Маска безумия (Лепестки и зеркало) (СИ) - Романовская Ольга - Страница 4

    - Значит, вы были у неё вчера или сегодня? - ухватился за нечаянно оброненную фразу следователь.

    - Нет, не был. Мне рассказал слуга.

    - Значит, вы посылали к ней слугу?

    - Не посылал. Неужели вы настолько глупы, и сами не догадаетесь? Слухи быстро расползаются по городу, особенно среди слуг.

    - Благородный сеньор, вы водите правосудие за нос. Ваш слуга ничего не мог узнать, если не был в предместье. Смерть госпожи Интеры - слишком незначительное событие, чтобы о нём говорили в Сатии.

    - Хорошо, - вздохнул барон, - я посылал к ней. Забрать одну вещь.

    - Какую?

    - Драгоценность. Брошь. Она не имела права хранить её, это фамильная драгоценность. И я хочу получить её обратно.

    - Хорошо, составьте прошение, и после окончания расследования, если будет доказано, что брошь ваша, мы вам её вернём.

    - Вы забываетесь, милейший, брошь моя! - рявкнул допрашиваемый. - И её вернут мне сегодня же.

    - Это вне моей компетенции.

    Следователь мысленно усмехнулся: пусть связывается с Брагоньером, тот мигом поставит дворянина на место. Однако, барон горяч и вспыльчив, вполне мог убить. Да и мотив имелся - фамильная брошь. Бывшая любовница отказалась её отдавать, он схватился за ножницы... Но они до этого лежали на кухонном столе, а, поддавшийся эмоциональному порыву убийца не уничтожил бы следы.

    - Где вы были в ночь с десятого на одиннадцатое июня?

    - Уж явно не у Алии! На одном приёме, где меня видели десятки человек. Вам перечислить имена?

    - Я вас внимательно слушаю.

    Список вышел солидным, и все эти люди затем подтвердили: барон Сорра никуда не отлучался.

    Допрос виконта тоже не принёс плодов: у него было алиби. Да и свидетели в один голос подтверждали, любовники ни разу не ссорились, а вечер накануне убийства провели вместе. Ужинали в ресторане, заказали у ювелира кольцо для госпожи Интеры. Неразумно так тратиться, если планируешь убить человека.

    Горничная подтвердила, виконт проводил погибшую, но не поднялся в спальню: у госпожи Интеры разболелась голова. Она приняла капли, разделась, умылась, отослала служанку спать. Больше горничная её живой не видела.

    Оставались гоэты, но и здесь следователь потерпел неудачу: никто из них не был знаком с бароном Сорра, клялся Дагором, Соратой и собственной жизнью, что госпожа Интера не нанимала никого из них за последние два месяца. Конечно, они могли солгать, но слуги тоже заверяли, никакого гоэта ни они, ни хозяйка не подряжали. Не помнили подобных заказов и знакомые убитой, во всяком случае, за последние полгода. Копаться дальше не имело смысла: вряд ли кто-то стал ждать так долго, чтобы убить нерадивого клиента. Не те деньги, не те счёты. Да и сколько было возможностей! А выбрали именно ту ночь.

    Осталась версия с наймом гоэта для убийства, но она казалась следователю шаткой и умозрительной. Имя госпожи Интера не произносилось в местах сборов "недомагов", а барон Сорра вообще никогда не прибегал к их услугам.

    Дело застопорилось.

   Глава 2. Гость на пороге.

   Дом на Тенистой улице в квартале, населённом представителями второго сословия среднего достатка, жил прежней размеренной жизнью. Так же благоухали цветы в маленьких садиках, грохотали экипажи по мостовой, обменивались последними новостями кумушки на кухне, клубился дым трубок в харчевнях.

    Прошло полгода с тех пор, как гоэта Эллина Тэр пережила самый страшный кошмар в своей жизни: предательство лучшего друга, Гланера Ашерина, охоту на себя по подложному обвинению, нескончаемое бегство от смерти и саму смерть. Боги пожалели Эллину, позволив воскреснуть и продолжить жить. Даже без кошмаров, потому что память не сохранила последних минут на жертвенном камне.

    Нашёлся в этой истории один плюс: весной гоэте не пришлось подтверждать квалификацию. По распоряжению Брагоньера свидетельство на право работы продлили без присутствия Эллины. Так он пытался расплатиться за кошмар, который ей пришлось пережить по его вине.

    У кухарки Урсулы сегодня был выходной, поэтому готовить гоэте пришлось самой.

    Позавтракав, Эллина решила потушить к обеду овощи. Прибавить к ним кусок мяса - получится сытная трапеза. Днём гоэта планировала поработать с переводами и за готовку взялась загодя.

    Подруга Эллины, Анабель, конечно, предпочла бы курицу: блюла фигуру для любовника (куда денешься, если он тебя содержит?), а гоэта могла позволить себе жирную свинину. Что греха таить, нравилась ей простая еда: сказывалось происхождение. Имея отца-лавочника и мать-крестьянку, трудно полюбить деликатесы.

    Почистив свёклу, Эллина взялась за лук. От него текли слёзы, то и дело приходилось утирать глаза тыльной стороной ладони. Волосы то и дело падали на глаза. Гоэта жалела, что не перевязала их, а теперь поздно: руки грязные.

    Услышав скрип половиц за спиной, Эллина вздрогнула. Вряд ли это Урсула: она не стала бы подкрадываться. Гланера Ашерина нет в живых, а больше некому. Клиенты и коллеги так не шутят, даже если дверь не заперта, постучатся и окликнут.

    Не выпустив нож из рук, гоэта резко обернулась и обмерла, моля Дагора, чтобы её не посадили в тюрьму. А ведь могут расценить как покушение. И никто разбираться не станет... Брагоньер, впрочем, проигнорировал нож и поздоровался. Смутившаяся Эллина промямлила ответное приветствие, положила нож на доску и начала оправдываться, что никого убивать не собиралась. От волнения вышло путано и неубедительно.

    - Госпожа Тэр, прекратите нести бред! Испугались, бывает.

    Гоэта кивнула, задумавшись, зачем к ней пожаловал Брагоньер. И почему не счёл нужным предупредить о своём визите. Хотя, может, она слишком мелкая букашка, чтобы стучаться. Эллина не удивилась бы, если у него и ключ был.

    - Чем обязана, господин соэр? Меня снова в чём-то обвиняют?

    Под его пристальным взглядом стало неуютно и стыдно за свой внешний вид. Потёртое домашнее платье, запачканный свёклой фартук, кое-как собранные в пучок, чтобы не мешали, волосы. Да ещё и в домашних туфлях на босу ногу.

    Ещё ничего не спросил - а сердце уже сжимается, будто на допросе. Хочется самой признаться во всех преступлениях. Ну да, были мелкие игры с законом - у кого из гоэтов их нет? А маги - те и вовсе по-крупному мухлюют.

    - Нет, об этом мне ничего не известно. Разве вы поведаете. Снова вызывали айга?(3) Поддерживали отношения с кем-то из тёмных? Подделывали документы?

    Эллина отвернулась. С одним попал в точку. Неужели знает?

    - Тягостное у вас молчание, госпожа Тэр. И нечистая совесть. Щекотливое дело клиента? Я не стану расспрашивать, не затем пришёл. Но, если пожелаете, выслушаю и смогу дать совет.

    - От двух до шести месяцев, - пробормотала гоэта и сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

    - Всё с вами ясно. Сделаю вид, будто ничего не слышал. Но перейдём к делу. Загладите вину перед государством.

    Ей показалось, или он рассмеялся?

    Заметив, что Брагоньер снял перчатки, Эллина осторожно взглянула, какой перстень у него на пальце, и с облегчением перевела дух - не инквизиторский. Значит, не по поводу Малиса. А ведь она пыталась его найти... Противозаконное деяние, двусмысленно именуемое "сношение с чёрными магами, ведьмами и иными адептами зла". После недавних событий гоэта не поскупилась (благо кошелёк пополнился, в том числе стараниями совестливого Брагоньера) и приобрела Свод законов: не хотелось снова оказаться в тюрьме.

    - Обождите в гостиной. Я быстро, только овощи дожарю.

    - Даю пять минут.

    Брагоньер встал за спиной гоэты, внимательно следя за каждым движением. Эллина чувствовала себя помещённой под стекло бабочкой. Казалось, будто соэр оценивает её как хозяйку. "И наверняка поставил "неудовлетворительно", - подытожила Эллина. - Почему пришёл сам, а не вызвал в Управление? Опять какой-то пустяк из чувства вины? Здорово же по его самолюбию и кодексу чести моя смерть ударила, раз так долго отойти не может. Право слово, его денег более чем достаточно. Такую сумму мне на счёт перевёл! Пусть лежат на чёрный день. Кстати, нужно поблагодарить за продление лицензии, а то в прошлый раз не успела".