Вождь викингов - Мазин Александр Владимирович - Страница 35
- Предыдущая
- 35/66
- Следующая
– Еще как помню! – поддержал его Дикон. – Я готов отдать полный кошель серебра, чтобы увидеть короля Осберта в руках Бескостного! Хочешь, хёвдинг, мы проводим тебя до самого Йорка?
– Всю жизнь мечтал, – буркнул я. – Ты меня, случайно, с Иваром не спутал? Давай-ка, Фирст, глянь, сможем ли мы загнать корабль вон в ту щель?
– Дальше – отличный пляж! – воскликнул Рыба. – Там хоть тысяча драккаров может встать!
– Ага! И еще там наверняка шарятся дозоры. Будь у нас тысяча драккаров – другое дело, но у нас всего один. И я не хочу, чтобы местные спустили с нас шкуры.
Свартхёвди тут же сделал знак, отводящий беду. Мол, не накаркай, братишка!
Ну да. Я-то выражался фигурально. Как человек, рожденный в стране, где уже лет триста никого публично не четвертовали. А здесь перспектива быть освежеванным, вдобавок живьем, – очень даже реальна.
– Всё правильно! – поддержал меня Ове. – Фирст, смотри, что по курсу, а вы, бездельники, вращайте весла! Спать дома будете!
В щель мы втиснулись. Филигранная работа. Я даже подумал: а как мы будет отсюда выбираться, но вспомнил, что драккар отлично передвигается задним ходом.
Я молодец! Схоронка – на пять с плюсом. Сверху нависает крутой берег, слева и справа нас прикрывают скалы. Драккар можно увидеть, только если встать прямо на обрыве и глянуть вниз. Или – с моря.
А на море по-прежнему – ни одного паруса. Да уж, разметало нашу армаду неслабо.
Ну к делу.
Нореги быстренько вскарабкались наверх, огляделись и сбросили веревку для таких слабаков, как я.
Через пятнадцать минут мы, восемнадцать славных викингов, гордо озирали не слишком плодородную равнину, поросшую редким кустарником. Восемнадцать, потому что Ове, Фирста и хромого Ренди я оставил на драккаре. Отца Бернара, естественно, тоже. Вчетвером они как-нибудь вытолкают «Северного Змея» в море, если в этом возникнет нужда.
– Куда? – спросил я Дикона.
– Туда! – показал он в сторону темной растительности примерно в километре от нас. – Видишь дым? Дыма я не видел, но поверил на слово.
– Позже, – возразил я. – Сначала глянем на тот самый длинный пляж, о котором говорил Фирст. Если там есть охрана, я хочу на нее поглядеть.
Поглядели. Охрана была. Примерно человек двадцать при оружии и еще десятка три – без потрошили выброшенный на берег драккар. Корабль лежал довольно далеко от кромки прибоя, что тоже понятно – отлив, и на первый взгляд этому покорителю морей повезло больше, чем первому, разбившемуся вдребезги. Хотя и отсюда было видно: к плаванию он больше не пригоден. Надо полагать, и местные так решили, потому что споро разбирали драккар на запчасти. Видеть это мне было неприятно. Я уже проникся общим ощущением северян, воспринимавших корабль как живое существо. Мне было больно, когда корабль стонал и плакал, терзаемый штормом, и сладко, когда он морским змеем летел по волнам, наслаждаясь этим стремительным полетом. И потому смотреть, как израненное тело «морского дракона» расчленяют мерзкие насекомые, было больно.
Всё же я слишком чувствителен для этого времени. Драккар уже не спасти. Пора о другом подумать. О том, где его команда.
Команда имела место быть. Во всяком случае, ее представители в количестве одиннадцати человек были свалены чуть в стороне. Доспехи и одежду с тел сняли, по трупам нагло расхаживают вороны. Верный знак, что покойники – не местные. С телами своих так неуважительно не обращаются.
– Правильно выбрал Ове, – сказал Медвежонок. – Тот драккар совсем старый был.
Как он узнал на таком расстоянии и в таком состоянии корабль Гримара? Но узнал. А значит, так и есть. И если это драккар Гримара, то на берегу лежит только часть его команды. Вопрос: где остальные? Вопрос я озвучил.
Медвежонок пожал плечами: в чем проблема? Пойдем и спросим. И указал на толпящихся внизу англичан.
И я не стал возражать. Нас меньше, но изрядная часть тех, кто на пляже, больше похожи на рабов, чем на мужчин. А воины… Я вижу кое на ком нормальные доспехи, но готов спорить: раньше их носили те, кто теперь – пища для воронов. Это гнилые понты: расхаживать в железе без необходимости. Опять-таки, вороны. Какое неуважение к покойникам. Ой, кто-то будет строго наказан! И прямо сейчас.
– Заходим со стороны берега, вон из-за того холма, – распорядился я. – Дикон, Уилл, Ржавый, в драку не лезть! Помогаете нам издали, но ваша главная задача: чтоб никто не удрал. Побежали.
Бежать было приятно. После стольких дней – на раскачивающейся палубе. Цепочка холмов удачно прикрыла нас со стороны берега. Годится. Стрелки заняли позиции. И мы двинулись.
Мы не торопились, шли вразброд и вразвалку, потому на нас обратили внимание не сразу. Тем более появились мы со стороны суши, а викинги, как всем известно, приходят с моря, на кораблях. Так что половину расстояния мы преодолели не вызвав подозрения. И, только когда до нас оставалось метров двадцать и мы надели на головы характерные норманские шлемы, англичане сообразили, что пахнет нехорошим. Трэли побросали доски и сыпанули в разные стороны, как испуганные куры. Воины сначала тоже вознамерились дернуть, но высокий мужик, поспешно напяливший на голову блестящий шлем, заорал на них дурным голосом, и они остались. Более того, похватали щиты и копья и построились во вполне приличную линию.
– Один! – бешеным голосом взревел Медвежонок и, обогнав меня, понесся на англичан.
Вообще-то мы так не договаривались. Предполагалось, что Свартхёвди будет тихо-мирно биться в общем строю, не переходя в берсерочью ипостась.
Однако не удержался.
– Бой! – рявкнул я, и мы, выстроившись клином (место Медвежонка занял Хагстейн), припустили следом за Свартхёвди.
Англичане приняли его сразу в несколько копий, но он отбил их все, походя зарубил командира, еще семерых… и у врагов не выдержали нервы. Тут один норман нанес такой урон, а за ним бежит еще целая кодла.
Медвежонок помчался за самой большой группой. Эти, если не разбегутся, точно не сбегут. А остальными следует заняться.
– За ними! – скомандовал я. – Никто не должен уйти!
И мои хирдманы пустились в погоню. Я остался на месте.
Думаю, я мог бы догнать кое-кого из англичан, хотя их подгонял ужас, а он – хороший погонщик. Но даже тяжеловес Стюрмир легко обгонял меня на всех дистанциях. Так что я остался. И занялся делом. Отыскал среди побитых берсерком двух живых, оказал им первую помощь, на всякий случай связал и пристроил в теньке. Скоро у нас с ними будет долгий и содержательный разговор.
Не ушел никто, ясное дело, хотя английские стражники щиты побросали и копья. Не та у них подготовка, чтобы бегать от норманов. Не говоря уже о берсерках. Неспортивно, конечно, рубить со спины. Неспортивно, но правильно. Нас только восемнадцать. Узнают о нашем маленьком отряде – враз в землю втопчут. Я осмотрел труп английского лидера, и он мне не понравился. Ладони в мозолях, предплечья потолще, чем у меня, и все в мелких шрамах. А еще солидная мозоль под подбородком. Верный признак, что передо мной – настоящий воин. И что-то мне подсказывает: в Англии он не один такой.
Перебили всех, но одного оставили. Лейф приволок «языка». Нравится мне этот парень, что тут скажешь?
– Вот, братцы, вам трое пленных, – сказал я норманам. – И… Дикон, Кошачий Глаз, идите сюда. Будете переводить. Главные вопросы: где остальные люди, которые приплыли на этом корабле. Есть ли воины в селении? Видели ли они другие корабли?
Чтобы разговорить английских солдатиков (ополченцев, как оказалось), много времени не потребовалось. Гагара и Хагстейн порезали на бастурму одного из раненых, и двое остальных пленников тут же развязали языки.
Воины в деревне есть. Сам местный тан (это что-то вроде ярла) с личной дружиной в количестве трех десятков. Было больше, но часть полегла, когда брали викингов.
Викингов было две группы. Первая – с разбитого корабля. Этих было немного, измотанных и практически без оружия. Местное ополчение со старостой во главе (он сейчас в деревне) управилось с ними без проблем. Большинство зарезали, а двоих взяли живьем в надежде обменять на денежку. Потом дождались отлива и пошарили среди обломков. Нашли много полезного для хозяйства.
- Предыдущая
- 35/66
- Следующая
