Флетч в Зазеркалье - Макдональд Грегори - Страница 25
- Предыдущая
- 25/37
- Следующая
Отсюда следует… что?
Когда Джек спросил Нэнси Данбар, в чем необходимость столь суровых мер безопасности и почему в Виндомии все должны шпионить друг за другом, она ответила: «Доктор Редлиф не любит сюрпризов».
Может, доктор Редлиф мыслил категориями, недоступными среднему человеку, поэтому все деяния обычных людей удивляли его.
Редлиф не сводил глаз с пальцев Джека, перебиравших струны.
– Интересно.
– Так что необходимо для того, чтобы изобрести идеальное зеркало? – спросил Джек.
Редлиф пожал плечами:
– Тот самый случай, что и с вашими пальцами. Не мешать мозгу играть. Пусть думает о чем хочет. Что-то и получается. – Он помолчал. – Иногда.
Глядя на пальцы, лежащие на грифе, Джек спросил:
– Что происходит с черной дырой, когда она исчезает?
Редлиф улыбнулся.
– Вы хотите спросить, что происходит с информацией, которая находится внутри.
– Я не знаю, о чем я хочу спросить.
– Было бы забавным, если б она растягивалась в столь тонкую нить, что ее срез становился бы невидимым.
– А что тут забавного?
– Потому что нам это поможет определять неопределенности, которые пока мы воспринимаем исключительно как неопределенность.
– Ага. – Джек, конечно, ничего не понял, но почувствовал, что доктор Редлиф знает, о чем говорит. Человеческие существа могли удивлять Редлифа своим поведением, он, возможно, говорил с ними на разных языках, но вот исчезновение черных дыр его нисколько не удивляло.
– Вас не затруднит ответить, какие идеи вы сейчас обдумываете? – спросил Джек.
– Отнюдь. Космические перемещения.
– Космические полеты?
– Пожалуй. Мне представляется, люди еще не задумывались, а так ли фундаментальны основные физические принципы.
– Я – нет, – честно признал Джек.
– Вас этому не научили.
– Нам предлагалось учить известное, а не придумывать что-то свое.
– Дело в том, – Редлиф его, похоже, и не услышал, – что основные законы физики универсальны во всей вселенной. Принимая во внимание период ее существования, мы, люди, познаем эти законы очень короткое время. И я не уверен, что мы уже успели докопаться до истины. Боюсь, что знания наши полностью определяются нашим интеллектуальным уровнем и не могут считаться абсолютными. Эти же самые физические законы, увиденные с другой планеты, сквозь призму интеллектуального уровня тамошних обитателей, могут толковаться иначе. Скорее всего и толкуются.
– Понятно.
– Однако, когда будут познаны истинные, абсолютные, универсальные физические законы, выяснится, что их сущность неизменна для любой планеты.
– Наверное, мне лучше и дальше играть на гитаре, – вздохнул Джек.
– Это одно и то же. Вы оказались в той пространственно-временной системе, которая позволяет вам играть на гитаре. Мы же должны прийти в ту пространственно-временную систему, еще недостижимую для нас, которая позволит нам путешествовать в космосе.
Редлиф столкнул боксера на землю, поднялся:
– Пошли, Архи. К гостям опаздывать нехорошо. Видите, думать можно о чем угодно. – Последнее относилось уже к Джеку. – О любых глупостях. Кто знает, что из этого выйдет.
Доктор Редлиф выпрямился во весь рост, потянулся.
– Почему бы, к примеру, не предположить, даже не имея никаких теоретических обоснований, что вытянутая в нить черная дыра может послужить транспортным туннелем, по которому мы сможем мгновенно перемещаться из одной точки пространства в другую?
Джеку, сидящему на земле, Редлиф казался гигантом.
– Я полагаю или надеюсь, что все происходящее имеет какую-то цель. – Он наклонился, почесал Архи за ухом. – Искать цель и не видеть ее, видеть и не стремиться к ней – непростительная ошибка.
– Сэр?
Редлиф улыбался, ожидая продолжения.
– Почему вы решили поговорить со мной? – спросил Джек. – Зачем вы мне все это сказали? И о ваших теориях.
Брови Редлифа взлетели вверх.
– Я пытался отблагодарить вас за вашу заботу. Когда-нибудь вы, возможно, об этом вспомните.
И ушел, оставив Джека в полном замешательстве.
Он даже подумал, уж не пришелец ли Честер Редлиф с другой планеты.
Глава 18
В сумерках, с синим галстуком-бабочкой под воротником, с серебряным подносом в руках, Джек подошел к группе гостей в вечерних туалетах на одной из террас особняка Виндомии.
– Не желаете hors d’oeuvre,[12] сэр?
Резко повернувшись, мужчина одной рукой крепко схватил поднос, дабы он не выскользнул из разжавшихся пальцев Джека.
– Ага! Печенка, завернутая в ломтик бекона! Мое любимое блюдо!
– П.! – начал Джек.
– Вы чуть не выронили поднос, юноша. – Флетч убрал руку. – Или вы хотели, чтобы мы в парадной одежде, ползая на карачках, ели печенку с пола? Хорошенький мы имели бы вид!
Две женщины, с которыми разговаривал Флетч, захихикали.
Потом Флетч наклонился к Джеку и прошептал: «Сможешь сказать по буквам?»
Доктор Честер Редлиф вместе с женой направлялся к Флетчу.
– Что?
– Hors d’oeuvre.
– Конечно.
– Хорошо. А твоя бабушка не могла.
– Моя бабушка? Та, что писала триллеры?
– Твоя бабушка, которая писала детективы.
– Мистер Флетчер. – Редлиф протянул руку. – Я – Честер Редлиф.
– Позвольте поблагодарить вас за то, что вы сразу откликнулись на мою просьбу. – Флетч пожал Редлифу руку.
– Я давно хотел встретиться с вами, – ответил Редлиф. – Мне очень понравилась ваша биография Эдгара Артура Тарпа-младшего.
Бросив короткий взгляд на Джека, Флетч дернул щекой.
– Некоторым она нравится.
– Моя жена, – представил даму Редлиф. – Амалия.
– Приятно познакомиться с вами, доктор Флетчер.
– Не доктор, – поправил ее Флетч. – Даже не пациент. Зовите меня Ирвин.
– Ирвин? – пробормотал Джек. – С каких пор он стал Ирвином?
– А откуда вы родом? – с полным безразличием в голосе спросила Амалия.
Джек обратил внимание, что Амалия сделала себе прическу. Седина пропала, каждый волосок теперь знал свое место. На лице оставалась припухлость, но кожа разгладилась, приобрела здоровый цвет.
– Из Монтаны.
– Монтана! – пробурчал Джек за спиной Флетча. – Чего вдруг он назвал Монтану?
– Мистер Флетчер, я думаю, что Бьерстадта я покажу вам утром Он в спортивном зале. А освещение там лучше утром.
– Как скажете.
– Что за Бьерстадт? – недоумевал Джек за спиной Флетча.
– Хотя я нахожу странным, что вы повесили такую дорогую картину в спортивном зале.
– А, – понял Джек, – картина.
– Вы не видели нашего спортивного зала, – улыбнулся Редлиф. – Картина там в полной безопасности. Температура и влажность контролируются. А по размеру, мощи, энергии ей самое место в спортивном зале.
– Мой муж – человек эксцентричный. – Амалия улыбнулась, потом спросила Флетча: – Скажите, вы разговариваете на языке койотов?
На террасе гостей развлекали Чет, Эми, Доунс, Бьювилль, Нэнси Данбар. Аликсис и Дункан отсутствовали.
– Не смогли бы вы после обеда побеседовать со мной в моем кабинете? – спросил Редлиф Флетча. – Полагаю, это единственное место, где мы сможем поговорить о вашей книге. Читая ее несколько лет назад, я делал кое-какие пометки, но и представить себе не мог, что нам доведется встретиться.
– С удовольствием, – ответил Флетч.
– Тогда в десять вечера.
– До встречи, – кивнул Флетч.
Чета Редлифов отбыла. Флетч повернулся к Джеку:
– Избавься от подноса Нам надо поговорить.
– Как ты сюда попал? – спросил Джек.
– У Редлифа есть картина, которую он хочет продать. Мне, конечно, такая покупка не по средствам, но он этого не знает.
Джек сунул поднос Пеппи, вдобавок к тому, что у него уже был. Теперь он держал по подносу в каждой руке.
– Я тебе помогу – Флетч взял тарелочку с одного из подносов – Так будет легче.
– Благодарю вас, – ответил Пеппи, – сэр.
12
Закуски (фр.)
- Предыдущая
- 25/37
- Следующая