Ещё Флетч? - Макдональд Грегори - Страница 24

• Предыдущая
• 24/39
• Следующая

– Вы переговорили с Дэном Дьюисом?

– Почему нет? Он же школьный учитель.

– Он также полулегальный палач.

– Это точно. Мы говорим, что он работает «в тесном контакте с полицией».

– Он наемный убийца полицейских.

– Этот мир очень разнообразен, Ирвин. Нельзя подгонять все под один стандарт.

– Извините. Я вас слушаю, – по ходу Флетч постоянно убивал мух, шлепая себя по рукам, шее, лицу.

– Убитого звали Луис Рамон. При нем был французский паспорт. В денежном поясе обнаружена очень крупная сумма в немецких марках. Примерно сто тысяч в пересчете на доллары.

– Его не ограбили?

– Нет. Деньги так и остались при нем.

Флетч присвистнул.

– Его не ограбили даже полицейские.

– В ответе Интерпола сообщается, что Луис Рамон – валютный «челнок», возможно, контрабандист. Впервые он «засветился» пять лет тому назад. Подозревали, что он вывез из Швейцарии итальянские лиры. А три года тому назад, когда он пытался ввезти французские франки в Албанию, его поймали. Оштрафовали и отпустили, то есть в тюрьме он, по сведениям Интерпола, не сидел. Вот мы и пришли. Я покажу вам, чем мы тут занимаемся.

Они свернули на уходящую в джунгли просеку, достаточно широкую, чтобы по ней мог проехать джип. Над просекой смыкалась листва. В двадцати пяти метрах от реки просека заканчивалась круглой вырубкой.

В центре ее высилась кучка земли, рядом с уходящим вглубь шурфом. Если б не эта куча, шурфа с края вырубки Флетч бы и не заметил.

– Мы бурим скважины, – пояснил Карр, – смотрим, что находится под землей. Бур у нас примитивный, таким обычно пользуются, когда ищут воду, перед тем, как делать настоящий колодец. Мы можем углубиться в землю максимум на пятнадцать метров. Как вы думаете, пятнадцати метров, это сорок пять футов, достаточно для того, чтобы дойти до слоя двух – или трехтысячелетней давности? Я в этом сомневаюсь, – он ткнул землю носком. – Почва мягкая. Густая растительность.

Они вернулись к реке.

– Каждые сто метров мы углубляемся в джунгли на двадцать пять метров и бурим землю. Вы думаете, это достаточное расстояние? Или мы уходим слишком далеко? Мне представляется, что город они строили за западном берегу, чтобы река отделяла их от океана. Или я ошибаюсь? Там, где уровень земли чуть поднимается, мы увеличиваем число шурфов.

– И давно вы здесь копаетесь? – спросил Флетч.

– Почти восемнадцать месяцев. Пробурили множество шурфов, по обеим берегам реки.

Они двинулись дальше.

– В общем, Луис Рамон прилетел вместе с вами из Лондона. Есть основания подозревать, что цель его визита – контрабанда валюты, и его партнер или сообщник, короче, тот, с кем он намеревался встретиться в аэропорту Найроби, зарезал Рамона.

– Только не партнер, – возразил Флетч. – И не сообщник.

– О? Почему нет?

– Потому что партнер или сообщник знал, что Рамон привез с собой немецкие марки на сумму сто тысяч долларов, и забрал бы их. Время у него было. Он понятия не имел, что я сижу в кабинке. То есть, если бы этот человек собирался зарезать кого-то в мужском туалете, он с тем же успехом мог и ограбить жертву. Не так ли?

– Я забыл, что журналистское расследование – ваш конек, – ответил Карр. – Жози Флетчер, должно быть, вами гордится. У вас ее склад ума.

– Я стараюсь оперировать фактами, – пробормотал Флетч. Они проходили мимо еще одной просеки. – Я думаю, встреча не планировалась заранее. И ссора возникла спонтанно. В голосах слышалось изумление. И тут же оно сменилось яростью. Все произошло очень быстро. Вроде бы встретились два человека, ранее знакомые, ненавидящие друг друга. Наверное, в прошлом они что-то не поделили, а может, эта встреча грозила смертельной опасностью или им обоим, или кому-то одному. Так что убийца отреагировал мгновенно, – Флетч вздохнул. – Жаль, что я не понимаю по-португальски.

Карр повел его в следующую просеку.

На вырубке высился внушительных габаритов бур. Алюминиевая станина в четыре квадратных метра у основания и один – у вершины, на расстоянии трех метров от земли. Уходящий ввысь еще на двенадцать метров шнек. По сторонам станины четыре штурвала с перпендикулярными рукоятками диаметром в метр.

– Похоже, Шейла решила вернуться назад, – Карр наклонился, покопался в недавно вырытой земле. – Ничего. Вы думаете, мы сумасшедшие?

– Так ли важно, что кто-то думает. Многих считают сумасшедшими, пока они не доказывают свою правоту.

Карр выпрямился. Отряхнул руки.

– Но чаще оказывается, что они неправы, не так ли?

– Да, – согласился Флетч. – Полагаю, большинство людей – сумасшедшие.

– Главное, найти собственный способ сходить с ума, – и Карр двинулся обратно к реке.

– Какую операцию с валютой собирался провернуть Луис Рамон? – спросил Флетч, когда они вновь вышли к берегу.

– Не знаю, – ответил Карр. – И не уверен, что хочу знать. Но мне известно, что иметь такие суммы в иностранной валюте в Кении запрещено.

– Почему?

– В отношении собственной валюты в Кении закрытая экономика. Из страны нельзя вывозить больше десяти шиллингов. Суть в том, что кенийский шиллинг не существует за пределами Кении. Все равно, что фишки казино. Он обладает какой-то ценностью лишь в строго ограниченных пределах. Кенийский шиллинг «привязан» к английскому фунту, но не является конвертируемой валютой и международной торговли шиллингами нет.

– Как же властям удается поддерживать такое положение?

– Суровыми законами, которые неукоснительно исполняются. Некоторое время тому назад полиция обнаружила у одного адвоката-индийца тринадцать долларов США. Его приговорили к семи годам тюрьмы за нарушение запрета на хранение иностранной валюты.

– Действительно, сурово.

– Давайте перейдем на другой берег, – предложил Карр. – По нему и вернемся.

Они разделись. Подняв одежду над головой, перешли вброд медленно текущую реку. Вода едва не доходила им до шеи.

– По всему видно, что в древности река была глубже, – заметил Карр. – Или вам так не кажется?

Пока они обсыхали на восточном берегу, Карр несколько раз посмотрел на черно-синюю отметину в нижней части живота Флетча, но ничего не сказал.

– Видите тот баобаб? – Карр указал на юг. – Завтра пробурим шурф неподалеку. Но так, чтобы не повредить дерево. Баобабы здесь священны. Даже дороги прокладывают в обход.

Одевшись, они зашагали на север, минуя встречающиеся через каждые сто метров просеки.

– Ко всему, связанному с государством, кенийцы относятся очень серьезно, – продолжил Карр затронутую ранее тему.

– Джума говорит, что его отец получил полтора года тюрьмы только за то, что припарковал автомобиль с государственными номерами около бара. Раньше он работал в каком-то министерстве.

– Не так давно один из ваших сограждан, американец, обедал в ресторане в Найроби. Его обслуживали двое. Отобедав, американец пожелал дать чаевые и первому, и второму, но у него был лишь один банкнот в сто шиллингов. Полагаю, он хотел лишь пошутить, разорвав банкнот на две половинки и попытавшись сунуть их официантам. Вот что я прочитал в газете: «Пораженные, оскорбленные надругательством над кенийскими деньгами, официанты вызвали полицию». Американца арестовали. Он провел в камере всю ночь. Наутро его судили, приговорили к штрафу в две тысячи долларов, в полицейской машине отвезли в аэропорт и посадили на борт первого самолета, покидающего Кению.

– Ничего себе шуточка.

– Конечно, это незаконно, но здесь, в джунглях, девочкам все еще вырезают клиторы. Стоит же вам разорвать пополам банкнот, как о вас напишут в «Стандарте».

– А вы бы пошли на контрабанду валюты? – спросил Флетч.

Карр ответил после долгой паузы.

– Как справедливо замечено, чем суровей законы валютного регулирования, тем выше награда в случае их безнаказанного нарушения.

К лагерю они вышли уже в полной темноте. У палатки-кухни ярко горел костер. Карр заговорил, когда они переправлялись на западный берег.

– Наверное, мы действительно сумасшедшие. Искать потерянный римский город! Но прошлое завораживает. Не правда ли? Прошлое – откуда мы пришли, кем мы были – ясно дает понять, какие мы теперь. Или вы так не думаете?

• Предыдущая
• 24/39
• Следующая