В магической тени (СИ) - Романовская Ольга - Страница 50

   Наконец, она нашла подходящее место - ряд неприметных камней. Так хоронили преступников и тёмных, отдельно от всех, за аллеей сиротливо шелестящих по осени осин, у самой ограды. Определить его было просто - на каждом камне высекался знак какого-либо бога, а в начале и конце ряда в обязательном порядке ставился деревянный шатёр с частичкой воды из храмового пруда и свитком с молитвами.

   Гоэта остановилась в самом начале ряда, положила руку на "домик бога" и помолилась небесным брату и сестре. Затем раскрыла сумку и достала моток верёвки. Её следовало обмотать вокруг себя и привязать к шатру.

   В обязательном порядке на земле рисовались защитные руны.

   Решившись, Эллина положила на ближайший камень прихваченные с собой дары - еду и горстку монет. Помедлила, но расцарапала ножницами руку. Капли крови упали на монеты, смешавшись со снегом.

   Пока ранка не успела затянуться, гоэта начала читать призывное заклинание, путаясь и сбиваясь. Ей казалось, будто десятки глаз наблюдают за ней.

   Тонкий голосок практически шёпотом напевал:

   Луны свет и солнце - две половины,

   Как кровь и земля, как злато и хлеб.

   Ослепляющий свет с вечным мраком едины,

   Вовеки веков един будет твой след.

   Пусть тишина разверзнет объятья

   И примет меня, новую путницу, в дом.

   Пусть сняты границ будут заклятья,

   И души на время покинут альков.

   Всего на минуту, всего на мгновенье,

   Ты ветром студёным пройдись по щекам.

   Не дай мне испить чаши забвенья,

   Но дай услажденье уму и глазам.

   Замерев, гоэта ждала, гадая, правильно ли она всё сделала, правильно ли вспомнила.

   Тёмным заклинанием призыва Эллина не пользовалась ни разу и теперь сожалела, что решилась на опасную для жизни авантюру, не осталась в гостинице. Ей начинало казаться, что она совершила глупость. У неё не было опыта общения ни с обладавшими особыми способностями духами, ни с демонами, а чтобы удержать их в повиновении требовалась магическая сила, которой гоэта, увы, не обладала. Так что всё зависело только от помощи богов, крепости защитного поля и доброй воли тех, кого она призвала. Эллина искренне надеялась, что это будет не демон, а что-то, что некогда было человеком.

   Тишина стала звенящей, давила на уши, сжимала тисками виски, провоцируя бежать. Но это стало бы фатальной ошибкой: прочитав заклинание призыва, ни в коем случае нельзя двигаться с места, переступать более-менее безопасные границы у "домика богов".

   Над одним из камней образовалось неясное свечение. Вовсе не над тем, на котором гоэта оставила свои дары. Значит, остальные могилы принадлежали преступникам, а та - тёмному. Лишь бы он оказался один! Но, увы, их количество нельзя предугадать: на камнях не делалось пометок. Как раз во избежание всевозможных ритуалов.

   Свечение всё нарастало, наконец в виде бледно-жёлтого шара отделилось от земли, повиснув над камнем.

   Щёки обдало холодом, будто к ним приложили лёд. Значит, призыв услышан, и нет пути назад.

   Практически не дыша, Эллина наблюдала за тем, как шар плывёт к ней, замирает над камнем с деньгами, едой и кровью. Она и глазом моргнуть не успела, как кровь исчезла, остальное дух, вернее, сущность, пограничная между духом и плотью не тронула.

   Шар налился багрянцем и растворился в воздухе, чтобы явить тёмный силуэт. И вовсе не там, где ожидала увидеть его гоэта, - за её спиной.

   - Ты звала кого-то? - в голосе звучала насмешка. - Маленькая девочка, играющая со смертью. Не боишься, что назавтра всё здесь окажется в твоей крови?

   Он не шутил, и Эллина это знала.

   - Я прошу о помощи для одного из вас, - стараясь, чтобы голос не дрожал, ответила она. - Мне ничего не нужно для себя.

   Квинтесенция силы тёмного мага рассмеялась. Он, хоть и был мёртв, двигался, как обычный человек, даже не был прозрачным. Но его нельзя было убить оружием, только молитвой и заклятием.

   Существо, пришедшее из другого мира, вплотную подошло к гоэте, потянулось пальцами к её горлу. Они несли на своих кончиках смерть. Эллина вскрикнула, когда почувствовала их прикосновение, прикосновение, проникавшее сквозь кожу. Но защита помогла - зашипев, полудух, именуемый в книгах айгом, отдёрнул руку, оставив на память о себе обмороженный участок кожи.

   - За кого просишь? - обойдя перепуганную гоэту, промурлыкал он.

   - За некроманта по имени Малис. Он попал в тюремные застенки и...

   Договорить ей не дали.

   Резко защемило сердце, грудь будто разрывали на части. Носом пошла кровь.

   Чтобы не упасть, не потерять сознание, Эллина ухватилась за "домик богов" и, нащупав резервуар с храмовой водой, плеснула ей в айга, тянувшего из неё силы. Тот зашипел и отпрянул к своей могиле.

   - Глупая, ты моя, - прошелестел его голос. - Твоя жизнь в обмен на его спасение.

   - Нет, в кодексе тёмных сказано, что своим вы помогаете без жертвоприношений, - нашла в себе силы возразить Эллина. Мир и чувство реальности стремительно уходили у неё из-под ног.

   Айг рассмеялся и с резким хлопком растворился в воздухе.

   - Счастливая! - раздался откуда-то издалека его голос. - Ты ничего не умеешь, ты слаба, но так просишь... Я пощажу тебя, возьму лишь немного крови и жизненных сил.

   Эллина пришла в себя на рассвете. Она лежала возле "домика богов", до предела натянув удерживающую её верёвку. Никакой боли не чувствовалось, следов повреждений - тоже. Значит, до крови айг не добрался - помогла защита. Да и жизненных сил вытянул очень мало - не сумел.

   Это радовало, огорчало другое - её риск оказался напрасным, а её отсутствие, несомненно, замечено.

   Айг посмеялся над ней, хорошо, что не убил.

   Ритуал, который она проводила, мог дорого стоить. За такие вещи даже пытали, а раньше сжигали на кострах. Сейчас инквизиция, несомненно, стала мягче, лояльнее, но снисхождения ждать не стоит. Тюремное заключение и конец карьеры. А если ещё узнают, что гоэта собиралась освободить тёмного... Хотя любая цель вызова айга преступна.

   Досадуя на свою несчастливую звезду, Эллина поднялась со снега, отряхнулась, разминая продрогшие конечности, и разрезала верёвку. Подхватив сумку, она побрела к кладбищенским воротам, гадая, чем объяснить своё ночное отсутствие. В этом городе у неё не было даже любовника.

   Точно, глупость! Только спаслась - и снова сунула голову в петлю. Добровольно. Только сама виновата, пошла на заведомо проигрышную авантюру.

   - Они мне не поверят, - остановившись, покачала головой Эллина. - Брагоньер снова посадит под арест, глаз не спустит, и Малису я ничем не смогу помочь. Даже письмо никому не напишешь. А если ещё ритуал вскроется? Я не сильна в подобных вещах, чувствуется ли это магами на расстоянии...

   - Идиотка! - в отчаянье вскрикнула гоэта. - Я всё так там и оставила, наследила... Да кладбищенский сторож, делая обход, легко...

   Эллина не договорила и, подхватив юбки, бросилась обратно к "ряду проклятых". Кровь пульсировала в ушах.

   Она попалась, на кладбище были люди, они непременно заметят её, если уже не заметили. Трудно спрятаться зимой, на помощь не придёт спасительная листва. Тёмная фигура приметна на белом искрящемся полотне. А тут ещё её разговоры с самой собой...

   Кажется, это сторож и могильщики. И они идут в эту сторону.

   Добежав до ограды, Эллина возблагодарила богов за подарок - выломанные прутья. Дыра небольшая, но ей хватит, в таком состоянии она через решётку не перелезет.

   - Эй, стой! - понеслось ей вслед.

   Но гоэта и не думала останавливаться, опрометью бросившись в сторону ворот.

   Решение было принято импульсивно, без раздумий. Да и не тот человек Брагоньер, чтобы прощать чужие ошибки. Лучше она ему потом письмо напишет, всё объяснит. А сейчас... Сейчас она оправдаться не сумеет и точно из свидетельницы превратиться в пособницу Гланера. В лучшем случае.