Флетч и вдова Бредли - Макдональд Грегори - Страница 7

• Предыдущая
• 7/39
• Следующая

Все пятеро заулыбались, когда Флетч появился в отделе.

– Доброе утро, Ирвин, – пропел Эл. – Что-то не припомню, чтобы ты появился в редакции в такую рань, да еще и в субботу. Что случилось? Тебя тоже вытолкали из постели?

– Телефон, – раздался в трубке голос Мокси. – То есть, слушаю.

– Доброе утро, солнышко, – Флетч повернулся к репортерам спиной.

– Флетч, почему ты всегда будишь меня по утрам?

– Потому что люди просыпаются в это время. Встают. Делают зарядку.

– Я плохо спала ночью.

– Когда я уходил, ты спала, как младенец.

Мокси зевнула в трубку.

– Я долго лежала без сна, когда ты уже спал. Думала о пьесе. О том, в какую ты попал передрягу. Флетч, твоя карьера загублена, так?

– Еще не все потеряно.

– Эти люди, к которым мы заехали вчера вечером. Твой редактор и эта ужасная женщина...

– Клара Сноу.

– Если б ты приехал без меня, они не пустили бы тебя на порог. Френк спустил бы тебя с крыльца, а Клара сплясала на твоей голове в туфлях на высоких каблуках.

– Если ты задаешь вопрос, то ответ положительный. Да, я прикрылся тобой. Ты возражаешь?

– Разумеется, нет.

– Френк у нас большой ценитель красоты. Слушай, сегодня мне придется поездить по городу. Хочешь составить мне компанию?

– Далеко ехать?

– На окраину.

– Я только что провела в твоей машине два дня. Два дня в машине и ночь на пляже. Шесть сэндвичей с ореховым маслом, три бутылки апельсинового сока и мокрые спагетти с кетчупом у тебя дома.

– Ужин при свечах.

– Вот-вот. Фонарь – «молния» – просто чудо. Очень романтично. Такое ощущение, что находишься на тонущем корабле. Но, по крайней мере, мне удалось принять душ. Когда мы сидели у Френка, у меня чесалось все тело.

– Ты держалась мужественно. Никто этого не заметил.

– Мне не хотелось скрестись в присутствии этой Клары.

– Так ты не хочешь поехать со мной?

– Нет. Я еще несколько минут посплю, а потом примусь за сценарий.

– Я могу задержаться допоздна.

– Если мне станет скучно, я пойду прогуляться.

– Правильно. Пусть соседи полюбуются тобой. До встречи.

– Слушай, а еда в доме есть?

– До встречи.

Повернувшись, Флетч увидел, что четверка репортеров вкупе с фотографом пристально смотрят на него. Чувствовалось, что они внимателено слушали, пока он говорил по телефону.

– Пытаюсь найти меч для харакири, – пояснил Флетч необходимость поездки на окраину. – Вместе с инструкцией по его использованию.

– Эй, Флетч, – промурлыкал Эл.

– Что, Эл?

– Можно попросить тебя об одном одолжении?

– Конечно, Эл. Проси о чем угодно. Хочешь, чтобы я переговорил с Френком насчет твоей прибавки к жалованию? Сейчас он прислушивается к моему мнению.

– Я хотел бы, чтобы ты взял интервью у одного человека, – Эл подмигнул сгрудившимся вокруг репортерам.

– Нет проблем, Эл. У кого?

– У Дуайта Эйзенхауэра <Эйзенхауэр, Дуайт Дэвид (1890Д1969) – 34-й президент Соединенных Штатов (1953Д1961), с 1943 г. – главнокомандующий экспедиционного корпуса союзников в Европе.>. Старине Айку есть что сказать.

– Хорошо, Эл. Я переговорю с ним перед ленчем.

– А как насчет Наполеона? – спросил фотограф.

– Беседовал с ним в прошлом месяце. Я рад, что вы читаете «Ньюс-Трибюн».

– Наполеон сказал тебе что-нибудь новенькое? – полюбопытствовал Эл.

– Да, очень сердился на Жозефину.

– Правда? А почему?

– Она ложилась в постель в бигудях. Потому-то он столько времени проводил на войне.

– Слушай, Флетч, – вступил в разговор еще один репортер, Терри, – а может, тебе перейти в один из этих спиритических журналов? Ты меня понимаешь. Там любят статьи типа «Что поведал мне Авраам Линкольн» <Линкольн, Авраам (1809Д1865) – 16-й президент Соединенных Штатов (1861Д1865).>.

– Или в профессиональную газету гробовщиков, – порекомендовал фотограф. – Ты мог бы вести у них постоянную рубрику «Вести с того света».

– Смейтесь, парни, смейтесь.

– Ты мог бы вновь процитировать Томаса Бредли, – добавил еще один, ранее молчавший репортер.

Флетч глянул на большие настенные часы.

– Извините, но мне пора бежать, а то не успею на собеседование в «Нью-Йорк таймс». Нельзя заставлять их ждать. Им нужен главный редактор, знаете ли.

– Мы об этом не слышали, Флетч, – ответил фотограф.

– Едва ли тебе светит эта должность, – усмехнулся Терри.

Флетч уже шагал к двери.

– Эй, Флетч, – крикнул вслед Эл, – а разве ты не забираешь свои пожитки?

– Нет, конечно, – обернулся Флетч. – Я еще вернусь.

– Да, да, – покивал пожилой репортер. – В следующей жизни.

– Господи, как я все это ненавижу, – Том Джеффриз лежал на высокой металлической кровати с колесиками на ножках.

Кровать выкатили в маленький дворик за его домом, а лежал он на животе, в одних шортах, с талии до шеи закованный в гипсовую броню, стянутую металлическими обручами. Тина, его подруга, в легком, свободного покроя платье, сидя на стуле, скармливала ему сваренное вкрутую яйцо.

– Что бы я ни ел, все застревает в горле, – жаловался Том. – Дай мне еще апельсинового сока, Тина.

Она поднесла стакан с соком к его лицу, всунула соломинку в рот.

– Со стороны полеты на дельтапланах смотрятся красиво, – Флетч сидел на столе, поставив босые ноги на скамью.

– Летать на дельтаплане – одно удовольствие. Непередаваемые ощущения. Паришь, словно птица.

– А птицы часто ломают спины? – полюбопытствовал Флетч.

– Иногда посадка бывает жесткой, – пояснила Тина. – Том летал последний раз перед нашей свадьбой. Мы собирались пожениться.

– Да, – вздохнул Том, – я намеревался завязать с дельтапланами, потому что этого хотела Тина. Она опасалась, что я могу разбиться. Похоже, предчувствовала, – Том улыбнулся.

– Свадьбу перенесли? – спросил Флетч.

– Нет. Только вместо фрака Тина положит красную ленточку на мою задницу.

– Как мило, – Флетч пожал плечами. – По крайней мере, она будет знать, за кого выходит замуж. И долго ты будешь пребывать в гипсе и алюминии?

– Недели, – простонал Том. – Месяцы.

– Мы женимся надолго, – успокоила его Тина. – Несколько месяцев не имеют никакого значения.

Она предложила накормить Флетча завтраком, но тот, хоть и был голоден, отказался, резонно предположив, что ей хватает хлопот и с Томом.

– Ты слышал о моих успехах? – спросил Флетч.

– Да, – ответил Том. – Мне позвонил Джек Кэрридайн. Поначалу я подумал, что он рассказывает мне забавную историю. Потом понял, что он не находит в ней ничего смешного. Кто-то заслал твою статью об «Уэгнолл-Фиппс» на его страницы, пока он был в отъезде. Ты процитировал мертвеца, Флетч.

– За что меня и уволили.

– За что тебя и уволили. А я оказался в выигрышном положении, – Том улыбнулся Флетчу. – Мне, в данной ситуации, это только на пользу. Ты же пролетел со статьей, готовить которую поначалу поручили мне.

– Том, можешь ты назвать мне причину, побудившую Чарлза Блейна подсунуть мне служебные записки, которые он будто бы получил совсем недавно от Томаса Бредли?

– Конечно. Он – подонок. В «Уэгнолл-Фиппс» все подонки. И Томас Бредли был таким же.

– В каком смысле?

– Понимаешь, не было в нем ничего человеческого. Никакой открытости. Его словно окружала стена. Просчитанные заранее слова, выверенные жесты. Словно ему было что скрывать. Потому-то два года тому назад мы и провели расследование финансовой деятельности «Уэгнолл-Фиппс». И уж конечно, обнаружили и взятки, и тот пансионат в Аспене, где никогда не отдыхали ни он сам, ни другие высокопоставленные чиновники «Уэгнолл-Фиппс».

– Хочешь кофе, Том? – спросила Тина.

– Чуть теплое, без кофеина кофе, да через соломинку, – Том поморщился. – Нет, не хочу.

– А ты, Флетч?

– Спасибо, Тина, не надо.

– Тогда я иду мыть посуду, – она собрала чашки и тарелки и ушла в дом.

• Предыдущая
• 7/39
• Следующая