Пробуждение: магическая печать (СИ) - "Скорпианна" - Страница 46

-- Интересно! -- заметила Брейн. -- А что ты чувствуешь сейчас?

-- К кому?

-- К обоим.

Эмма задумалась, как в её голове заработали крошечные жернова. Что она чувствовала?

-- Если честно, -- хмуро призналась она, -- я в растерянности. Мне очень, очень, очень нравится Феликс. Вчера я поняла, что хочу быть с ним... Но, как только я вижу Артура, во мне словно что-то выключается, и я уже ни в чем не уверена, понимаешь?

-- Понимаю, -- Лилиан почувствовала привкус вины в её голосе, и, многозначительно усмехнувшись, добавила: -- как никто другой, вообще-то. Если пообещаешь молчать, я тебе скажу кое-что, о чем никто-никто не знает.

Эмма подняла правую руку и кивнула.

-- Отлично. Но учти, я не шучу! -- пригрозила Лилиан. -- Если расскажешь кому-нибудь, мне придется тебя убить!

-- Говори уже, -- засмеялась Эмма.

Вместе, они только что проехали мимо трех обсуждаемых всадников. Когда те остались позади, девушка решилась.

-- В самом начале нашего с ним знакомства, -- она сделала паузу, кинув Эмме виновато-озорной взгляд, -- я почти влюбилась в... Ларса.

-- Что?! -- вскричала Эмма, и ей пришлось вновь успокаивать Шоколадку. -- В О'Роя? -- добавила она, сбавив звук. -- В это "рыжее недоразумение"?

-- Не смотри на меня так! Тогда он показался классным и даже милым.

-- Милым? -- продолжала удивляться девушка. -- О'Рой?

-- Да, -- спокойно ответила Лилиан. -- Тогда он еще не так сильно старался походить на брата. Я учились на класс младше него, и он пытался ухаживать за мной: приносил цветы, дарил подарки...

-- О'Рой? -- снова спросила Эмма, пытаясь понять, как совместить его образ с ухаживаниями.

-- Нет! -- рассердилась подруга. -- Черт лысый!

Спустя мгновение обе весело смеялись.

-- Я же говорю, -- повторила она. -- Тогда он еще не был потерян для общества.

-- Ясно. Но Артур -- не О'Рой, -- заметила Эмма.

-- Конечно, нет, -- согласилась Лилиан, -- но он -- Альгадо! И пусть немного "бракованный" Альгадо, без их фамильной стервозной высокомерности, но все же они -- одна кровь.

Эмма кивнула.

-- К тому же, Эм, -- девушка сочувствующе посмотрела на неё, -- он -- преподаватель. Более того -- декан. И, он сам сказал тебе, что вам следует держать субординацию, верно?

-- Да, -- ответила Эмма. -- И это правильно, наверное.

-- Наверное? -- брови Лилиан вздернулись вверх.

-- Хорошо, -- Эмма тоже улыбнулась, -- я поняла, ты права!

Время занятия заканчивалось, и они повернули лошадей. Медленно девушки выехали за пределы стадиона и направились к конюшням. Впереди и позади них, туда же, держали путь и остальные студенты.

-- А вот и нет! -- возразила девушка, прикоснувшись к её груди. -- Права должна быть ты, вот здесь! Что все-таки ты чувствуешь к Артуру?

-- Я не знаю, Лил, я не знаю, -- ответила Эмма.

-- Ты думаешь о нем, когда его нет рядом?

Эмма задумалась. Как часто она вспоминала или тем более мечтала о нем. Почти ни разу. Только в начале, впервые пару дней, когда они приехали. И это были не мечты о нем как о мужчине. Хотя он запал ей в голову, но большого значения она этому не придавала. Да, она почти не думала о нем, не развивала фантазии. Но, как она уже сказала Лилиан, стоило ей увидеть его, как в ней вдруг срабатывал невидимый переключатель. И она сама не понимала почему.

Размышляя об этом, она завела Шоколадку в стойло, как следует привела её в порядок, и столкнулась с Артуром и Демиеном на выходе под лукавый взгляд подруги. Лилиан послала О'Рою язвительную усмешку и обе они покинули конюшни.

***

Танцы, танцы, танцы.

Движения тела под ритм души. Касание мелодии настроения. Энергия и пламя, нежность и страсть. Танцуя, можно забыть обо всем: о проблемах и неудачах, о неверных решениях и времени, проведенном зря. Танец отражает потаенные чувства человека, спрятанные глубоко в душе, там, где их сложно увидеть. Танец -- это и спорт, и отдых, самовыражение и искусство.

Танец -- словно параллельный мир, в котором оживают наши фантазии. В нем растворяешься без остатка. И ты уже не ты, и тот, кто рядом -- уже не тот. Взгляд -- движение -- взгляд, новый виток -- новая сила. Танец наполняет все тело светом и теплом, он заряжает, даря момент истинного наслаждения, момент, когда ты можешь быть собой.

Танцы последней субботы месяца по традиции проходили в помещении большого бального зала. В этот день расписание немного смещалось. Ужин проходил на час раньше, а в семь вечера звучали первые аккорды. Отбой тоже был сдвинут, но к величайшему счастью студентов -- вперед. Таким образом, они могли наслаждаться музыкой целых три часа.

Еще одной особенностью этого дня было то, что подготовкой вечера занимались старосты факультетов. Они выбирали себе помощников их многих желающих, ведь помогать украшать зал было весело и считалось почетным. Сразу после обеда эти "пчелки" слетались в "улей", и с момента их появления закипала работа. Все шло отлажено и по порядку. Факультеты делили помещение по зонам и каждый развешивал украшения в отведенной им части.

-- Боже мой! -- выдохнула Яна, застыв в дверях.

Пред её взором предстал огромный, светлый зал с округленным вогнутым потолком, с которого свисали десятки красивейших хрустальных люстр. Прямо перед собой, под ногами она видела узорную плитку, выложенную большими квадратами площадью -- метр на метр.

-- Это что, планеты? -- спросила она Ванессу, которая подтолкнула её вперед.

-- Да, -- ответила та, схватив Яну за руку и направившись к лестнице слева. -- И не просто планеты, они светятся, когда выключают свет. Говорят, что это копия звездного неба, выполненная еще... Что ты делаешь?!

Оторвав руку девушки от общего выключателя, Ванесса сурово взглянула на неё.

-- Что? -- спросила Яна. -- Я просто хотела проверить!

-- И потом выслушать все, что о тебе думают остальные присутствующие здесь, -- добавила староста, и они начали подниматься к балконам помещения.

Один из них тянулся по всему периметру зала, исключая лишь ту стену, в которой находились двери. От нее шли две средней ширины лестницы в обе стороны. Поднявшись, Яна огляделась и подметила, что здесь, как и внизу, в стенах было большое количество ниш с удобными мягкими сидениями. Но, в отличие от первого этажа, балконы не были снабжены местом для напитков, располагающихся внизу таким же способом, что и места для отдыха.

Ванесса рассказала девушке, что балконы построили здесь с момента основания в поместье академии.

-- Какой же он высокий! -- заметила Яна, свесившись через перила.

Она пыталась смерить расстояние до пола.

-- Где-то, примерно, три метра, -- заключила она, и посмотрела вверх. -- Еще три, и того -- шесть. Зачем было делать зал высотой шесть метров?

-- Этому поместью около трех сотен лет, -- ответила Ванесса. -- Хотя поговаривают, что оно намного древнее, и первые постройки появились здесь еще в начале первого тысячелетия. А балы тогда являлись чем-то вроде показателя имиджа в обществе. Считалось, чем богаче человек, тем лучше у него должен быть дом, скот, рабы и так далее.

Староста закончила прикреплять ленты к одной из ниш и подошла к Яне. Внизу оживленно работали студенты физмата, химико-биологический и лингвисты. Среди прочих выделялась новая староста физико-математического факультета и её помощница -- Кэтрин Мидл, отдающие распоряжения нескольким девочкам из группы поддержки. Сами они дружно беседовали в одной из ниш.

-- Похоже, рабский труд все еще используется, -- заметила Ванесса, покачав головой, и продолжила мысль о поместье: -- А, хозяева этого замка просто не могли себе позволить зала меньшего, чем этот.

-- Здесь очень красиво! -- сказала Яна, проводя рукой по резным перилам. -- И удобно! Эти ниши внизу, можно сидеть, не мешая танцующим...

-- Нужно продолжать, -- заметила Ванесса и, оттолкнувшись от перил, подошла к следующей нише. -- До семи всего три часа, а еще и поужинать не помешает.