Душой наизнанку - Мамочева Юлия - Страница 6
- Предыдущая
- 6/29
- Следующая
Изменить размер шрифта:
6
…
Мы под звёздами плыли по слёзной смоли,
Да с победой — к священным норвежским лесам…
В край, где белые скальды бросаются в море,
Отдавая жизнь — парусам.
Lepidoptera[1]
I. Chrysalis
Балкон, как кокон, заковал —
Меня в себе замуровал.
Дрожит решетка, рвётся прочь:
За нею — ночь.
И ночь хохочет сквозь неё,
Кусает сердце ночь моё;
Сосёт душонку злое вне —
Гудит во мне!..
А под ногами — океан,
В картонный пол грохочет, пьян,
Штормит в картинный мой шатёр
Решёток-штор.
Трещи, шатёр! Ломайся, гроб!
Рассыпься, темень, вязью троп!
Из всех дорог — лучись одна,
То путь от пут — до дна, до дна!..
Греми, Вальпургиева ночь!
Реви, пурги волшебной дочь!
Гарпуном в бездну тянет мать —
Я улетаю… Колдовать!
II. Holometabola
танцуй
танцуй с берёзами
чьи волосы касаются балкона
танцуй
как шелест розовый
стрекозами
рассветного лона
танцуй
взлетай, безумная!
бессмертная=беззимная —
к венцу
под взор Везувия
на вечный сон
вези меня:
вези меня
в завесу — вёснами:
неси ненастьями
востока синего;
виски мои
зайдутся воздухом;
пойду за пастырем
расстанусь с именем.
вези
на зов Везувия —
чтоб каплей канула
в седые выси я;
вблизи
гора — беззубая
и безвулканная
и славно Лысая!..
Блаженный
Я о горе не ведал ни духом, ни сном,
И любить я умел в миллион киловатт…
Мой намоленный дом измалёван огнём —
Я ли в этом, скажи, виноват?
Отвернулась любовь, упрекая навзрыд,
Отвернулись друзья, бормоча наугад;
Нынче дом пепелится — но сердце горит!
Я ли в этом, скажи, виноват?
А на долгой, на подлой, патлатой войне
Душу в родину выдохнул срубленный брат…
Соль-отчаянье рученьки тянет ко мне —
Сударь-горе негорд и рогат!..
Я растлен и разбит, как разгромленный град…
Но всю муку бы выстрадал, каждый снаряд
Ел бы грудью — как манну… Когда б листопад
Взвыл надгробными трубами выжженных хат:
«Виноват. Виноват… Виноват!»
Только немо ты, небо, в ответ на мольбы;
Сжаты зубы у каждой сожжённой избы…
Рвал я волосы с корнем, как рвёт древеса
Из рыдающей почвы фашист-ураган;
Комья пепла на голову снегом бросал,
Пепел соли — в овраги ран!..
Словно бес, небесину хулою кромсал,
Исплясались по сини-то розги угроз…
«Боже! Отче! За что Ты меня покарал?» —
Горло драл, словно гром, вопрос.
Ты безмолвствовал, Господи… Молча глядел
На бессилья слепого последний предел.
И тогда, сатанея в бесплотной мольбе,
Я греховным сменил гореборческий вой.
Боже, Отче!.. Душа усомнилась в Тебе,
Словно был я забыт Тобой!
Я уже не грозил — но в грязи низлежал,
Не хулил лиходеем — но в хиль холодел…
Мне безверье — межрёберно вбитый кинжал —
По щекам раскрошило мел…
И бледнел я, как пепел, как время войны;
Пепелиться устав, оплывал пустотой;
Становилася кожа — корой белизны,
Полубездновой берестой.
Я уже не ругал странноглазую высь,
Но шипел, багровелые губы губя…
Умоляюще ветры стонали: «Молись!..»
Я шептал: «Нет Тебя! Нет Тебя…»
Нет Тебя — так я думал, ломаясь навзрыд.
Ты же — был, Ты же — выл всею плотью равнин…
Ты нищал, в исстрадавшую Родину врыт,
Серебрился — да инеем детских седин…
Небо клеткой грудною трещало от мин,
Билось в нём оглушённое солнце-птенец;
Я заглядывал в очи лазурных равнин:
В них я видел Тебя, Отец!..
На плечо положил ты мне отчую длань;
Я из грязи воспрянул, из навзнича — в бой;
За страну — за сожжённые избы — с лихвой,
По счетам — по щитам, что вражили гурьбой,
Отдавал супостатушке дань!..
Ты бессловствовал, Отче. Сжимал горячо
Бурей битвы моё плечо.
Ты взирал на меня многоглазьем полей,
Резал разум осколками страхов разбитых,
Ты ковал мою волю в небесных скитах,
Становилась она поминутно сильней!..
Силу в горло вдували Урал и Тибет;
Волга, Нил да Евфрат по крови прорастали…
Ох, не смертна погибель под пение стали!
Ох, не больно стоять за небесные дали!
Ох, не страшно идти к Тебе!..
ПитеРай
Ртутной водицы прыть;
Муть мне мила, что мать.
Питер — от слова «пить»:
Стынь из горла хлебать.
Ею наполнишь грудь —
Бодро рёбра трещат!
Питер — от слова «путь»:
Я не могу — назад.
Рёбра — трещат, поют…
Питер — от слова «петь»:
Тенор — весенний пруд,
Меццо — рассветная медь.
Соло — дворцовая соль,
Хор — многолицый храм…
В городе бродит бемоль
Сквозь вековой бедлам.
Ловится в сети садов,
Плачет ручьями нот,
Струями обертонов
По мостовым плывёт.
Верный, как гибель дня,
Юный, как сэр росы.
С Питером мы родня…
Северной полосы.
С Питером мы — семья,
Неразложимый микс…
Он по нутру скамья,
Я — подсудимый Икс.
Я, что подсела на драйв,
Я, что с огнём сошлась…
Город! Ты слишком рай,
Пресно-прелестная сласть.
Западно-праздная сеть,
Невский паучно-сер.
Питер — от слова «петь»;
Голос мой, жалко, — сел.
Волость моя — на краю,
В очи Сатурн кадит…
Питер тоскует по Ю —
Той, что была впереди.
Милый, тебе ли к богам?
Ты ль — в хоровод планет?
Город, храни бедлам!
Пой, но не будь отпет.
Я у границы стою,
С пеной блажу у рта.
Но не бывать в раю:
Заперты ворота.
6
- Предыдущая
- 6/29
- Следующая
Перейти на страницу:
