Шустрая рыжая лисица - Макдональд Джон Данн - Страница 8
- Предыдущая
- 8/42
- Следующая
– Господи ты Боже мой, Макги, а вы и правда странный тип! Значит, не хотите меня в качестве награды, да?
– Нет, если это не станет для нас чем-то большим. Ли.
– Имеете в виду настоящую любовь?
– Я имею в виду взаимопонимание, привязанность и уважение друг к другу. Можете над этим поиронизировать, если вам угодно. Отправиться в постель – самое примитивное, что могут сделать двое, и это даже потраченного времени не стоит. Я не видел выражения ее лица после этой моей тирады, потому что она отвернулась и, пройдясь по комнате, села в большое кресло, подтянув колени к подбородку. Задумчиво оглядев меня, она приложила пальчик к своему маленькому носику.
– Мистер Макги, не могли бы мы с вами в следующий раз встретиться в Дейтоне лет этак пятнадцать назад?
– Сейчас, только запишу, мисс Дин.
– А то за это время жизнь меня слишком уж потрепала.
– Это не столь важно.
– Сами же говорили об уважении.
– Знаете, когда вы порой вдруг выходите из роли и перестаете шпарить репликами из старых фильмов, тогда личность, которая проглядывает из-за снятой на миг маски, может вызвать уважение.
– Было бы забавно, если бы мы подружились. У меня совсем нет подруг и всего два друга. Я нежно их люблю. Им обоим слегка за шестьдесят. А мужчины вашего возраста не годятся для дружбы.
– Может быть, мы когда-нибудь и станем друзьями, Ли, а сейчас лучше заняться делом. Эти снимки придется забрать с собой. – Но как только я взял их со стола, она тут же выпрыгнула из кресла, метнулась ко мне и схватила конверт. Я позволил ей вырвать его у меня из рук и спокойно сказал: – Или вы во всем будете доверять мне. Ли, или я прямо сейчас брошу это дело. Снимки помогут мне получить нужную информацию.
Она долго смотрела на меня, напряженно и испытующе, потом выпустила конверт из рук.
– Никогда бы не подумала, что позволю кому-либо смотреть на них. Трев, вы будете предельно осторожны?
– Да.
– Завтра я пришлю с Дэной деньги на расходы.
– Прекрасно.
– Еще раз прошу вас, будьте осторожны! Если снимки попадут кому-либо в руки, моей карьере конец. А это единственное, что у меня есть.
На ее глазах заблестели слезы, одна слезинка медленно скатилась по щеке. Какая-то она была ненатуральная, словно гример подскочил на съемочную площадку и закапал ей пипеткой глицерин в глаза. Может, они и вправду ненастоящие? Наверняка она научилась вызывать у себя слезы при первом желании и плакать так, чтобы не портить свою милую мордашку.
– Будьте и вы осторожны. Ли. Тон этой записки создает впечатление, что сексуально озабоченный тип решил стать мечом Господним и покарать грешницу. Позаботьтесь о надежной защите на этой неделе в Майами.
Подойдя со мной к двери, она вцепилась в мою руку и быстро поцеловала меня, нежно и доверчиво, словно дитя, потом прошла со мной по коридору, отыскала Дэну Хольтцер, которая печатала на машинке в маленькой комнатке, и перепоручила меня ее заботам. Дэна поднялась из-за стола, мы вместе с ней спустились по лестнице и вышли на улицу к ожидавшему там лимузину. Я заметил, что она бросила быстрый и настороженный взгляд на конверт в моих руках, и уловил выражение осуждения на ее лице.
Шофера звали Мартин. Она велела ему отвезти туда, куда я пожелаю. Было начало шестого. Попросив шофера остановиться у ближайшего телефона, я позвонил Гейбу Марчману в Лодердейл и сказал, что у меня проблема. Он живо ответил, что можно приехать со своей проблемой прямо сейчас.
Повинуясь одному из тех предчувствий, которые порой спасают нам жизнь, хотя доказать это никак нельзя, я попросил Мартина высадить меня в деловой части города, вошел в большую аптеку с одного входа, вышел из другого и взял такси.
Гейб Марчман был великим военным фотографом. Его имя можно встретить на мастерских снимках, сделанных в Корее. Разорвавшейся миной ему начисто оторвало обе ноги. Поправляясь на Гавайях, он познакомился с очень богатой и очень красивой девушкой китайско-гавайского происхождения по имени Дорис и женился на ней. Гейб похож на подпиленного Авраама Линкольна. Ходит на костылях. У них шестеро детей. Лишенный прежней подвижности, он занялся другим аспектом фотографии. Его одна из самых полно оснащенных частных лабораторий на Юге занимает флигель, по размерам почти не уступающий его жилому дому. Он экспериментирует, а также выполняет разные сложные заказы за крупные вознаграждения. Угрюмый человечек, которого тем не менее обожают все, кто с ним знаком.
Дорис, округлившаяся в ожидании очередного ребенка, отправила меня в лабораторию. При моем появлении Гейб что-то проворчал в знак приветствия. Я сказал, что хочу как можно больше узнать об имеющихся у меня фотографиях. Включив поярче свет, Гейб переместил свое тело на табуретку и разложил на рабочем столе в ряд все двенадцать снимков. По его реакции, а вернее, по ее отсутствию, можно было подумать, что я принес ему фотографии щенят или садовых цветов.
– Что ты знаешь о них? – спросил он. – Чисто технически.
– Они были сделаны полтора года назад в Калифорнии на 35-миллиметровой пленке. Заинтересованное лицо считает, что единственное место, откуда их можно было сделать, располагалось ярдах в ста, но это только прикидки. Моя клиентка видела другой комплект фотографий чуть больше года назад, кадры были те же, но эти снимки вроде бы более серые и нечеткие.
Ворча, Гейб достал большое увеличительное стекло и принялся тщательно изучать фотографии, одну за другой. Я добавил:
– Да, и еще, негативы уже уничтожены. На них было изображено больше, чем на многих из этих снимков.
Он продолжал внимательно рассматривать снимки. Наконец повернулся ко мне.
– О'кей, насчет расстояния в сто ярдов можно согласиться. Пожалуй, это был «Плюс-икс» с отличным телевиком, тысячемиллиметровым. Может, «Никкор» с относительным отверстием 6,3 и двухзеркальным отражателем. Он вот такой длины и весит фунта три-четыре. Стоял на треноге или на какой-нибудь другой основательной подставке. С 35-миллиметровкой такой объектив даст тебе увеличение раз в двадцать, значит, на расстоянии в сто ярдов – это все равно что снимать с обычным объективом с расстояния пятнадцать футов от объекта. Только на этих трех фотографиях кадры отпечатаны полностью. Если на позитиве – только половина кадра, это равносильно расстоянию в семь-восемь футов от снимаемого объекта. Большая часть снимков так и отпечатана. Только вот этот крупный план был сделан с четверти, а может, и меньшей части негатива. За счет этого женщина видна так, как если бы ее снимали с расстояния около трех футов, ну, конечно, менее четко. Поэтому и фон здесь такой глубокий. В общем, я согласен насчет ста ярдов. Пока все о'кей?
– Да.
– Если предположить, что парень, который фотографировал, сам же и печатал первоначальные снимки, тогда он, конечно, знаток своего дела. Прекрасная экспозиция, хорошая резкость.
Чувствуется, что и негативы, и первоначальные отпечатки были прекрасного качества. В чувстве композиции ему тоже не откажешь. Пожалуй, он отснял чертову кучу кадров – может, несколько сотен, а потом выбрал лучшие – четкие, яркие – и сделал глянцевые фотографии. Работал определенно профессионал – это мое твердое убеждение. А потом какой-то недоумок раздобыл у него пачку этих снимков и сделал с них новый комплект негативов, причем напортил как мог. Посмотри, засвечено здесь, и вот здесь, и тут тоже. А с освещением как напортачил! Новые фотографии отпечатаны на поганой бумаге, к тому же он напутал с растворами проявителя и закрепителя и со временем выдержки, но исходные отпечатки были настолько высокого качества, что в целом вышло не так уж плохо. У парня, сделавшего первоначальные снимки, не получилось бы так топорно, даже если бы он работал в привокзальном сортире. Ты должен знать, что, располагая негативами второго поколения, этот прохвост может сделать сколько угодно таких плохоньких снимков. Поэтому то, что твоя подопечная уничтожила оригинальные негативы, никакого значения не имеет. Ее безошибочно можно узнать на любом из этих снимков. Как я догадываюсь, на нее-то ты и пашешь.
- Предыдущая
- 8/42
- Следующая
