Шерше ля фам, или Возврату не подлежит! - Гетманчук Людмила - Страница 27

• Предыдущая
• 27/71
• Следующая

Я взбеленилась:

— Кому что — а лысому бантик! Разве ты урод? Кого волнуют твои шрамы, ненормальный?! Носишься с ними, словно курица с разбитым яйцом, и на полшага от себя не видишь! Вот уж точно: «За счастьем человек бежит, а оно у его ног лежит».

— Но… — попробовал кое-кто вклиниться. Здрасте! Дурням слово не давали!

— А думать так и вовсе разучился! — дожимала я потенциального противника. — Чем тебя вопрос о детях задел, ЧЕМ?! И потом, по-моему, такие вопросы лучше решать заранее, чем «ой, любимая, ты еще докажи, что ребенок мой!» Я-то точно в такие игры не играю!

Его взгляд потеплел. Маг провел рукой по своему лицу, будто стирая липкую паутину.

— Знаешь, ты удивительная!.. Почему — не спрашивай. — Погладил средним и указательным пальцами мой висок. — Милая и удивительная… Но прошу тебя, — пугающе низко рыкнул, заставляя все мелкие волоски на коже подняться дыбом. Помолчав, уже тише добавил: — Заклинаю всеми святыми, женщина… — Щелкнул пальцем меня по носу.

— А ты знаешь, что у тебя сексуальные по… спина и ноги? — попробовала я перевести стрелки. Как-то неохота куковать между сеансами психоанализа. Ночь ведь не бесконечна.

И в свете луны увидела, как у Грэга расширяются зрачки, серые глаза стали почти черными. Он впился пальцами в мои плечи и рявкнул, подавляя властной интонацией:

— ХВАТИТ! ПОМОЛЧИ!

И мне опять надолго заткнули рот. А я и не возражала. Зато КАК заткнули! Мням!

Пока его губы творили чудо нежного, невесомого поцелуя, сноровистые пальцы распутывали завязки и расстегивали пуговки моей ночнушки. Я быстро очухалась и от него в диверсионных действиях не отставала: «мой принц» сдернул с меня рубашку, я — расстегнула и спустила штаны. Ну а все остальное Грэг и сам мне помогал с него стаскивать, причем со скоростью курьерского поезда.

Когда мужчина скользил руками и губами по моему телу, я избрала зеркальную тактику и гладила кожу его шеи, груди и плеч. Она волнами ходила под пальцами, отвечая мне дрожью. Чувствительный!

Вообще говоря, Грэг мог смело воплощать идеал гламурной мужской стати. Гладкий… о! придумала! — атласный. Все что полагается: тонкая талия, широкие плечи, узкие бедра, поджарая… опс!.. мускулистый зад. За исключением одного: в противовес всем этим чахлым манекенщикам мой ночной гость был огромным. Под скромной одеждой ранее таилось великолепно сложенное атлетическое тело с бугрящимися на руках, спине и плечах мышцами. В меру сухое, в меру накачанное. Живое и теплое. А тату на предплечье его в чем-то даже красило, привнося некую изюминку. И еще я заметила: в руках этого мужчины почувствовала себя уютно и в полной безопасности.

Не знаю, как у Грэга, а у меня в ушах стучала кровь. Мое тело вибрировало, будто струна, под его невероятно большими и чуткими пальцами. Эта подлая вибрация окончательно отправила в отпуск мой разум. Напрочь. Я даже постанывала, так хотелось своего партнера везде потрогать. По-моему, Грэгу тоже этого хотелось. И вообще, у него врожденный мужской талант. Он еще даже не приступил к ласкам груди, а я уже хочу его до потери сознания. Боже мой, что же дальше будет?

А дальше было чудесно. Сплошное удовольствие, удовольствие на грани боли. Мы буквально потерялись друг в друге и страстном, диком, животном желании обладания. Кто из нас кого кусал, рыча и двигаясь в одном слаженном ритме? Кто кого целовал и царапал? Кто из нас кем обладал? — большой вопрос и загадка.

Я исполосовала Грэгу своими ногтями всю спину. Грэг оставил на мне множество иссиня-черных следов пальцев на бедрах и спине и огромное количество засосов на плечах и груди. Если беспристрастно взглянуть на мое тело со стороны, точно скажут: жертва группового насилия! Но если заглянуть в глаза… так хорошо мне не было никогда. Раз за разом он доводил меня до грани оргазма, позволяя получить его только тогда, когда я, уже содрогаясь от невозможной силы желания, начинала его об этом умолять. И в страсти он был неутомим. Сколько раз это происходило, я даже не могу сосчитать — пять, семь, десять, больше?..

А утром все кончилось. Я проснулась в обнимку с розой, на смятых простынях, в гордом одиночестве… Интересно, я смогу сегодня ходить?

— А поцеловать на прощанье? — обиженно бухтела я, влезая в рубашку. — Помахать ручкой? Сказать: «Отбываю, не горюй»? Да хоть просто подмигнуть?! Я же не требую свадебных колец с бриллиантами, букетов размером с тележное колесо и пылких признаний в вечной любви! Взрослые же люди! Но и удирать трусливым сусликом утречком ни свет ни заря без единого слова в норку — мелочно и пошло!

Мое самолюбие серьезно пострадало. Очень серьезно. Нет, я, безусловно, могу себя убедить в том, что его призвали неотложные дела… или он не хотел окончательно загубить мою трижды ненужную репутацию. Но разбудить-то можно было? Просто по-человечески объяснить?..

— Доброе утро! — В комнату заглянула Зося. — Вы уже встали? Тама вас уже дожидаются!

— Кто? — расцвела я в предвкушении и пообещала себе извиниться перед Грэгом за дурные мысли.

— Так их милость с госпожой графиней, — засуетилась горничная. — Велели, как проснетесь, сразу привесть!

— Привести, — машинально поправила я, опять надуваясь хомяком. — Сейчас буду готова!

И я действительно начала готовиться к новому сражению с жизнью!

В перешитом в спешке платье цвета маренго и газовом шарфе на плечах, надежно укрывающем последствия ночных игрищ, я топала по коридору, проплывая мимо напольных ваз и прочих дизайнерских и архитектурных излишеств. Впереди открылась дверь, из курительной комнаты вышел Грэг, чисто выбритый, в черных штанах и свежей белоснежной рубашке.

Я невольно расцвела:

— Привет! Как ты?..

И услышала ледяное:

— Леди, доброе утро. Извините, спешу, — приправленное определенным мимолетным взглядом. Будто смотрели на что-то для себя ненужное, давно пройденное и забытое, абсолютно недостойное интереса. Вроде пришпиленного насекомого из старой, пыльной энтомологической коллекции. Мимика была крайне выразительной, тут не ошибешься. Я не раз ее видела по отношению к другим девушкам и вот теперь, первый раз — обращенной к себе.

Ап! Ап! — Я захлопала ртом, словно рыба, вытащенная из воды. Называется: «Спасибо тебе, родная, за хорошо проведенную ночь! Я ее никогда не забуду! Конфеты — почтой, открытку — имейлом. Деньги и цветы оставь себе, гусары денег не берут!»

Это куртуазный способ до меня довести, что спальня не повод для дальнейшего знакомства? Тогда спасибо уж, что не на людях! Премного благодарна. Что ж, ваше магичество, приму к сведению. Вообще-то кое-кому до моей выучки двадцать первого века — как до Индии отсюда пешком, но вам о том знать не надо. Просто-напросто незачем. И уж поверьте, как могут быть холодны, подлы и коварны наши мелкотравчатые клубные и офисные сучки и их кобели-кавалеры, вам и не снилось! Фантазии не хватит. Так что прости-прощай, моя несбывшаяся любовь. И не надейся — рыдать в подушку и переживать о таком «красавчике» не стану. Просто запомню: твои клейма не только на лице, они — в душе, и надо уметь их видеть. Лицо — лишь слабое их отражение.

Но отомщу. Не от досады вышвырнутой за порог обманутой невинной девушки — такой я не была и не буду. Из принципа. Чтобы впредь неповадно было.

Изо всех сил скрывая потрясение, я коротко поклонилась, насмешливо блеснув глазами и обозначив подобие легкой полуулыбки старушки Джоконды, после чего невозмутимо отправилась дальше. Слез не было. Даже злость еще не проснулась — так, гуляла где-то на дальних подступах. Все это было так странно… и довольно неожиданно.

• Предыдущая
• 27/71
• Следующая