Флетч и Мокси - Макдональд Грегори - Страница 23

• Предыдущая
• 23/38
• Следующая

– Я все знаю, Джефф, – кивнула Мокси. – Я говорила об этом со Стивом. Убеждала его, что так делать нельзя. Старалась уговорить его отложить съемки на несколько дней...

– Прежде всего, это неприлично, – Маккензи словно и не слышал ее. – Моя жена – дама, она заслуживала хоть каплю уважения.

– Несомненно, заслуживала, – быстро вставила Эдит Хоуэлл. – Жаль, что мы не познакомились с ней поближе.

– Но вы можете догадаться, что сказал мне Стив. Каждый день стоит тысяч и тысяч долларов. Простой съемочной группы нам не по карману.

– Простой, – горько усмехнулся Маккензи. – Речь идет об уважении к мертвым.

– Стив показал мне цифры, – продолжила Мокси. – Заявил, что инвесторы поднимут дикий вой, если съемки прервутся на несколько дней.

– Вот-вот, – покивал Маккензи. – Инвесторы. Может, у ваших инвесторов оказалось больше ума, чем предполагал Питерман. Может, в стародавние времена в Голливуде была в ходу поговорка: «Инвесторам не нужен хороший фильм, они ждут его в четверг». Но в наши дни фильмы обходятся дорого. И, исходя из собственного опыта, я могу сказать, что инвесторам нужен фильм, который принесет прибыль, а не тот, что дешевле выбросить на свалку.

Коллер то краснел, то бледнел от переполнявшей его ярости.

– Скажи мне, Маккензи, если ты думал, что «Безумие летней ночи» – полное дерьмо, как получилось, что ты согласился ставить этот фильм?

– Ты же не рассчитываешь услышать от меня правду? – последовал ответ.

Коллер всплеснул руками.

– Сейчас я и не знаю, на что рассчитывать.

– Это был мой шанс снять фильм в Америке. Я думал, что смогу сделать из говна конфетку. И сделал бы, – он откинулся на спинку стула. Миссис Лопес уже убирала грязные тарелки. – Будь я инвестором «Безумия летней ночи» и узнай, что творится на съемочной площадке, я бы быстренько избавился от Стива Питермана. Мерзавец того заслуживал.

– Но на площадке никого не было, Джефф, – напомнил ему Джерри Литтлфорд. – За исключением съемочной группы.

– Как бы не так, – покачал головой Маккензи. – А представители прессы? Наемный убийца вполне мог сойти за одного из них.

– Опять камешек в мой огород, – вздохнул Флетч.

– Вы – представитель прессы? – повернулся к нему Маккензи. – Я не смог найти в этом доме пишущей машинки. Искал ее весь день. А в вашей комнате нет ни блокнота, ни карандаша, ни камеры...

– Точно подмечено.

– Так что вы тогда делали на съемочной площадке? – Маккензи поставил вопрос ребром.

– Попасть туда не составляло большого труда, тут я с вами согласен. Если кто-то очень этого хотел, он бы своего добился. Но... все равно пришлось бы показывать хоть какое-то удостоверение.

И тут Коллера прорвало.

– Маккензи, да ты просто мешок с дерьмом. Пока ты снял три маленьких, паршивеньких фильма, снял черт знает где, в тьму-таракани, безо всякого напряжения, когда тебя не ограничивали ни временем, ни деньгами. Да кто их видел за пределами Австралии? Всех американцев и европейцев, посмотревших их, можно уместить в одном микроавтобусе. Да и то останутся свободные места. А вдруг ты начинаешь изображать Господа Бога. Великий Мастер. Слушай сюда, я снял больше фильмов, чем ты просмотрел за всю свою жизнь. Ты знаешь сколько фильмов на моем счету? Тридцать восемь! Да, пять последних не удались. Но ты-то сделал всего три! Черт, да моя жена разбирается в режиссуре лучше тебя, а она знает о ней только из моих разговоров. И некоторые мои фильмы куда лучше твоих. А снимая ночные сцены в «Безумии летней ночи», я оставляю достаточно света, чтобы зрители могли видеть, что происходит. В твоем последнем фильме экран был такой темный, что зрители не различали прохода между рядами, если хотели уйти до окончания сеанса, – Коллер глубоко вздохнул. – И не след тебе задирать нос только потому, что тебя принимают здесь, как своего.

Маккензи не отреагировал на столь длинный монолог Коллера. Он ел лимонный кекс.

– А куда поехал Джон Мид? – разряжая атмосферу, спросила Эдит Хоуэлл. – Флетч, вы говорили, что он отлучился по какому-то делу.

– Да, решил на часок слетать в Нью-Йорк.

– В Нью-Йорк? – воскликнула Эдит. – На часок? Но до Нью-Йорка две тысячи миль!

– Да, Мокси попросила его об одной услуге. Он вернется этой ночью, Джон сказал, что для Мокси он готов на все.

– Мистер Маккензи, – пробасил Фредерик Муни, – мистер Питеркин говорил мне, что вы собираетесь снимать фильм по комедии Вильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь».

Сидящие за столом изумленно переглянулись.

– О-би, – подала голос Мокси.

– Если так, – Муни смотрел на Сая Коллера, – я буду вам очень признателен, получив в нем роль, пусть и маленькую...

Джерри Литтлфорд хихикнул.

– Не Оберона <Оберон – царь фей и Эльфов.>, разумеется. Я уже не так крепко стою на ногах. Но на роль Тезея <Тезей – герцог афинский.> я мог бы претендовать. Я уже играл ее, знаете ли. И еще одна роль всегда мне очень нравилась. Я давно хотел сыграть Фелострата <Фелострат – распорядитель увеселений при дворе Тезея (здесь и выше персонажи пьесы В. Шекспира).>.

– Довольно, О-би. Хватит.

– Что ж, дочь моя, похоже, в наши дни я больше никому не нужен. Правда, в последние годы мои менеджеры сильно подняли цену моего таланта. Я бы не стал платить себе такие деньги, а вот людям приходится. Но я уверен, что о маленькой роли можно договориться и напрямую. Мистер Маккензи, – Фредерик Муни улыбнулся Саю Коллеру, – вам повезло, знаете ли. Все обязательства по предыдущему контракту я уже выполнил, а до следующего еще есть время.

– Черт побери! – взвилась Мокси. – Не пора бы примириться с мыслью, что ты на заслуженном отдыхе, – она отодвинула стул. – Положен на полку! Засунут на чердак!

– Мокси, – одернул ее Флетч.

Она вскочила, едва не опрокинув стул.

– А может, тебе пора составить компанию мамаше? Ты же упек ее в дурдом. Теперь отправляйся туда сам. По-моему, самое время.

И пулей вылетела из столовой.

– Финал она всегда играет на подъеме, – прокомментировала Стелла. – Интересно посмотреть, сколь драматично выглядит ее отход ко сну.

– На этот раз она даже не хлопнула дверью, – заметил Джерри.

– Это хорошо, – Сай Коллер смотрел на то место, где только что сидела Мокси, – она создала эффект захлопнувшейся двери, не хлопнув ею.

– О чем вы говорите? – полюбопытствовал Флетч. – В столовой нет двери.

– Дверь есть всегда, – ответил Сай Коллер. – В вашем сознании.

– Я огорчил дочь, – Фредерик Муни печально покачал головой. – Она не может свыкнуться с мыслью, что я могу играть эпизодические роли. Она забыла, а может, и не знала, кого мне приходилось играть, чтобы удержаться на плаву.

– Как насчет кофе? – спросил Флетч. Миссис Лопес внесла большой кофейник.

– Опять звонили из «Глоубел кейбл ньюс», – сказала она, наливая кофе Флетчу. – Некий мистер Феннелли. Я обещала сообщить вам.

– Благодарю, – Флетч улыбнулся оставшимся за столом. – Пока я ничем не могу их порадовать.

После обеда Флетч нашел Джеффри Маккензи в биллиардной. Тот играл сам с собой.

Пока Флетч выбирал кий, Джефф установил шары. Игра уже подходила к концу, когда Маккензи заговорил.

– Извините. За обедом я был не на высоте. Вел себя, как юная леди, не приглашенная на пикник.

– Не корите себя. Вы сказали лишь то, что считали необходимым.

– Но теперь вы, янки, будете думать Бог знает что о нас, осси.

– Наше отношение к вам не изменится. Мы вас любили и будем любить, – Флетч промазал, а Маккензи уложил два шара подряд.

– К тому же, вы отличные спортсмены, – Флетч опять ударил неудачно: шар остановился прямо перед лузой. – Но скажите мне, вы действительно думаете, что кто-то из «Джампинг коу продакшн» мог убить Питермана, или сказали это лишь для того, чтобы поддеть Коллера?

Маккензи воспользовался ошибкой Флетча и одним ударом положил в лузу два шара.

• Предыдущая
• 23/38
• Следующая