Репортаж об убийстве - Макдермид Вэл - Страница 48

• Предыдущая
• 48/59
• Следующая

– Однако мы все еще не знаем наверняка, кто убийца, – со вздохом заметила Корделия. – Чем больше фактов, тем сложнее что-то доказать.

– Хорошо, что ты напомнила, – сказала Линдсей. – Тебе известно что-нибудь о финансовом положении Джеймса Картрайта, Пэдди?

Брови Пэдди Кэллеген изумленно взлетели вверх.

– Совсем немного. – ответила она. – В общем-то только то, что его дела не так хороши, как обычно. Ему не удалось подписать контракт на строительство корта для сквоша – это серьезный удар по его кошельку. И он не поменял в этом году машину, хотя делает это постоянно. Я даже слышала, что вся эта история с игровыми полями и нашим фондом окончательно подкосила его, но в это, право же, трудно поверить. – Ненадолго задумавшись, Пэдди продолжила: – Кстати, о Картрайтах: я бы хотела ответить на твой вопрос, который ты задала мне недавно. О заявлении Сары, сделанном ею полиции. Знаете, я думаю, что она ошибается. На самом деле все было наоборот. Когда я привела ее ко второму музыкальному классу мне пришлось остановиться у кладовой, чтобы переговорить с двумя ученицами младших классов, которых там не должно было быть в этом время, а Сара пошла вперед. Когда я вошла в класс, Сара стояла у шкафа и рассматривала какие-то ноты. Это показалось мне довольно странным, потому что она вообще никогда не интересовалась музыкой. Точнее, ее интересовало только музыкальное сопровождение к гимнастическим номерам, но чтобы вдруг листать ноты – такого за ней не водилось. Я велела ей положить ноты на место, потому что знала, что в комнате должна была заниматься мисс Смит-Купер. Не думаю, что это такая уж существенная деталь, но пусть уж вам все будет доподлинно известно – так сказать, для точности протокола.

– Понятно, – задумчиво протянула Линдсей. – Думаю, нам придется еще разок поговорить с мисс Картрайт. Не терплю, когда лгут. Это сразу заставляет меня думать, что такой человек что-то скрывает.

– Только не переусердствуй, Линдсей, – попросила Пэдди. – Сара не очень-то счастлива, и я чувствую себя ответственной за нее.

– Нет, Пэдди. С ней обязательно надо поговорить. Сейчас на карту поставлены куда более важные вещи, чем чувства Сары.

– Да знаю я это, только, пожалуйста, будь с ней ласкова, – попросила Пэдди. – Она взъерошится, как кошка при виде собаки, если ей что-то не понравится в твоих расспросах.

– Должно быть, ты шутишь, – с презрением промолвила Корделия. – Когда мы виделись с нею в последний раз, она вела себя очень дерзко, если не сказать, по-хамски. Сара – единственный человек, естественно за исключением Памелы Овертон, которому удалось вывести из себя твою любимую журналистку.

Пэдди снова рассмеялась, и на ее щеках даже заиграл легкий румянец. Но не успели Корделия или Линдсей заметить что-то по этому поводу, подошла надзирательница и повела их приятельницу в камеру.

– Мы скоро вытащим тебя отсюда, не забывай об этом, – сказала Корделия Браун на прощанье, глядя на исчезающую в дверях Пэдди.

К машине они шли, горячо споря. Корделия рвалась поехать в Уэльс к Энтони Баррингтону, но Линдсей передумала.

– Первым делом я должна поговорить с Сарой, причем немедленно, – заявила она решительно. – Баррингтон будет дома и позднее вечером. К тому же мы смогли бы поехать к нему завтра утром. А сейчас мне необходимо выяснить все с Сарой Картрайт. Она солгала нам, и я хочу знать почему.

– Вот с ней мы и можем поговорить в любое время, – возражала Корделия. – Мы и так знаем, что она нам врала, так что остается лишь выяснить, что заставило ее сказать неправду. Зато к Баррингтону надо ехать как можно скорее. Он – единственный, с кем мы даже не поговорили, хотя он может иметь к этой истории непосредственное отношение. И потом, ты же сама твердишь, что это – наиболее подходящий кандидат на роль убийцы. Что с тобой случилось, Линдсей? Совсем недавно ты просто рвалась в Уэльс, чтобы потолковать с ним по душам.

– Ну как ты не понимаешь?. – возмутилась Линдсей. – Ответы Сары могут все изменить! Вполне вероятно, что после разговора с ней нам вообще не придется ехать к этому Баррингтону. Не исключено, что нам даже удастся раскрыть преступление. Мы ничего не потеряем, если сначала поговорим с Сарой, зато можем много выиграть. Я знаю, что этот разговор – важнее всего.

Корделия тяжело вздохнула.

– Да ты прешь как танк, – вымолвила она устало. – Ты ничего не желаешь слушать. И не принимаешь никаких доводов, разве не так?

– Я знаю, что права. – упрямо повторила журналистка.

– Что ж, а я уверена, что ты ошибаешься. – продолжала стоять на своем Корделия.

– Это мы еще посмотрим, – буркнула Линдсей. – Та-ак… здесь есть где-нибудь телефон?

– Кажется, мы проезжали телефонный автома. – он был примерно в миле после съезда с шоссе. Кому ты хочешь позвонить?

– Я хочу просто оставить Саре записку, – ответила журналистка. – Хочу предупредить ее, что мы приедем. Пусть немного попотеет. Я хочу, чтобы она была с нами ласкова и чтобы она поломала голову над тем, что нам уже известно, а что – нет. – С этими словами Линдсей села в машину.

– Господи, да ты упряма как осел, тебе это известно? – бросила Корделия, обращаясь к пустому месту, где только что стояла ее подруга.

Припарковавшись у Лонгнор-Хауса, женщины направились прямо в комнату Сары. На двери висела табличка «Не беспокоить!».

– Вообще-то подобные таблички – это святое, но на сей раз мы нарушим правила, – вымолвила Корделия. – В конце концов, Сара должна нас ждать. – Она постучала в дверь.

Ответа не было. Писательница вопросительно взглянула на Линдсей, и та ободряюще кивнула ей. Корделия нажала на ручку двери и первой вошла в комнату.

Открывшееся зрелище заставило ее отшатнуться, прижав руки к губам. Линдсей схватила ее в объятия, крепко прижав к себе, и заглянула внутрь…

– Мы не должны ничего тут трогать, – хрипло прошептала Линдсей. Отпустив Корделию и убедившись, что та держится на ногах, она быстро прошла в комнату и огляделась по сторонам, чувствуя стеснение в груди. – Спустись в комнату Пэдди, – скомандовала она Корделии. – Позвони Памеле Овертон и вызови полицию.

Корделия замерла на месте, словно не слыша ее слов.

– Делай то, что я сказала! Скорее! – закричала Линдсей.

Корделия вздрогнула и, шатаясь, пошла вниз по коридору.

Оставшись одна, Линдсей постаралась взять себя в руки, а уж потом снова решилась посмотреть… Ей отчаянно хотелось понять, почему произошла эта немыслимая трагедия.

Почему Сара Картрайт – точнее, то, что от нее осталось, – лежит, распростершись – наполовину на полу, наполовину на кровати… Ее левая рука была исполосована ножом до кости у локтя и у запястья. На правом запястье тоже была рана, только менее глубокая. На полу валялся охотничий нож. Без сомнения, она перерезала себе вены, наклонившись над раковиной, которая была наполнена жуткой густо-кровавой водой. Видимо, потеряв сознание, Сара Картрайт повалилась назад, при этом хлеставшая из ран кровь забрызгала стены, пропитала ковер и постель. Линдсей затошнило, но каким-то сверхусилием воли она заставила себя продолжить осмотр комнаты. Она подошла к столу, осторожно обходя пятна крови на полу.

На столе лежал листок бумаги, исписанный аккуратным почерком. Линдсей была почти уверена, что найдет что-то в этом роде. Сверху на листке было написано большими буквами: «Каждому, кого интересует истинная причина смерти Лорны Смит-Купер».

Далее в записке было написано:

«Сначала я хочу извиниться за все те неприятности, которые причинила, особенно перед моим отцом, мисс Кэллеген и перед школой. В тот момент мне казалось, что я делаю единственно правильную и возможную вещь; я не думала, что кто-то что-то сможет доказать. И я вовсе не хотела, чтобы арестовали мисс Кэллеген. Это я убила Лорну Смит-Купер. Я притащила опоры для строительных лесов с кортов для сквоша и сделала подставку, чтобы забраться с кухонной крыши в музыкальный класс. Я открыла окно, проскользнула в комнату и задушила ее, когда она играла на виолончели. Я знала, что Лорна Смит-Купер будет там в это время, потому что мисс Кэллеген сказала мне об этом, когда меня там успокаивала. Я убила мисс Смит-Купер ради моего отца. Я хотела, чтобы он получил игровые поля школы и сумел поправить свои дела. А решилась я на убийство после того, как узнала, что обо мне думают девочки. Я была уверена, что мисс Кэллеген выпустят из тюрьмы и все постепенно забудется. Однако ко мне должны прийти мисс Гордон и мисс Браун, а я видела утром, что они возятся с опорами для строительных лесов на крыше кухонного блока. Они точно знают, что я солгала мисс Кэллеген, и теперь уж точно все выяснится, потому что я – единственная, кто мог пробраться по узким брусьям к окну музыкального класса. Но я не могу пойти в тюрьму. Мне очень жаль, что мне придется причинить боль моему отцу. Я решилась на это, потому что я люблю тебя, папочка. Сара Картрайт».

• Предыдущая
• 48/59
• Следующая