В магической тени (СИ) - Романовская Ольга - Страница 28

   Так что хорошо, что решение вышло нестандартным - такого, в отличие от самообороны, они не ожидали.

   Во-вторых, придётся чертить октограмму Мерхуса, предварительно добыв воск и листья лаверики ползучей. С помощью неё она установит местонахождение всех трёх своих охотников.

   В-третьих, ей нужна защита. И разумные слушатели, которые примут её рассказ всерьёз.

   Кто может заинтересоваться матаморфом? Правильно, учёные маги. Ради возможности заполучить столь ценный и опасный экземпляр, а затем его уничтожить, они пойдут на сотрудничество даже с девушкой с сомнительной репутацией. Если что, Эллина согласна посидеть под замком в университете, сознавая, что хоть здесь до неё Гланер не доберётся - не так ведь он силён, чтобы противостоять магам первой степени.

   У ректора есть авторитет, на его слова обращает внимание даже король, он может её спасти.

   Прислушиваясь к звукам просыпающейся осенней природы, борясь с одолевающей после треволнений бессонной ночи дремотой, Эллина пыталась вспомнить, в какой стороне, в каком месте находится университет. Кажется, на западе. Не так далеко и ехать, особенно если тебя подгоняет смерть.

   На горизонте забрезжили первые солнечные лучи.

   День обещал быть ясным - хотя бы природа сжалилась над гоэтой, прекратив противный дождь.

   Справа послышалось мычание - пастух выгонял на пастбище стадо. Встряхнувшись и оправившись, Эллина направилась к нему: нужно поесть и поспать, хотя бы недолго.

   Удивлённо покосившись на женщину с походкой кавалериста и лошадью без сбруи, пастух, тем не менее, подсказал, как добраться до ближайшей деревни. До неё гоэта добрела уже, когда совсем рассвело.

   Там нашёлся и постоялый двор, и знахарь, лечивший как людей, так и животных. Прознав о последнем, Эллина поспешила прервать его сладкий сон и, выдержав оборону сонного злобного человека, получила баночку с мазью и моток бинтов.

   Позавтракав, гоэта поднялась в свою комнатушку, сменила повязки и, обработав ссадины, как была, завалилась спать.

   Проспала она, впрочем, недолго - мешал страх. По сходной цене купила у хозяина конскую упряжь, мешок, верёвку и немного продуктов, и поспешила покинуть деревню - не стоить дразнить врагов, беспечно разгуливая у них под носом.

   Как ни хотелось Эллине быстрее покинуть опасные места, приходилось сдерживать бег Звёздочки и делать частые остановки: последствия ночной скачки давали о себе знать. Гоэта мужественно терпела, успокаивая себя тем, что если болит, значит живая. А живой быть очень хотелось.

   Больше всего гоэта боялась темноты, понимая, что именно тогда наиболее уязвима. И твари Гланера, той, что выпивала людей. Вряд ли это делал сам метафорф, слова Доновера лишь подкрепляли её догадки.

   Оставалось узнать, какую природу имеет жёлтое марево, накрывавшее место преступления. Оно призвано усыпить жертву, это понятно, но кем оно вызывается: созданием или создателем?

   Вечер принёс горькое разочарование: не имея под рукой карты, Эллина ошиблась с выбранным направлением, выехала не на ту дорогу. Она вела вовсе не на запад, а на северо-запад, по широкой дуге опоясывая окрестности Трии.

   Гоэта готова была в который раз расплакаться: весь день впустую, она, как зачарованная, бродит вокруг одного места. Но раскисать себе не позволила, подробно расспросив на ближайшем постоялом дворе о том, как выбраться на нужный тракт.

   Взглянув на садящееся солнце, задумалась, стоит ли уезжать в ночь. В чистом поле ночевать куда страшнее, чем под крышей: там, помимо "друзей", поджидают любители ножей и кошельков, да и дикие звери с нечистью не дремлют.

   Эллина сняла комнату, поставила лошадь в стойло и отправилась за околицу, чертить Большой круг.

   Как к ней отнесутся духи, выполнять ли просьбу и что потребуют взамен?

   Отойдя подальше от деревни и убедившись, что её никто не видит, гоэта привычно очертила себя двумя линиями - сплошной и волнистой, на всякий случай изобразила на земле подобие розы ветров и, расстегнув пальто, вытащила накопитель.

   После несложных манипуляций, расписавших руки цветами, Эллина почувствовала, что готова произнести призывное заклинание.

   Страшно было покидать пределы одного измерения и погружаться в другое, но обстоятельства не оставили выбора. Только духи могли знать, с какой стороны ожидать опасности.

   Обитатели иного пространства не заставили себя ждать, заклубились вокруг. Они были иными, нежели в Рамите, многие, судя по сгусткам черноты, умерли не так уж давно.

   - Надо же, магичка! - самый смелый из духов подплыл, проверяя на прочность защитные линии кругов. - Слабая магичка. И чего же ты хочешь, никчёмная?

   - Помощи.

   - С какой стати нам помогать тебе? - духи злорадствовали, упиваясь её положением. Они отыгрывались на гоэтах за магов, которые не просили, а требовали.

   - Ваш закон: помощь за желание.

   - И чего же ты просишь?

   - Предупредить, если поблизости появится...

   - Оно уже здесь! - в ужасе зашипели духи и кинулись врассыпную.

   Эллина мгновенно вынырнула в реальный мир, пытаясь понять, что же так перепугало бестелесных созданий.

   Небывалая тишина разлилась вокруг, подозрительная тишина, заставившая её со всех ног броситься прочь, к деревне.

   Она уже чувствовала вязкую тягучую субстанцию, наполнявшую воздух, ощущала неясные волны и всплески, но теперь знала, что промедление - смерти подобно.

   Эллину не интересовала текстура, частички светящегося вещества, она даже не пыталась заглянуть в тепловую карту нематериального мира, понимая, что увидит лишь оранжевый цвет.

   Кожа заискрилась приглушённым мерцанием, баюкая, усыпляя.

   Движения становились медленнее, а что-то внутри настойчиво убеждало, что не следует торопиться, лучше встать и отдаться во власть сладостной истоме. Но гоэта понимала, что поддаваться мороку нельзя, нельзя допустить его власти над собой.

   Сжав рукой накопитель и высосав из него всю энергию без остатка, Эллина принялась строить защиту. По памяти, сбиваясь, торопясь, отчаянно сопротивляясь пока остававшемуся в тени убийце.

   У её ног возникли три круга-оберега; пространство внутри них было испестрено рунами. Не веря в их силу, гоэта отчаянно молилась и заклинала всех подлунных существ помочь ей, отвлечь неведомую тварь.

   Тело постепенно наливалось дремотой, а сердце бешено стучало, будто предвкушая радостное событие. Эллина практически не контролировала себя, только разум, раненой птицей бившийся в оковах подчинившейся чужой воле оболочки.

   Видимо, сочтя, что указанная хозяином жертва уже никуда не денется, таинственный обладатель гипнотического оранжевого сияния решил показать себя.

   Гоэта сразу же поняла, что это рождённая тварь, а не сотворённая тварь, с крайне нестабильной аурой. Такая очень быстро растворяется без труда. Тварь Тьмы с провалами вместо глаз. Она ступала неслышно, как кошка, то ли паря, то ли скользя над землёй. Не такая уж и огромная - чуть больше лошади. Контуры расплывчаты, но, кажется, в ней действительно есть что-то от кошки.

   Красиво изгибая состоящее, казалось, из чего-то пластичного тело, покрытое то ли сетью жил, то ли рисунком, тварь медленно приближалась к Эллине. И мурлыкала, заставляя поневоле расслабиться, забыть обо всём, успокоиться...

   В провалах глаз вспыхнул холодный серебристый свет.

   Тварь остановилась, пристально глядя на гоэту, а потом неожиданно метнулась в сторону. Проследив за ней взглядом, Эллина поняла, что подопечная Гланера заметила более лёгкую жертву - не успевшую улететь душу. В излучаемом тварью приглушённом огненном свечении контуры несчастной стали осязаемы.

   Охотница догнала жертву одним прыжком и, разверзнув пасть, втянула в себя духа. Он вошёл в неё не только через рот, но и через странные глаза и, видимо, пришёлся не по вкусу.

   Следующей должна была стать Эллина.