Миры Империума - Лаумер Джон Кейт (Кит) - Страница 11

• Предыдущая
• 11/167
• Следующая

Они знали, что их гость сгорает от любопытства, но я просто сидел и смотрел на главного инспектора. Он поджал губы. Да, я ему точно не нравился.

— Мы вышли на вас по документам вашего университета, м-м,— Бейл нахмурился,— название похоже на алюминий...

Видимо, сам он закончил Оксфорд.

— Иллинойс кого,— подсказал я.

— О да, точно.

Я и бровью не повел.

— Во всяком случае, вас было довольно легко проследить на военной и дипломатической службе. Наш человек потерял ваш след только во время вашей миссии во Вьетнаме...

— В генеральном консульстве.

Бейл занервничал. Я был доволен. Он мне тоже не нравился.

— Накануне вы оставили пост и направились в ваше ведомство через Стокгольм. В городе находился наш агент; он следил за вами, пока не прибыл транспорт. Остальное вам известно.

Повисла долгая пауза. Я ерзал в кресле и переводил взгляд с одного непроницаемого лица на другое.

— Ладно,— Мое терпение иссякло,— Кажется, от меня ждут вопросов. Что ж, повинуюсь, дабы ускорить дело. Итак, почему именно я?

Генерал Бернадотт как-то нерешительно выдвинул ящик стола и извлек из него что-то плоское, обернутое в коричневую бумагу. Очень осторожно развернув пакет, он пробормотал:

— Это портрет диктатора из мира ИП-два. Один из немногих артефактов, которые нам удалось раздобыть в том несчастном районе. Там эти фотографии расклеены повсюду.

Он передал портрет мне. Грубая цветная литография изображала человека в военной форме. Всю его грудь до нижнего края картинки покрывали медали. Под портретом красовалась надпись: «Его высокопревосходительство герцог Алжирский, верховный главнокомандующий объединенных войск, генерал-маршал Государства Бриан Первый Баярд, диктатор».

С портрета мне улыбалось мое собственное лицо.

Мы долго переглядывались с моим лубочным двойником, но мне никак не удавалось запечатлеть его образ в памяти. Я был совершенно сбит с толку. Слишком многое мне предстояло уяснить.

— Теперь вы понимаете, мистер Баярд, почему мы доставили вас сюда? — Генерал принял у меня молча протянутое ему фото.— Вы — наш туз в рукаве. Но только при условии, что вы согласитесь помочь нам по доброй воле.

Он опять повернулся к Рихтгофену.

— Манфред, изложите мистеру Баярду наш план. Рихтгофен прочистил горло.

— Мы наверняка могли бы избавиться от диктатора, разбомбив его резиденцию. Однако это лишь вызовет временную смуту в стане врага, после чего появится новый лидер. Очевидно, враг хорошо организован и таким путем можно добиться разве что короткой передышки, да и то вряд ли, а потом нападения возобновятся с новой силой. Мы не готовы к отражению такого рода атак. Нет, в наших интересах, чтобы Баярд оставался лидером Народно-демократического государства, но под нашим контролем.— Тут Манфред внимательно посмотрел на меня.— Специально оснащенный транссетевой челнок, управляемый нашим лучшим пилотом-техником, мог бы доставить человека в личные апартаменты диктатора на верхнем этаже дворца в Алжире. Мы считаем, что храбрец, проникший во дворец подобным путем с самым надежным оружием из имеющегося в нашем распоряжении, смог бы войти в спальню диктатора, убить его и избавиться от тела. Если бы этим храбрецом согласились стать вы, мистер Баярд, да еще после десятидневной интенсивной подготовки и с небольшим сетевым коммуникатором, мы уверены, что вы смогли бы заменить убитого и в роли диктатора принять командование над двадцатимиллионной армией Баярда.

— Есть ли у меня здесь, в Империуме, еще один двойник? — поинтересовался я.

Бернадотт мотнул головой.

— Нет, здесь только дальние родственники, не более того.

Они явно торопили события. Рихтгофен откинулся на спинку стула и смотрел на меня так, будто все давно улажено. Геринг напряженно ждал моей реакции, а генерал Бернадотт с деланным безразличием шуршал какими-то бумагами.

По-видимому, эта троица ожидала, будто я почту за честь принять возложенную на меня миссию и с торжественно-спокойным лицом поклянусь выполнить приказ или умереть за отечество. Только они кое-чего не учли. Империум — не мое отечество, а меня просто похитили. К тому же я никак не мог представить себя в роли убийцы, в особенности — как ни абсурдна была сама мысль об этом — себя самого. Да и перспектива на неопределенное время разделить общество с шайкой палачей совсем не вдохновляла.

Я принялся поочередно взвешивать обстоятельства. Мне сорок два года, я разочаровавшийся в работе дипломат средних лет, привыкший к нудной, рутинной атмосфере управления по делам Государственного департамента и посольствам с их духом цинизма и серыми буднями. Правда, в сравнении с моими коллегами по дипломатической службе я, пожалуй, отличался меньшей телесной и духовной закоснелостью и даже слыл своего рода бунтарем. Однако все мои бунтарские замашки дружно померкли в свете столь надежного способа свернуть себе шею.

Я уже совсем было вознамерился изложить свои соображения по данному поводу, как вдруг поймал на себе взгляд Бейла. На его губах проступила тонкая пренебрежительная улыбка победителя. Улыбка человека, с самого начала знавшего, какой я дам ответ, и даже презрение ко мне скрывавшего без особого старания. И еще я понял, кого он сейчас видел — почти видел — на моем месте. Перед ним сидел трус и мерзавец, хладнокровно застреливший его агента.

В результате уста мои так и не разверзлись для отрицательного ответа. Я решил немного потянуть время. Просто не сумел отказать себе в удовольствии лишить господина главного инспектора возможности убедиться в своей правоте.

— А что мне предстоит делать после захвата власти на ИП-два?

— Вы будете через коммуникатор держать постоянную связь с Имперской разведкой,— оживился Рихтгофен.— Если понадобится, вас снабдят детальными инструкциями относительно каждого шага. Урегулировать обстановку на ИП-два мы рассчитываем примерно за полгода. А потом вы вернетесь сюда.

— Не домой?

— Мистер Баярд,— генерал Бернадотт сурово сдвинул брови,— вы никогда не сможете вернуться на ИП-три. Империум предоставит вам любое вознаграждение, кроме этого. Если на вашей линии станет известно о существовании Империума, последствия могут оказаться настолько серьезны, что в настоящее время такая возможность даже не рассматривается.

— Да уж, выбор у меня невелик,— вздохнул я.— Мне показалось, вы очень гордитесь своими высокими этическими стандартами. И как в них вписывается мой случай?

— На кон поставлено благополучие Империума,— в голосе Рихтгофена нарастало раздражение,— а возможно, и его дальнейшее существование. Мы считаем необходимым защитить Империум любой ценой, даже если для этого надо поступиться чьими-то интересами или привычным образом жизни. Мы искренне сожалеем о том, что посягнули на ваши права, но это было сделано для безопасности целой цивилизации.

— Мы тут, мистер Баярд, припасли для вас еще один аргумент,— примирительным тоном добавил Бернадотт.— Личного характера. Вы, разумеется, не можете быть преданы делу спасения Империума в той же степени, что и мы. Это на нашей памяти ограниченный, тесный, погрязший в раздорах мир менялся к лучшему. Мы и не предполагали, будто вы с легкостью согласитесь рискнуть жизнью ради того, что для вас, вероятно, равнозначно еще одному чужому государству. Естественно, вам нужен стимул. Причем веский и важный именно для вас. А мы, в свою очередь, готовы пойти на многое, чтобы он у вас появился. Изучая ваше досье, мы, в частности, узнали, что жизнь ваших родителей оборвалась в авиакатастрофе в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году.

Генерал вопросительно поднял на меня глаза, и я кивнул, подтверждая озвученные им сведения. Куда он клонит?

Меня всегда тяготило воспоминание о той ужасной ночи. Родители собрались отдохнуть в Европе, а заодно навестить меня. Во время перелета через Атлантику их самолет рухнул в океан.

• Предыдущая
• 11/167
• Следующая