чисто формально.

— Я знал ее. Я вам об этом сказал.

— Знали в то время, когда ее убили?

Выражение его лица полностью изменилось. Глаза утратили ясность, которая как будто растворилась где-то в глубине глаз. — Не знаю, на что вы намекаете?

— Ничего такого, что касалось бы вас. Не старайтесь прекратить разговор, Джозеф, просто потому, что я задал вам пару вопросов.

— Я его и не прекращаю. — Но голос его зазвучал скучно и монотонно. — Я уже ответил на все имевшиеся вопросы.

— Что вы этим хотите сказать?

— Вы знаете, что я хочу сказать, если вы сыщик. Когда Габриэль... Когда мисс Торрес... Когда ее убили, то первым, кого арестовали, был я. Они отвезли меня в участок к шерифу и беспрерывно допрашивали, меняя следователей, весь день и полночи, — Он повесил голову, вспоминая то время. Мне было неприятно, что он утратил свое хорошее настроение.

— Почему они остановились именно на вас?

— Никаких веских причин для этого не было. — Он закрыл глаза ладонью. При флюоресцентном освещении его рука выглядела пепельно-черной.

— Допрашивали они кого-нибудь еще?

— Конечно, когда я им доказал, что у меня есть алиби — ведь я вею ночь провел дома. Они забрали несколько алкашей и сексуальных извращенцев, которые живут в районе Малибу и по ущельям, и несколько оказавшихся здесь бродяг. Они задали также несколько вопросов мисс Кэмпбелл.

— Эстер Кэмпбелл?

— Да. Полагали, что именно с ней проводит вечер Габриэль.

— Откуда вам это известно?

— Тони сказал мне об этом.

— А где же она была в тот вечер на самом деле?

— Откуда же мне знать об этом?

— Я думал, вы можете догадываться.

— Значит, вы неправильно думали. — Его взгляд, до этого ускользавший от меня, снова остановился на мне. — Вы снова хотите расследовать это дело? Для этого вас нанял мистер Бассет?

— Не совсем. Просто по ходу расследования совсем другого дела снова и снова наталкиваюсь на Габриэль. Хорошо ли вы знали ее, Джозеф?

Он ответил осторожно:

Мы вместе работали. По воскресным дням она принимала заказы на бутерброды и напитки от людей, находившихся вокруг бассейна и в кабинках. Она была слишком неопытна, чтобы самой делать напитки и взбивать коктейли, этим занимался я. Мисс Торрес была очень славная, с ней было хорошо работать. Ужасно, что с ней это случилось.

— Как это случилось? Когда вы узнали об этом?

— Я находился вот в этой самой комнате, когда с пляжа вернулся Тони. Ее кто-то застрелил, думаю, вы это знаете, пристрелил и бросил тут же, неподалеку от клуба. Тони жил в домике совсем рядом. Он думал, что Габриэль вернется в полночь. Когда в полночь она не пришла, он позвонил домой к Кэмпбелл. Там ему сказали, что они не видели ее, и Тони отправился на поиски. Он нашел ее утром с пулевыми ранами, она лежала на песке, а рядом плескались волны. В тот день она должна была помогать миссис Лэмб, и первое, что сделал Тони, пришел сюда и сообщил о случившемся миссис Лэмб. — Тобиас облизал пересохшие губы. Он смотрел на меня невидящими глазами, погрузившись в прошлое. — Он стоял вот здесь, перед стойкой. Он долго не мог вымолвить ни слова. Не решался сказать миссис Лэмб о том, что Габриэль погибла. Правда, она заметила, что его надо утешить. Она вышла из-за стойки, обняла его и приласкала, как будто он был ребенком. И тут он рассказал ей о случившемся. Миссис Лэмб велела мне вызвать полицию.

— Вы сами звонили туда?

— Я собирался. Но Бассет оказался у себя в кабинете. Он и позвонил. Я пошел к пляжу и посмотрел вниз через сетчатый забор. Она лежала на песке, лицом к небу. Тони оттащил ее подальше от прибоя. Мне было неприятно видеть песок в ее глазах, мне захотелось спуститься и смахнуть песок с ее глаз, но я побоялся это сделать.

— Почему?

— Она была голая и казалась такой белой... Я опасался, что появятся копы и поймают меня там, и им могут прийти шальные мысли обо мне. Они появились, и дурацкие мысли обо мне у них тоже появились. Они арестовали меня в то же самое утро. Я предчувствовал это.

— Действительно?

— Надо же кого-то обвинить. Нас, негров, они считают виноватыми уже триста лет. Думаю, я предвидел, как они поступят. Мне не надо было сближаться, дружить с ней. К тому же дело осложнилось тем, что в моем кармане лежала принадлежавшая ей сережка.

— Какая именно сережка?

— Маленькая круглая перламутровая сережка. Она была сделана в форме спасательного круга с дыркой посередине, с надписью «Малибу, США». Дьявольщина заключалась в том, что... что другая такая же сережка висела в се ухе.

— Как к вам она попала?

— Я ее просто поднял, — ответил он, — и собирался отдать ей. Нашел возле бассейна, — прибавил он после небольшой паузы.

— В то же утро?

— Да. До того, как я узнал о ее смерти. Этот Марфельд и другие полисмены подняли большой шум из-за, этого. Думаю, они считали, что вопрос решен, но я доказал свое алиби. — Он издал звук — не то фырканье, не то стон. — Как будто я мог поднять руку на Габриэль, причинить ей боль!

— Вы любили ее, Джозеф?

— Я не говорил этого.

— Хотя это так, правда?

Он облокотился о стойку, подпер рукой подбородок, будто стараясь придать устойчивость голове, чтобы лучше думать.

— Я мог в нее влюбиться, — признался он, — если бы мне представилась такая возможность. Только между нами пролегла пропасть. Она была американка, наполовину испанского происхождения. И она в общем-то никогда не смотрела на меня как на человека.

— Такое отношение могло послужить поводом для убийства.

Я наблюдал за его лицом. Оно вытянулось, но он не проявил никаких других признаков волнения. Его худые щеки, оттопыренные губы напоминали вырезанную и отполированную маску, которую он держал на ладони.

— Вы сами не убивали ее, Джозеф?

Он поморщился, но не от удивления, а как будто я разбередил ему старую рану. Он печально покачал головой.

— Я бы не позволил и волосу упасть с ее головы, и вы это знаете.

— Ладно, не будем больше говорить об этом. Забудем про это.

— Я не желаю забывать этого. Вы либо заберете свои слова назад, либо уходите отсюда.

— Хорошо, я беру свои слова обратно.

— Вам вообще не стоило бы этого говорить. Она была моим другом. Я думал, что и вы относитесь ко мне дружественно.

— Простите, Джозеф. Но я обязан задавать такие вопросы.

— Почему вы обязаны? Кто вас заставляет? Вы должны быть осторожными в своих высказываниях о том, кто тут что сделал. Знаете, что сделал бы Тони Торрес, если бы думал, что я убил его девочку?

— Убил бы вас.

— Точно. Он пригрозил убить меня, когда меня выпустили из полиции. Единственное, что я мог сделать, — это убедить его, что не виноват. Его одолевают навязчивые мысли, которые пристают к нему как репейник. И он сохранил еще немало необузданной силы.

— Как и все мы.

— Я понимаю мистер Арчер. Чувствую по себе. Но у Тони этого больше, чем у других. В молодости он убил человека просто кулаками.

— На ринге?

— Не на ринге, и это не было несчастным случаем. Однажды он позвал меня в свою комнату, напился мускателя и рассказал эту историю.

— Когда это было?

— Пару месяцев назад. Думаю, эта история не давала ему покоя. Понимаете, мать Габриэль была такой женщиной... Он убил мужчину, с которым она путалась, и она ушла от него. У того мужчины был нож, поэтому судья во Фресно решил, что это было сделано в порядке самозащиты, но Тони винил себя. Потом он связывал это с Габриэль и говорил, что случившееся с ней было Божьей карой для него. Тони очень суеверен.

• Предыдущая
• 38/55
• Следующая