Пробуждение: магическая печать (СИ) - "Скорпианна" - Страница 52

-- Мне нужно переодеться! -- сказала она, разглядывая пятна на ткани.

-- Я с тобой, -- Феликс поднялся следом.

Эмма взглянула на него, не зная, что сказать. Мысль о том, что он увидит её полуголой, была не тем, о чем ей хотелось думать в присутствии такого количества гостей в их доме. И, все же, она улыбнулась.

-- Сядьте, Штандаль! -- скомандовал Артур.

Эмма и Лилиан, впрочем, как и все, повернулись в сторону стола.

-- Девушка идет переодеваться. Что вы там будете делать?

Нехотя, под веселый смех друзей, парень опустился на место. Артур же вернулся к разговору с Сэмом о лошадях.

-- Я пойду, -- сказала Лилиан, беря Эмму за руку. -- Надеюсь, мне можно, мистер Шорс?

Под очередной взрыв смеха и слегка удивленный взгляд декана физмата, девушки удалились в комнату. К насупившемуся Штандалю подошла Кари. Она села на диван и, раскрыв свои огромные карие глаза, спросила его:

-- А почему тебе нельзя пойти с Эммой, Фел?

-- Сам не знаю! -- ответил парень.

Он испытывал противоречивые чувства к декану своего факультета. С одной стороны он уважал Шорса за его ум, преподавательский талант и непохожесть на других Альгадо -- внешность не в счет. С другой же, этот человек уже не первый раз лезет не в свое дело. Он не понимал, почему Шорс обращает внимание на них с Эммой, когда её собственная мать не сказала ни слова.

В это время новые гости поздравили Макса и Джессику, которая уже суетилась о дополнительных приборах на стол. Вскоре они все расселись и продолжили праздник. Через некоторое время после этого в дверь снова постучали, и Макс пошел открывать. На пороге стояла Кира Соболева. Увидев её, парень слегка растерялся, но она избавила его от дилеммы и заговорила первая:

-- Я ищу отца, -- объяснила она свой визит и прошла в дом. Взгляд девушки тут же нашел Соболева. Она поздоровалась с присутствующими и обратилась к нему: -- Папа, мне нужно поговорить с тобой.

Поднявшись из-за стола, мужчина подошел к дочери. Он приобнял её за талию и проводил к дивану, на котором сидели Феликс и Макс.

-- Побудем еще немного, дорогая! -- сказал он и предложил ей присесть. -- Мы поговорим позже, а сейчас ты можешь провести время в хорошей компании.

Кира нехотя опустилась на диван между парнями.

-- Макс,-- обратился к нему ректор. -- Надеюсь, ты поухаживаешь за девушкой?

Парень нерешительно поднялся. Играющий на полу Ал поднял на него глаза и подмигнул.

-- Да, ко...

-- Нет! -- сказала Кира, потянув его обратно за рукав рубашки. -- Это не обязательно!

-- Я просто принесу тебе чай или кофе, ладно? -- предложил Макс и она кивнула.

-- Чай, пожалуйста, -- озвучила девушка. -- Без сахара.

Когда макс ушел выполнять заказ, Феликс решил немного развлечь однокурсницу разговором. И, так как обычно он говорил, что думал, а сейчас он думал об Эмме, то Кира услышала следующее:

-- Ты прямо как Эмма, -- начал он. -- Она тоже не пьет с сахаром по вечерам.

-- Много сахара -- вредно, Штандаль! -- ответила Кира. -- Видимо, девушка твоего друга это понимает.

-- Подожди, -- не понял он. -- Ты сейчас о ком?

-- О Керн, конечно. Ты же с нею меня сравнил?

-- Нет, то есть да, с ней. Но я не о том. О каком друге ты говоришь?

Кира посмотрела на него как на дурочка. Не хватало только крутящего движения указательного пальца у виска, но ему казалось, что он почти видит, как она это делает. Он ждал ответ.

-- О Сваровском, о ком же еще? -- она облокотилась о спинку дивана. -- Вся академия жужжит по поводу их романа.

К удивлению девушки Феликс рассмеялся.

-- И, с каких пор ты стала слушать дворовые сплетни?

-- О чем ты?

-- Макс! -- позвал парень друга.

Сам он давно уже перестал сомневаться, но разубедить еще одного человека в том, чья это девушка, было приятно.

-- Сейчас, -- отозвался тот.

Смахнув назад упавшую на глаза челку, он достал было сахарницу, но тут же убрал её на место. Потом он подошел к дивану с чашкой в руке.

-- У тебя с Эммой роман! -- сказал Феликс, напуская на себя как можно больше серьезности.

Фраза "попала в лоб" и он усмехнулся выражению его лица: "что серьезно, Феликс? Опять? ", загоревшемся на лице Макса мигающей кнопкой.

-- Это не я сказал, -- пояснил он и указал на Киру. -- А она.

-- Феликс, -- Макс сел на диван, передавая девушке чай. -- Может быть, хватит уже? Одно и то же каждый раз... Пора бы уже успокоиться и поверить, что мы с Эммой -- друзья, не более, а теперь еще и родственники. И вообще, мне нра... -- тут, взгляд девушки заставил его сменить направление, -- мне не нравится, что ты продолжаешь доставать меня этим!

-- Ревность -- неблагодарное чувство, Штандаль! -- сказала Кира, отхлебнув чаю.

-- А тебе-то, откуда знать? -- фыркнул парень. -- Ты, похоже, совсем не ревнуешь Альгадо к Кэтрин Мидл!

-- А почему я должна его ревновать? -- поинтересовалась Кира, поднося чашку к губам.

-- Ревность и любовь -- не разделимы!

В следующий миг его окатило брызгами. Откашлявшись, Кира поблагодарила Макса за платок, который так и не достался Феликсу.

-- Любовь? -- переспросила она в изумлении. -- Ты считаешь, что я влюблена в Демиена?

Кивок Феликса и она закатила глаза.

-- Ты что, совсем уже того? -- воображаемый палец у его виска обрел материальность движения. -- Вот скажи мне: ты любишь Морису?

-- А причем тут моя сестра?

-- Просто ответь!

-- Да!

-- А ты её ревнуешь?

-- Ревную? Нет, она же моя сестра! -- ответил он. -- К чему ты это все?

-- К тому, Штандаль, что раз уж мы тут мифы развеиваем, то на тебе еще один разгром: Я не влюблена в Демиена, а он не влюблен в меня: мы дружим с самого детства -- он для меня как брат. Это не та любовь, которая может вызвать ревность! Ясно?

Глаза Феликса обвели гостиную, и следом за ним Кира обнаружила, что все собравшиеся смотрят на них с интересом.

-- Кто следующий? -- спросил Эмиль, заметив её напряжение. -- Я вот, к примеру, все еще сплю с плюшевым медвежонком.

Теперь все смотрели на него и Кира облегченно вздохнула.

-- А что? -- он скрестил руки на груди. -- Это тяготило меня: попытки прятать его от соседей по комнате, страх разоблачения, самоанализ психологического застоя, страх расставания... А теперь, я признался, и вроде как свободен! Кари, -- обратился он к малышке. -- Ты любишь плюшевых медведей?

-- Нет! -- уверенно ответила она, протягивая ему ежика. -- У меня есть живой Мармеладка!

Пока все смеялись над Радугой, Кира спросила Макса:

-- Она что, назвала ежика Мармеладкой?

-- Да, -- так же тихо ответил он, улыбаясь.

-- Как конфету?

Макс рассмеялся. Он посмотрел в её глаза: зеленые с серой паутинкой, длинные ресницы, касающиеся тонких бровей, и этот блеск во взгляде.

-- А вы с Эммой и правда, очень похожи! -- заметил он.

-- Чем же?

-- Да многим! -- ответил он, разворачиваясь к ней всем корпусом. -- Вы обе любите лошадей. Хорошо разбираетесь в физике, -- перечислял Макс. -- У вас обоих приятный голос и красивые выразительные глаза. Вы даже одним и тем же вещам удивляетесь одинаково.

-- Прости, что?

-- Я говорю, вы удивляетесь одинаково.

-- Да нет же, что там про глаза? -- уголки губ дернулись в неуловимой улыбке. -- Ты считаешь, что у меня красивые глаза?

-- И не только, -- ответил Макс, немного смутившись. -- Хочешь еще чаю?

-- Да, пожалуй, с мармеладкой!

-- Пре непременно! -- весело заверил он.

Передав ему в руки чашку, девушка проследила, как Макс подошел к зоне кухни и включил чайник.

-- Наверное, он -- хороший друг, -- сказала Кира, обращаясь к Феликсу.

-- Лучше нет! -- ответил он. -- А я знаю многих.

-- Для каждого свой друг -- лучший!

Феликс взглянул на неё и сказал с усмешкой:

-- Но со своим-то ты разругалась! -- заметил он. -- Поняла, наконец, что он -- полное дерьмо!