Король замка - Холт Виктория - Страница 33

• Предыдущая
• 33/72
• Следующая

Оживленная, я спускалась по лестнице и вдруг столкнулась лицом к лицу с мадемуазель де ла Монель. В шифоновом платье цвета лаванды с зелеными атласными бантиками она выглядела обворожительно. Ее светлые волосы были убраны в локоны и высоко закреплены жемчужной заколкой, а длинную изящную шею обвивали искрящиеся кольца ожерелья. Она посмотрела на меня с некоторым недоумением, словно пытаясь вспомнить, где мы встречались раньше. Думаю, в этом платье я выглядела иначе, чем в потертой амазонке.

— Я Дэлис Лосон, — сказала я. — Реставрирую картины.

— Вы идете на праздник? — В ее голосе прозвучало холодное удивление, показавшееся мне оскорбительным.

— По приглашению графа, — ответила я так же холодно.

— В самом деле?

— В самом деле.

Она оценивающим взглядом окинула мое платье. Похоже, оно удивило ее не меньше, чем приглашение графа. Потом развернулась и быстро пошла впереди меня, как бы давая понять, что даже если граф так эксцентричен, что приглашает в общество друзей своих работников, то она, мадемуазель де ла Монель, придерживается более консервативных убеждений.

Гости собрались в одной из малых комнат, недалеко от банкетного зала. Граф успел увлечься разговором с мадемуазель де ла Монель и не заметил моего прихода, зато Филипп подошел ко мне. Мне показалось, что он ждал меня — может быть, догадывался, что я могу почувствовать себя немного неловко — еще одно доказательство его чуткости.

— Как элегантно вы выглядите!

— Спасибо. Скажите, присутствующая здесь мадемуазель де ла Монель… она из той семьи, о коллекции картин которой вы упоминали?

— Почему вы спрашиваете?.. Э-э-э… да. Ее отец тоже здесь, но я надеюсь, вы не станете говорить с ним при кузене?

— Конечно, нет. В любом случае, не думаю, чтобы я покинула замок ради де ла Монелей.

— Точнее, вы так думаете сейчас, но… если когда-нибудь…

— Хорошо, я запомню.

К нам подошла Женевьева. На ней оказалось шелковое розовое платье, но вид у нее был нерадостный — без единого намека на ту девочку, которая недавно короновала короля дня.

Всех пригласили ужинать, и мы прошли в банкетный зал. Роскошный стол освещали канделябры, расставленные на одинаковом расстоянии друг от друга.

Меня посадили рядом с пожилым господином, интересовавшимся живописью. Подозреваю, это было сделано для того, чтобы я развлекла его беседой. Подали индейку с каштанами и трюфелями, но мне она понравилась не так, как у Бастидов, — возможно, из-за того, что я ни на минуту не теряла из виду мадемуазель де ла Монель. Она сидела рядом с графом, и они о чем-то оживленно разговаривали.

Как глупо было вообразить, что красивое платье может сделать меня привлекательной! А еще глупее — надеяться, что граф, знавший столько обольстительных женщин, заметит меня, когда с ним мадемуазель де ла Монель. Вдруг я услышала свое имя:

— Во всем виновата мадемуазель Лосон.

Я подняла глаза и встретилась с ним взглядом, но не поняла, сердится он или просто забавляется. Он явно не одобрял нашего похода на рождественский обед к его работникам, знал, что я об этом догадываюсь, и хотел, чтобы я терзалась сомнениями, в какой форме мне вынесут порицание. Мадемуазель де ла Монель тоже смотрела на меня. Я подумала, что у нее глаза как голубые льдинки — холодные, расчетливые. Ее раздражало, что уже второй раз за вечер ее вынуждают обратить на меня внимание.

— Да, мадемуазель Лосон, — продолжал граф, — вчера вечером мы видели картину и восторгались вашей работой. Моя прародительница долго скрывалась от нас за пеленой времен. Теперь ее черты прояснились, как и ее изумруды. Именно изумруды…

— Прошлые споры возродились, — пояснил Филипп.

— Это вы, мадемуазель Лосон, оживили к ним интерес. — Граф смотрел на меня с притворным гневом.

— А вы этого не хотели? — спросила я.

— Кто знает? Возможно, новая волна интереса закончится их находкой. Вчера вечером в галерее кто-то предложил снова искать клад. Боже, что тут началось! Шум, гам, просьбы! Так что охота за сокровищами состоится, и, конечно, вы должны принять в ней участие.

Мадемуазель де ла Монель коснулась его руки.

— Мне будет страшно блуждать по замку… одной.

Кто-то вслух заметил, что очень сомневается, что ее оставят одну. Все засмеялись, граф тоже. Когда он снова посмотрел на меня, смешинки еще сверкали в его глазах.

— Наша потешная охота за сокровищами начнется скоро, потому что неизвестно, сколько она продлится. Готье все утро готовил ключи.

Поиски клада начались примерно через час. Ключи-подсказки были написаны на листочках бумаги и спрятаны в разных местах по всему замку. Каждому вручили по одному ключу, где был зашифрован путь ко второму. Пришедший в указанное место, должен был найти там небольшую стопку бумаги, из которой предстояло взять листок со следующим ребусом. Само собой, победителем становился тот, кто первый решил бы последнюю загадку.

Поднялся галдеж. Стали наперебой читать ключи. Многие гости разбредались парами. Не видя ни графа, ни Филиппа, ни Женевьевы, я почувствовала себя лишней. Ко мне никто не подходил. Возможно, все недоумевали, почему эта реставраторша, наемная работница, приглашена на праздник. Если бы я жила во Франции, то поехала бы на Рождество домой, а раз уж я осталась, то меня можно было считать бродяжкой.

Какой-то молодой человек и девушка выскользнули из зала, держась за руки, и мне пришло в голову, что подобные игры затеваются не столько для разгадки ключей, сколько для того, чтобы дать гостям возможность пофлиртовать.

Вспомнив о ключе, я прочитала: «Засвидетельствуй почтение сюзерену и утоли жажду, если хочешь пить».

После недолгого размышления все оказалось просто. Засвидетельствовать почтение можно будучи представленным ко двору, а во дворе замка был колодец.

Я прошла через террасу во двор. Действительно, на колодезных перилах лежал большой камень, из-под которого выглядывали записочки. Выдернув листок, я поспешила обратно в замок. Второй ключ привел меня на вершину башни. В честь праздника замок был освещен, свечи на стенах бросали свет на ветви деревьев.

К тому времени, как я нашла три ключа, игра стала меня увлекать, я почувствовала азарт. В охоте за сокровищами было что-то захватывающее. Пусть это была просто игра, но играли в нее в настоящем старинном замке. С каким же ажиотажем должны были вестись серьезные поиски! Шестой ключ указывал на подземелье, в которое до этого я спускалась только один раз, с Женевьевой. Ступени были освещены, и это подтверждало мою догадку, что ключ где-то внизу.

Держась за веревочные перила, я преодолела узкую лестницу и оказалась в темном подземелье. Нет, там не могло быть ключа, Готье не спрятал бы его в таком ужасном месте.

Я уже хотела подняться наверх, как вдруг услышала голоса прямо у себя над головой.

— Но Лотер… дорогой.

Я отступила в темноту, хотя в этом не было необходимости — спускаться вниз они не собирались. Раздался голос графа. Я никогда не слышала, чтобы он звучал так взволнованно:

— Я рад, что ты будешь здесь… всегда.

— А ты подумал, каково мне будет… жить под одной крышей?

Мне явно не следовало задерживаться в этом месте, но я не могла решить, что делать. Подняться наверх и столкнуться с ними? Это поставило бы в неловкое положение всех троих. Может быть, они уйдут и никогда не узнают, что я невольно подслушала их разговор? Мадемуазель де ла Монель, а это была она, говорила с графом, как со своим любовником!

— Дорогая Клод, так будет лучше.

— Вот если бы это был ты… а не Филипп.

— Со мной ты не будешь счастлива. Ты никогда не почувствуешь себя в безопасности.

— Думаешь, я поверю в то, что ты захочешь меня убить?

— Ты не понимаешь. Опять пойдут сплетни, и ты не представляешь, как это будет неприятно. Одна червоточина все испортит. Я поклялся больше никогда не жениться.

— Значит, ты хочешь, чтобы я выдержала этот фарс с Филиппом…

— Так будет лучше для тебя. А сейчас мы должны вернуться. Но не вместе…

• Предыдущая
• 33/72
• Следующая