Пробуждение: магическая печать (СИ) - "Скорпианна" - Страница 66

-- С каких это пор ты так ему доверяешь? -- поинтересовался Ричард.

Эмма не хотела пустых споров, ей нужно было закончить рассказ.

-- Подождите, -- остановила она. -- Это еще не все. Наши подозрения не были беспочвенны.

-- Наши? -- переспросил Феликс, но она не стала отвечать.

-- Мы не успели проверить и половины мест, где мог бы располагаться тайник, как услышали голоса за дверью. Альгадо мгновенно среагировал, и мы спрятались в шкафу конференц-зала и затаились.

-- Они спрятались...

-- Феликс! -- строго произнес Макс, и Эмма вздохнула с благодарностью: не хватало ей еще разборок а-ля Рудова.

-- Ректор зашел в зал вместе с Диего Альгадо. Они не видели нас, но мы слышали каждое слово из их разговора. Альгадо старший обвинял Соболева в том, что он следит за членами студенческой группы "Созвездие". -- Она сделала паузу и оглядела друзей. -- То есть, он следит за нами.

-- Но он же ректор, -- вставил Макс. -- Это его работа.

-- Да, он так и ответил Альгадо. Но, самое интересное началось тогда, когда поверивший ему мужчина ушел из кабинета. Вслед за Альгадо пришел,-- она перевела дух. -- Вслед за ним пришел отец Виктора. Они говорили об ужасных вещах.

-- Господи, -- Макс улыбнулся ей. -- Ну, о чем таком они могли говорить, кроме как о работе.

Эмма видела, что никто, даже Макс не воспринимает её слова всерьез.

-- Они знают обо всем! -- сказала она. -- Они знают о знаках, о ритуале, они знаю все! Они сказали, что все вы умрете в июне, они сказали, что должны найти сокровища как можно скорее, иначе все их труды пойдут коту под хвост... они договорились, что разделаются с Диего Альгадо, если тот раскроет их и попытается помешать им, вывезти восьмерку из поместья к моменту затмения.

Макс и остальные стояли и смотрели на неё. Все они заметно побледнели, и в воздухе чувствовалось напряжение.

-- Вот о чем они говорили, Макс! Вот она -- их работа: затуманить всем мозги и принести моих друзей в жертву ради сомнительного рода сокровищ, которых, возможно, и нет вовсе!

-- Все, все, -- Макс обнял девушку и погладил по спине. -- Я верю тебе. Просто очень сложно понять, что это возможно.

-- Так вот почему Гром и Радуга не приглашены на это собрание, -- заключил Уоррен. Ричард понимающе кивнул.

-- А как же Несси и Лилиан? -- напомнила Вив. -- Им не следует знать?

-- Лилиан уже знает, -- ответила Эмма. -- А Ванесса...

-- Ванесса дружит с Громовым с детского сада, -- закончил Уоррен. -- Они словно родные, и навряд ли она обрадуется, что ей придется скрывать от него такие новости.

-- А нам придется скрывать? -- спросил Ричард, и все снова уставились на Эмму, будто от её слова зависело все.

Из-за этого она ощутила на своих хрупких плечах еще больший груз ответственности, чем был на них ранее.

-- Я рассказала вам об этом, потому что больше не могу молчать... не могу делать это одна. И, я не знаю, как нам поступить: говорить об этом Виктору или нет -- мы должны решать все вместе, потому что я не знаю, что с нами будет, если он расскажет об этом своему отцу.

Друзья слушали. На лицах каждого из них читалась растерянность.

-- Я не имею права решать за всех, -- добавила она погодя. -- И мне элементарно страшно!

-- Я не могу поверить, что отец Виктора и ректор в сговоре против нас, -- произнес Макс. -- Ладно ректор, ему тут нечем рисковать, но вот Громов... Это немыслимо! Он что, готов пожертвовать своим сыном ради денег?

Все остальные молчали, но пришло время решать.

-- Лилиан и я считаем, что не стоит подвергать всех опасности, рассказывая Виктору правду о его отце. Эмиль тоже не должен знать, как и Ванесса. Так что, слово за вами -- говорить сейчас или подождать.

-- Подождать, -- отозвался Уоррен. -- Нельзя лезть на рожон.

-- Подождать, -- сказала Вивиен, и следом за ней Ричард тоже проголосовал аналогично сестре.

-- Что ты думаешь? -- спросила Эмма у Макса.

Если бы она могла разгладить эти морщинки, глубоко врезавшиеся в лоб парня. Она знала -- он сомневается.

-- Мне это не нравится, и я все еще не уверен, что услышанное тобой -- правда, но я не хочу торопить коней. Нам действительно нужно все хорошенько обдумать -- учесть все возможные варианты развития событий. А пока мы разбираемся -- будем молчать. Я голосую за "подождать"!

Эмма обернулась к Феликсу и вздрогнула. Его взгляд излучал такую невыносимую холодность. Он был зол, зол, и обижен. И это было заметно еще тогда, когда они прощались после физики: слишком уж формально он чмокнул её в щеку.

-- Я голосую за "сказать"!

-- Феликс, -- Эмма подошла к парню и попыталась взять его руку, но он отстранился.

-- Не надо, Эмма. Я уже понял, что я -- последний человек, которому ты доверяешь. Легче было пойти на поводу этого придурка Альгадо, нежели чем просто поговорить со мной, -- он достал из кармана листок, и Эмма тут же узнала в нем их с Альгадо переписку.

Эмма протянула руку и осторожно взяла её.

-- Феликс, -- она снова приблизилась и взяла его руку в свои. -- Я не хотела обижать тебя -- я просто не знала, как поступить. Мне было страшно, я ошиблась, понимаешь? Прошу тебя, Фел, не говори ничего Виктору.

-- Хорошо, -- сказал он, высвобождаясь из её рук. -- Возможно, вы правы, и нам нужно повременить с раскрытием карт, -- он посмотрел ей в глаза. -- Но это не меняет того факта, что ты не доверяешь мне. И это заставляет меня задуматься над присутствием в наших отношениях остальных составляющих. Возможно, что они, как и доверие между нами -- всего лишь иллюзия...

Закончив, он развернулся и направился в сторону лестницы наверх, а Эмма так и осталась стоять на месте, сжимая в руке злосчастную записку. Ну почему она ему сказала ему все с самого начала?

-- Эмма, -- Макс взял её за руку и улыбнулся. -- Он отойдет, вот увидишь. Он и сам понимает, что не сможет долго дуться. Вот я бы не смог!

Эмма обняла парня. Как же хорошо, что среди этой неразберихи у неё все еще был Макс. За каких-то четыре месяца он стал ей настоящим братом: добрым, заботливым и понимающим. Больше никаких секретов!

-- Ты знаешь, я люблю тебя! -- шепнула она ему.

-- Знаю, -- ответил он. -- Так же как я тебя!

-- Ладно, -- вмешался Ричард. -- Заканчивайте свои нежности и давайте выбираться. Я не хочу получить отработку за то, что нас здесь застукают умиляющимися вашими отношениями.

-- Что будем делать? -- спросил Уоррен, косясь на стеллаж. -- Фел ушел, но, думаю, мы и втроем сможем сдвинуть его.

-- Мы поможем,-- предложила Вивиен.

Они вернули все, как было, и поспешили уйти.

-- Вечером собираемся у меня, -- предупредила Эмма. -- Как обычно.

И это означало -- после ужина.

-- У тебя? -- Ричард покосился на девушку. -- А как же миссис Керн?

-- А что, миссис Керн? -- не поняла она.

-- Макс сказал, что из-за простуды она словно Везувий...

Постучав себе по макушке, Макс поспешил отойти от Эммы, один вид которой говорил -- она жаждет объяснений.

-- Значит, Везувий? -- переспросила она Ричарда, не отрывая глаз от друга.

Подавив нервный смешок, Макс рванул вверх по лестнице. Эмма улыбнулась, она все еще собирается увидеть этого шутника сегодня вечером.

Весь остаток дня Эмма старалась не думать о том, что Феликс зол на неё. В конце концов она смогла убедить себя в то, что он неправ и не должен был реагировать подобным образом. Что же, пани Эммка, издавна известно -- лучшая защита -- это нападение!

Вечером, когда друзья заполнили комнату, она не стала расстраиваться по поводу отсутствия своего парня. Мориса сказала ей, что Феликс готовиться к какому-то мега важному семинару и не придет сегодня, и она догадалась, о чем речь. Возможно, парень забыл или, скорее всего, он сделал это нарочно, но уж кто-кто, а она знала из первых уст, что семинар состоится не раньше апреля. Планы подготовки и темы все еще были у Артура, и он собирался начать распределение только после нового года.