В магической тени (СИ) - Романовская Ольга - Страница 42

   Дневной переход долог и однообразен, места, вроде, тихие, так что сами боги велели заняться умственной деятельностью. И гоэта в общих чертах набросала план действий.

   Под вечер она въехала в какой-то городок. Несмотря на размеры, он оказался шумным и суетливым, так что затеряться среди повозок оказалось несложно.

   Издали Эллина походила на мальчишку; сходство усиливали мешковатая мужская одежда (она как нельзя лучше подходила для верховой езды и оправдывала наличие оружия; женская благополучно валялась на дне сумки вместе с различными туалетными принадлежностями) и волосы, обрезанные до плеч и заколотые на затылке. Некоторые мужчины, те же аваринцы и маги, такие носили, да и не разберёшь под капюшоном, что да как. Да и разве придёт кому в голову, что женщина допустит, чтобы они пахли чем угодно, кроме свежести?

   Вот с чертами лица и руками вышла промашка - мужскими они никак быть не могли, но это только с близкого расстояния и при свете разглядишь.

   Для постоя Эллина, скрепя сердце, выбрала постоялый двор: в городе так просто в чужую дверь не постучишься. Заведение самое простое, но удобно расположенное на окраине.

   В купленной на ночь комнатушке было пол-окна, но гоэта при своей худобе вполне могла вылезти через него на чердак, а там уж перебраться по водосточной трубе на крышу какого-то сарая. Но Эллина надеялась, что ей не придётся прибегать к столь радикальным мерам.

   Гоэта наскоро поужинала и сразу же ушла спать: вставала она ещё до рассвета, максимально увеличивая дневные переезды. Если повезёт, у дверей университета гоэта будет к обеду.

   Насколько она поняла из разговоров, у стен пристанища магов тоже вырос город; там Эллина планировала привести себя в порядок и предстать перед иерархами колдовского мира в приличном виде.

   Гоэта спала, не раздеваясь, положив вещи в изголовье кровати, а нож с палашом - под подушку. Вопреки опасениям, бессонница не мучила.

   Эллина сама не знала, от чего проснулась, будто что-то почувствовала. Открыла глаза, но позы не изменила, пристально вглядываясь в темноту.

   Сначала ей показалось, будто тревога была ложной, но потом гоэта заметила, что тени неоднородны, а одна и вовсе напоминает силуэт. Этот кто-то неслышно подошёл к кровати и потянулся за сумкой.

   У Эллины перехватило дыхание - она заметила едва заметно поблёскивающий накопитель, узнала волосы, за счёт цвета выделявшиеся на фоне тьмы.

   Но почему он медлит, почему не убил сразу? Видимо, сначала хочет найти письмо Гланера, чтобы не заляпать его кровью. В этом он прав: заколет - потеряет важное послание. Не там Доновер его ищет, не там...

   Как он вошёл, она ведь заперла дверь... Ну да, тут такая щеколда, что любой легко выбьет. Однако охранные чары никто не отменял, а Эллина вчера хорошо постаралась, будто экзамен сдавала. И окно ими оплела. Неужели не доглядела, что-то не замкнула? Или ошибка закралась в руны? Встать и проверить было нельзя: продолжительность её жизни зависела от того, как хорошо она сумеет притворяться спящей. Всего на пару минут дольше...

   Доновер ловко подхватил сумку, перетащил её в изножье кровати и вывалил всё её содержимое на постель. Вспыхнул светляк.

   Понимая, что медлить дальше нельзя, воспользовавшись тем, что маг сидит к ней спиной и занят копанием в её личных вещах, Эллина осторожно вытащила из-под подушки нож, стараясь не привлекать к себе внимания, села и наклонилась к Доноверу. И тут же, не выдёргивая оружия упала с постели, пригнулась, одновременно потянув к себе обеими руками тесак за рукоять.

   Не ожидавший нападения со стороны беззащитного спящего существа Доновер взвыл и, как и предполагала Эллина, метнул в неё смертельным подарком.

   Гоэта ликовала - он промахнулся, но со злости и боли вложил в удар много энергии, гораздо больше, чем следовало. Результат в виде тлеющей дыры в коридор, нового окна на улицу и срезанной макушки дерева не заставил себя ждать.

   - Ах ты, дрянь! - кое-как вытащив нож, Доновер обернулся к Эллине. Лицо его было перекошено яростью. Кровь ручейком стекала по позвоночнику. Жаль, куртка плотная, смягчила удар, а то бы умер. - Немедленно отдавай письмо, сука, а то будешь подыхать долго и мучительно.

   - Обойдёшься, тёмная падаль!

   Гоэта ловко увернулась от ещё одного заклинания, подметив, что маг не так уж ловок - ещё бы, нож вошёл под лопатку, и, решив, что терять ей всё равно нечего, рубанула противника тесаком по бедру - выше не получилось. Это не её флисса - не размахнёшься, тяжело, не для женских рук.

   Рана получилась неглубокой, но вызвала обширную кровопотерю, серьёзно ограничив подвижность мага.

   Похоже, Доноверу было сейчас не до Эллины: он, ругаясь, останавливал кровь.

   Гоэта не стала ждать, пока маг закончит и превратит её в груду плоти, и через дыру, оставленную заклинанием, выскочила в коридор. Вещей, конечно, жалко, но жизнь дороже. В конце концов, кошелёк при ней, сама не голая, лошадь есть, письмо не забрали - что ещё нужно? В городке у университета купит всё необходимое.

   Ночные переезды, разумеется, опасны, но не опаснее разъярённого раненного мага. Чтоб ему кровь не остановить!

   Больше всего Эллина боялась споткнуться, упасть с лестницы, сбиться с заданного темпа - это стоило бы ей жизни. Она не сомневалась, что Доновер её так просто не отпустит, что он бросился следом, к счастью, подволакивая ногу. Магией ему её не залечить - на такое лишь особая каста волшебников способна, которая берёт за свои услуги так, что похороны дешевле обойдутся.

   Гуляющая по постоялому двору магия подтвердила худшие опасения гоэты. А когда она исчезла - самые худшие.

   Он не последовал за ней на лестницу, он остался наверху. Возле дыры. А дыра выходит во двор, то есть туда, где она сейчас, распахнув дверь, окажется. Необходимо было как-то выманить его, заставить покинуть свой пост. Если Доновер там. В этой подозрительной тишине он мог оказаться, где угодно, даже за её спиной. Ведь враг обычно оказывается за спиной.

   Эллина, скорее инстинктивно, чем осознано, отпрянула от двери и медленно обернулась.

   Видимо, Сората посчитала, что оставленных в её пруду монет было недостаточно, чтобы оплатить и эту ночь. Закон подлости сработал.

   Пустив впереди себя светляк, Доновер, прихрамывая, подволакивая ногу, медленно приближался к ней с гадкой ухмылкой. В руках у него ничего не было, но это оптимизма не вселяло. С другой стороны, он впустую истратил много энергии, неизвестно, осталась ли у него собственная, и есть ли ещё резерв в накопителе. Лишь бы он у него был один, лишь бы ёмкость была небольшая!

   - Шустрая девочка! А теперь давай письмо. Как некромант, не обещаю, но то, что с роднёй своей встретишься, не сомневайся. Письмо, сволочь!

   Его окрик, наверное, перебудил всех постояльцев, если они чудом до этого умудрялись спать. Так и есть: на лестнице вспыхнули огни.

   Воспользовавшись появлением неожиданных свидетелей, Эллина поспешила привлечь к себе внимание. Выбирая между стражей и разъярённым магом, она предпочтёт тюремные застенки.

   Доновер её стараний не оценил, отпугнув защитников гоэты эффектной дугой огня. Естественно, с магом никто связываться не стал, предпочтя сделать вид, что ничего не происходит.

   - Весь накопитель на тебя извёл, сучка, - сквозь зубы пробормотал Доновер, медленно, но верно прижимая её к стене. - Письмо, мерзавка, трупам оно ни к чему.

   Эллина ответила бранью и взмахом палаша, ненадолго отогнавшим мага. Но, как выяснилось, он тоже безоружным не был.

   Гоэта ойкнула, осознав, что считанные дюймы отделяли её от потери пальцев. Палаш в руках она не удержала, быстро нагнулась, чтобы поднять, - и ощутила его руки на своём горле.

   Улыбаясь, Доновер сдавил ей пальцами шею, наслаждаясь тем, как она барахтается, пытаясь высвободиться.

   В том, что он её задушит, Эллина не сомневалась: бескровная смерть решит вопросы с сохранностью письма и удовлетворит его жажду мести.