Перепутья Александры (СИ) - Бахтиярова Анна - Страница 65

   Разумеется, я не собиралась отказываться. Свидание в Потоке?! Да хоть в зоопарке, где мы с Михаилом повстречали саблерогую корову!

   Вот только дать утвердительный ответ мне не позволили. Та, которой я дала слово не отнимать любимого, но сделала это без зазрения совести.

   - Да-да, не отказывайся, Саш! - детский голос, срывающийся от рыданий, который могла слышать только я, вонзился в виски иглами вины. - Скажи, что согласна. Нарушь обещание!

   - Я не... Я не...

   Глаза Дмитрия были так близко, и я ясно видела в них надежду, а еще невероятную нежность. Но девочка в джинсовом сарафанчике стояла совсем рядом, сжимая кулаки и топая ногами. И я почти физически ощущала ее боль. Режущую сердце на сотни лоскутков.

   - Простите, Александра, - неверно истолковал мои заикания Дмитрий. - Наверное, я поспешил с выводами. Мне жаль, что поставил вас в неловкое положение.

   - Ничего подобного! - решила я рубить с плеча. Выбирать, так выбирать себя!

   Я приблизилась к парню вплотную, сжала крепкие ладони.

   - Не смей, Саша! - Света кинулась к нам, готовясь нанести удар, но я оказалась быстрее.

   - В убежище! - приказ прогремел грозой и уничтожил незнакомый мегаполис.

   А потом были солнце и шум морской воды. Но я их уже не видела. Всё затмил самый безумный поцелуй во вселенной. Страстный, сладкий, отчаянный.

   А еще он мог бы стать бесконечным, если бы не дрянное чувство юмора Потока, выбросившего меня прочь в самый сказочный момент, который можно было только придумать в беспощадном закольцованном мире.

   ****

   2010 год

   - Бабушка, вспоминай! - сердито велела я, продолжая вглядываться в злосчастный снимок. Словно надеялась, что картинка растворится, и ей на смену придет другой пейзаж, никоим образом не связанный с Потоком.

   - Отстань от нее, колючка репейная, - припечатала Томочка, попыталась вырвать у меня фото и вернуть в альбом, но получила по рукам и примолкла. Зато дядя Коля взвился до небес.

   - Александра! Что ты себе позволяешь?!

   - Верх невоспитанности! - вторила ему супружница - тятя Лида, как и дочка Тамарочка, отличающаяся невероятным занудством.

   Я с тяжелым вздохом прекратила препирательство и, молча, села на место. Снимок, правда, не отдала. Кстати, причиной капитуляции стали не назидательные восклицания Томкиных родителей, а укоризненный взгляд бабушки, всегда жутко расстраивающейся, если внутри семьи возникали дрязги. А учитывая, что папа с Аллой продолжали грозным шепотом выяснять отношения на кухне, я решила не огорчать старушку еще больше. По крайней мере, пока.

   Упреки Бастинды иссякли минут через двадцать. Или отцовское красноречие. В любом случае, вернулись они недовольные друг другом. Хорошо хоть цепляться к папе Алла больше не смела, хотя и сидела, нахохлившись. И прожигала огненным взглядом бабушку, которую, видимо, продолжала считать сообщницей неверного супруга. Папа, напротив, демонстрировал хорошее настроение - напускное, разумеется, а от того, совершенно безумное. С пошловатыми шутками, над которыми хохотал лишь дядя Коля.

   - Дочь, ты еще с нами? - отец заметил мою отрешенность лишь в самом конце семейного вечера, когда Тамара пошла провожать родителей до такси.

   - Она на меня дуется, - наябедничала бабка, отодвигая от старшего отпрыска недопитую бутылку водки. - Я фотографию одну не сумела распознать, а ей, видите ли, приспичило!

   - Просто место кажется знакомым! - огрызнулась я, скрещивая руки на груди. - Раздражает, когда пытаешься что-то вспомнить и не можешь.

   - Ну-ка, покажи, - папа протянул над столом руку за снимком, по-прежнему, лежащему передо мной.

   - Вряд ли ты знаешь, - отмахнулась я, но фото все же передала, чтобы не обидеть родителя. Хотя ему-то оттуда может быть известно Поточное убежище...

   - Ну почему же? - объявил отец, но не злорадно, а непривычно грустно. - Я знаю, где это снято. Старая дача Олега Ильича и Валентины Афанасьевны - твоих дедушки и бабушки со стороны мамы.

   - Батюшки! - бабка хлопнула себя по лбу. - И как я не сообразила! Та самая, из-за которой столько расстройства случилось. Я ведь там ни разу не бывала. Ездила с Валей только на новую дачу, рядом с Осиново.

   - Да, мы ее потом купили. А тот участок, - объяснил отец специально для меня, - родители твоей мамы получили еще в молодости. Ольга там все детство провела. Как заканчивалась сессия, они с Валентиной Афанасьевной уезжали за город и жили до самого сентября. Олег Ильич приезжал на выходные, с боем вырывался из больницы.

   Нельзя сказать, что я хорошо знала другую бабушку. Она ушла из жизни, когда мне было десять лет. С института и фактически до самой смерти она проработала преподавателем литературы в университете. Ездила на занятия, даже когда болела. Папа тогда нанял для нее личного водителя и зарплату ему платил из собственного кармана. Понимал, что не может бывшая теща бросить студентов. Только работа и давала ей силы и смысл в жизни. Помню, дома у нее были сотни фотографий учеников разных лет. Еще раза в три больше бывших и нынешних студентов пришли на похороны. Помню, как с гордостью подумала тогда, какой масштабной личностью была бабуля, раз проститься с ней захотели столько людей.

   Подкосил Валентину Афанасьевну Данилову третий инфаркт. В семьи говорили, что это был вопрос времени. Она давно болела. Сначала потеряла мужа. Потом тридцатилетнюю дочь. Кстати, именно из-за ранней смерти моей мамы, бабушка и очутилась одной ногой в могиле во второй раз. А в первый... Наверное, из-за деда.

   Но оказалось, нет.

   - Всё из-за дачи этой, - папа сумел-таки дотянуться до бутылки и обильно плеснул водки в стакан. - Участки отобрали в пользу государства. Теперь это городская черта. Там целый микрорайон возведен. А бабушка твоя никак успокоиться не могла. Мол, это ее молодость, ее жизнь. Кончилось дело больницей. Оля тоже расстраивалась. Любила это место. Говорила, столько воспоминаний похоронили под асфальтом. Видимо, тебя там в последнее лето и сфотографировали. На память.

   Видя, как мрачнеет папа, бабушка попыталась разрядить атмосферу - завела разговор о соседях по собственной даче. Но беседа не клеилась из-за нежелания поддерживать ее аж двумя участницами сразу - мной и Аллой. Молчание мачехи перешло на новый уровень - из обиженного превратилось в тягостное. Неудивительно, я бы на ее месте тоже расстроилась, учитывая, насколько мягким становился папин голос, когда он произносил мамино имя. Пусть они с Аллой женаты уже восемнадцать лет, первая супруга не была бывшей, а являлась той, что "ушла" слишком рано. Это огромная разница.

   А я... Я больше ничего не могла обсуждать сегодня с родственниками. Мысли занимал один лишь Поток и новые, поистине безумные его горизонты, открывающиеся после папиного рассказала о старой даче. Посему я решила прощаться. Неимоверно захотелось на свежий воздух. Подышать. Подумать.

   - Не пропадай, - велел отец, обнимая меня в коридоре, и вдруг подозрительно сузил глаза, качая головой. - Вот ведь! А я весь вечер думал, что мне мерещится! Приятный аромат, дочь. Откуда?

   - Подарили, - растерянно пожала я плечами, вспомнив, что сегодня решила воспользоваться духами, присланными Дмитрием или кем-то, кто использует его личность. - Что-то не так?

   Боже праведный! Неужели разгадка известна не только бабушке?!

   - Нет, что ты. Просто не ожидал. Это ведь любимый аромат твоей мамы.

   Вот так, наверное, на людей и обрушивается небо. Проламывая череп.

   Я не заметила, как вышла из квартиры и спустилась вниз. Очнулась в такси, когда листала записную книжку в телефоне, бесцельно перебирая имена. Мне нужно было кому-то позвонить. Поговорить. Не поделиться произошедшим. Нет, ни в коем случае. А лишь отвлечься, отключиться. Да хоть с кем-то из вереницы бывших парней. Главное, выбрать того, кто не успел меня возненавидеть и не станет досаждать в дальнейшем.