Паутина Света (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 18

Так, сосредоточиться. «Я-очень-занята-и-иду по делу, тем более, дело действительно есть!» Проговаривая про себя эту мантру, Ринко отодвинула створку входной двери и вышла на узкую веранду без перил. А вот и… девушка поспешно сдёрнула очки, притворившись, что на стекло что-то попало, потому что так смотреть на спокойно прогуливающуюся по дорожке, ничем на первый взгляд не примечательную женщину было неприлично. А вот через зачарованные стёкла картина открывалась совсем другая: выражение лица издали напоминало скорее ухмылку, взгляд нечеловеческих глубоких чёрных глаз притягивал, как омут. «Не смотреть в глаза аякаси» припомнила Ринко, аккуратно убирая очки в карман, теперь она уже не сомневалась, что видит духа — демона. Девочка, аккуратно подхватив корзину с постельным бельём, потащила её, упирая край ёмкости в живот, украдкой бросая взгляды на незнакомку. Когда дочка была совсем маленькой, папа частенько играл с ней в «загадай предмет» — совмещал тренировку на внимательность с развитием дочери. У непоседливой Ринко редко получалось что-то заметить походя, как у папы, но если внимание кто-то привлёк… Одета аякаси — демон оказалась странновато: не местного кроя слишком тёмная юката была порядком изношена, широкий пояс тоже помнил лучшие времена. Женщина, как поняла Ринко, не просто гуляла, а ела орехи. И как ела! Она без разбора доставала из широкого рукава очередной орех — то обычный, лесной, то благородный, то земляной, а когда Кузаки подошла совсем близко — в ход пошёл греческий. Хруп! У Ринко аж заныли челюсти и задёргался глаз. И ещё. Кузаки поняла, что совершенно не боится духа. Может, это самообман, но настолько вегетариански настроенный аякаси совершенно не пугал.

— Девочка, постой, — окликнула Ринко женщина таким голосом, что любой нормальный, неподготовленный человек подпрыгнул бы на полметра — так потусторонне-гулко он звучал. Кузаки, уже мысленного готовая к чему-то подобному, даже не вздрогнула. Вдохнув, она поставила на дорожку свою ношу и, не поднимая глаз, заученно-вежливо выдала стандартную фразу дежурного-у-входа, благо юката была на ней фирменная:

— Добрый день, уважаемая госпожа! Мы, персонал гостиницы «Ночной колокол», готовы помочь вам в любом деле. Что вам угодно?

— Эээ… — растеряв половину обертонов, с лёгким акцентом протянула гостья. — Мне бы, орехов… незнакомых, новых.

— Тогда — прошу за мной, — смотря аякаси строго в ноги, вновь тем же тоном протараторила Ринко, подхватила корзину и продолжила путь к прачечной. В прачечной никого не было, лишь мерно крутились барабаны двух из трёх машин. Кузаки сгрузила надоевшее бельё, вытащила ключ от продуктового склада и открыла ведущую туда дверь. Комнатушка три на три в несколько уровней была заставлена ящиками, места, чтобы встать, было ровно на один шаг. Впрочем, девочка почти сразу же нашла, что искала, вытащила с полки три оставшихся прилично тяжёлых кокоса и, после кратких сомнений, добавила к ним ананас. О личности (или сущности?) ночной гостьи у неё уже сложилось определённое мнение.

— Вот, угощайтесь!

Женщина-аякаси с совершенно растерянным лицом рассматривала дары:

— Чем же мне отплатить тебе, дитя, за угощение сие? Не часто я встречаюсь, что бы щедрость была, лишь изредка к людям выйти могу я.

Ринко вздохнула. Ну не денег же требовать. И вообще, ей стало по человечески жалко это существо в одежде столетней давности. И про щедрость говорит? С другой стороны, из магазина её могли и просто выгнать — со всей вежливостью, конечно, но без денег хрен ей кто чего отдаст… Кузаки часто рассказывали сказки родители, а потом она и сама с удовольствием читала народное творчество, где не раз упоминалось, что некоторые духи могут себе позволить разгуливать «в теле» только раз в десять лет, или только по новолуниям ночью, или ещё с какими проблемами. А ведь тётка могла просто взять и украсть, а то и забрать силой — вон как аура горела!

И Кузаки Ринко, пока ещё десятилетняя девочка, пожалела аякаси, которой лет может сто, а может и триста. Ещё раз вздохнув, полезла в карман и выудила купюру номиналом в пять тысяч йен — ей поручили расплатиться с поставщиками алкоголя и разрешили сдачу оставить себе.

— Вот, — девочка протянула купюру, — цифра — сколько стоит, ценник обычно под товаром. Купите себе в деревне под горой ещё, когда эти кончатся, если захотите.

— Не могу оставить неоплатным долг сей, да и вижу, что праздник скоро твой будет, женщиной тебе скоро быть. Прими, прошу, этот дар. — И дух вынула из другого рукава какой-то предмет, вложив в руку оторопевшей Кузаки, поклонилась, мистическим образом не рассыпав орехи и ананас, и выскользнула на улицу. Только тут Ринко, проклиная себя за глупость, выхватила очки и судорожно поднесла руку с зажатым подарком к лицу: чисто! Нет свечения — нет магии! Юто сильно напирал, что в обычной вещице может быть какая угодно подляна, и если дух или маг что-то «случайно» уронил — внимательно рассмотреть, не беря в руки. Но, раз уж взяла… Ринко, подняв глаза, ещё успела увидеть сквозь стену, как на пределе дальности силуэт женщины, объятый пламенем собственной силы, вдруг сжимается в яркую точку и принимает вид какого-то мелкого зверька с длинным хвостом, и тот одним движением скрывается из виду.

Ещё раз ругнув себя за неосторожность и за неуместную жалость к вообще-то очень опасному созданию, Ринко вышла из кладовой, заперла за собой дверь и только после этого разжала руку — на ладошке у неё лежала небольшая и довольно тяжёлая для столь маленькой вещицы старинная заколка для волос. Луч лампы отразился от полированного жёлтого металла, рассыпая мелкие блики от нескольких небольших прозрачных камушков инкрустации…

Ками, благословите учёных, что придумали нафтизин и супрастин! Иначе кормление ринковского кота превратилось бы в сущее мучение, а так — я гладил и тискал соскучившееся по общению толстое пушистое животное, радостно урчавшее что-то мне на своём кошачьем языке. Интересно, Химари может переводить с кошачьего? Как бы она зверь. Надо не забыть спросить. Ну-ну, не дрейфь, хвостатый, лучше жди завтра свою хозяйку. Правда, рациональные родители моей подружки не часто балуют своего четвероногого кошачьим кормом, тем более дорогим «кониной», предпочитая покупать дешёвую рыбу вроде мойвы или сайры, или как она там, что у нас тут, фактически на берегу океана, куда дешевле. Да ещё и замораживают порционно в холодильнике. Но я-то котов люблю, вот и балую эту тушку, пока своего… точнее, свою не завёл. Вот доживу до встречи с Химари — обязательно заставлю её принять второй облик, и буду тискать своего законного фамильяра. А потом — в первый облик, и опять тискать! Чёрт, у меня в последнее время совсем организм с катушек съехал. Организм! Вот зачем тебе сейчас стояк? Не одной девушки вокруг не наблюдается, а то, что было в воображении сейчас — это лучше подождать в реале. И сравнить. Ага, на ощупь! Блин, идти же неудобно! Успокоиться, успокоиться, блин! Вдох… и выдох… Отпустило, вроде. Десять с половиной лет, а гормоны уже активировались, зашибись. Ко всем проблемам теперь ещё и надо контролировать себя, чтобы при принятии решений не думать яйцами! Если такое в моём возрасте вообще осуществимо, блин! И ведь завожусь от одних мыслей… блин.

У аякаси — белки определённо есть вкус. Заколка Ринко безумно идёт. Интересно, почему простейшие манипуляции с простыми материалами получаются почти на автомате (а как я навострился печать поглотителя ставить — одним движение, причём всё равно руки или ноги!) а вот с живыми организмами — такой падёж?! И как Юто в манге легко на себя наложил мышечные ускорители, да и реализовал прыжок с Химари на руках? Неужели долбанный амулет как-то влияет на мой паром? И не проверишь, блин. Или просто я настолько косорукий?

Вчера вечером я наложил полный вариант свето-линейной модернизации хомяка по шаблону с Ринко, включая структуру на нервную систему, которую прежде использовать побоялся, и сел наблюдать. И опять — зёрна через прутья, кормушку пять минут искал в клетке тридцать на сорок сантиметров. Зато прутья клетки есть не стал, опознав металл. Я успокоился и ушёл спать, а с утра перед школой обнаружил обесточенный компьютер и почти перегрызенный силовой кабель 220 вольт. На кабеле, сжав зубы мёртвой хваткой, висел вчерашний подопытный. Что он делал на полу я сразу понял — проголодался и вывалился вслед за зёрнами типа заначки. А вот то, что перед этим он разогнул буквой «О» прутья на клетке, на манер терминатора из первого фильма, меня вогнало в ступор. Какая бешеная сила в таком маленьком тельце! Впрочем, вот теперь я верю, что Ринко сможет волочить меня за шкирку аля котёнка. Я, правда, не давал ей для этого повода, пока что… А вот что я должен был «запаромить» прутья в клетках ещё после того случая, это факт. И почему я это не сделал сразу?