Мастера детектива. Выпуск 3 - Сименон Жорж - Страница 79

• Предыдущая
• 79/195
• Следующая

Джордж, казалось, насторожился:

– Бедная старушка – вот уж кому не повезло, верно? И как раз в тот момент, когда она получила возможность наслаждаться жизнью.

– Будем надеяться, что полиция разыщет убийцу, – сказал адвокат.

– Не сомневаюсь в этом. Наша полиция знает свое дело. Соберут всех подозрительных личностей, которые торчали поблизости, и прочешут их частым гребешком – заставят отчитаться в своих действиях во время убийства.

– Это не так легко по прошествии некоторого времени, – заметил мистер Энтуисл и улыбнулся, давая понять, что собирается пошутить. – Например, я в тот день в половине четвертого был в книжном магазине Хэтчарда. Вспомнил бы я об этом, если бы полиция стала меня расспрашивать через десять дней? Очень сомневаюсь. А вы, Джордж, находились в Херст–парке. Вспомните вы, в какой именно день это было, скажем, через месяц?

– Да, так как это произошло на следующий день после похорон.

– Верно. К тому же вы два раза выиграли – это тоже освежает память. Редко забываешь имя лошади, на которой заработал деньги. Кстати, как звали ваших фаворитов?

– Дайте подумать… Геймарк и Фрогг Второй. Да, я не скоро их позабуду.

Мистер Энтуисл откланялся с сухим, похожим на кашель, смехом.

– Очень рада вас видеть, – сказала Розамунд без особого энтузиазма. – Но сейчас еще так рано…

Она сладко зевнула.

– Уже одиннадцать, – заметил мистер Энтуисл.

Розамунд снова зевнула и виновато отозвалась:

– У нас была вечеринка, она затянулась до поздней ночи. Мы слишком много выпили. У Майкла до сих пор жуткое похмелье.

В этот момент появился также зевающий Майкл в ярком халате и с чашкой черного кофе в руке. Майкл выглядел утомленным, но, как всегда, привлекательным и очаровательно улыбался. На Розамунд были довольно грязный желтый пуловер, черная юбка и, насколько мог судить мистер Энтуисл, ничего более.

Педантичный и аккуратный адвокат не одобрял образ жизни Шейнов. Захламленная квартира на первом этаже дома в Челси, валяющиеся повсюду бутылки, стаканы и окурки, спертый воздух, общее впечатление пыли и беспорядка…

Посреди этой не располагающей обстановки Розамунд и Майкл цвели пышным цветом. Они были на редкость красивой парой и, как казалось мистеру Энтуислу, очень любили друг друга. Во всяком случае, Розамунд обожала Майкла.

– Как насчет глоточка шампанского, дорогой? – осведомилась она. – Просто чтобы встряхнуться и выпить за наше будущее. О, мистер Энтуисл, какая удача, что дядя Ричард оставил нам деньги именно теперь…

Адвокат заметил, что Майкл недовольно нахмурился, но Розамунд продолжала как ни в чем не бывало:

– Потому что нам представился чудесный шанс поставить эту пьесу. В ней есть великолепная роль для Майкла и даже маленькая роль для меня. Там рассказывается о молодом преступнике, который в душе настоящий святой. Пьеса полна самых современных идей.

– Похоже на то, – чопорно произнес мистер Энтуисл.

– Он грабит, убивает, его преследуют полиция и общество, и под конец он совершает чудо!

Шокированный адвокат хранил молчание. Нынешняя молодежь говорит и пишет вредную чушь!

Впрочем, нельзя было сказать, что Майкл Шейн много говорил. На его лице все еще было написано недовольство.

– Мистеру Энтуислу неинтересно слушать твои восторженные излияния, Розамунд, – сказал он. – Помолчи хотя бы минуту и дай ему сообщить, зачем он к нам пожаловал.

– Нужно выяснить один–два вопроса, – объяснил адвокат. – Я только что вернулся из Литчетт–Сент–Мэри.

– Значит, убили все–таки тетю Кору? Мы читали об этом в газете. Я сразу решила, что это она, так как фамилия уж больно необычная. Бедная тетя Кора! Я смотрела на нее во время похорон и думала: лучше умереть, чем выглядеть так нелепо. А теперь она в самом деле умерла! Наши гости не поверили, когда я рассказала им, что женщина, убитая топором, про которую написано в газете, моя тетя! Они только смеялись – верно, Майкл?

Майкл Шейн не ответил, и Розамунд продолжала с явным удовольствием:

– Два убийства одно за другим! Немного чересчур, не так ли?

– Не говори глупости, Розамунд, – твоего дядю Ричарда никто не убивал.

– Ну а Кора думала, что его убили.

Мистер Энтуисл прервал их спор:

– После похорон вы вернулись в Лондон?

– Тем же поездом, что и вы.

– Да, конечно. Я задал этот вопрос, так как пытался с вами связаться… – он бросил быстрый взгляд на телефон, – на следующий день, но никто не отвечал.

– О боже, мне так жаль… Что мы делали позавчера, Майкл? До двенадцати мы были дома, а потом ты отправился встретиться с Розенхаймом и на ленч с Оскаром, а я пошла по магазинам искать нейлоновые чулки. Я должна была встретиться с Дженет, но мы разминулись. Потом мы с тобой обедали в «Кастиль» и вернулись, кажется, около десяти вечера.

– Что–то вроде этого. – Майкл задумчиво посмотрел на мистера Энтуисла. – Что вы хотели у нас выяснить, сэр?

– Всего лишь два вопроса, возникшие в связи с состоянием Ричарда Эбернети; и еще я собирался попросить вас подписать кое–какие документы.

– Мы получим деньги сразу или неизвестно когда? – спросила Розамунд.

– Боюсь, что закон склонен к проволочкам, – ответил мистер Энтуисл.

– Но мы ведь можем получить аванс, верно? – Розамунд выглядела встревоженной. – Майкл говорил, что можем. Для нас это очень важно из–за пьесы.

– Нет никакой спешки, – любезно промолвил Майкл. – Нам только нужно решить, браться за постановку или нет.

– Думаю, не составит труда выдать авансом необходимую вам сумму, – сказал адвокат.

– Тогда все в порядке. – Розамунд облегченно вздохнула и, подумав, добавила: – А тетя Кора оставила какие–нибудь деньги?

– Очень мало. Она завещала их вашей кузине Сьюзен.

– Почему именно Сьюзен? И сколько там денег?

– Несколько сотен фунтов и кое–какая мебель.

– Хорошая?

– Нет, – ответил адвокат. Интерес Розамунд сразу же пропал.

– Все это очень странно, – промолвила она. – Сначала Кора после похорон неожиданно заявляет, что дядю Ричарда убили, а на следующий день убивают ее саму. Странно, не так ли?

Последовало неловкое молчание, прежде чем мистер Энтуисл спокойно отозвался:

– Да, это в самом деле очень странно…

Мистер Энтуисл внимательно рассматривал Сьюзен Бэнкс, склонившуюся над столом и что–то оживленно говорившую.

В ней отсутствовала красота Розамунд. Но ее лицо было по–своему привлекательным, и эта привлекательность, по мнению адвоката, заключалась в его живости. Складка полных алых губ и очертания фигуры были в высшей степени женственными. Тем не менее Сьюзен напоминала адвокату своего дядю, Ричарда Эбернети, формой головы, линиями подбородка, глубоко сидящими задумчивыми глазами. В ней ощущались свойственные Ричарду энергия, практичность и проницательность. Из трех представителей младшего поколения семьи только она казалась сделанной из того же металла, на котором были воздвигнуты все достижения Эбернети. Чувствовал ли Ричард в своей племяннице родственную душу? Мистер Энтуисл в этом не сомневался. Ричард всегда умел разбираться в людях. Сьюзен обладала именно теми качествами, которые ему требовались. И все же Ричард Эбернети никак не выделил ее в своем завещании. Не доверяя, как полагал адвокат, Джорджу, обойдя вниманием красивую, но недалекую Розамунд, мог ли он не найти в Сьюзен то, что искал, – свое подобие?

Если нет, значит, причина заключалась в ее муже…

Взгляд мистера Энтуисла скользнул над плечом Сьюзен туда, где стоял Грегори Бэнкс, рассеянно затачивая карандаш.

Худой, бледный и невзрачный молодой человек с волосами рыжевато–песочного оттенка находился в такой густой тени яркой личности Сьюзен, что охарактеризовать его было крайне сложно. Ничто в нем не привлекало особого внимания – очевидно, симпатичный, услужливый парень; мистер «да», как теперь говорят. Но это описание не казалось удовлетворительным. В подчеркнутой ненавязчивости Грегори Бэнкса ощущалось нечто смутно тревожное. Он казался совсем неподходящей парой для Сьюзен – и тем не менее она настояла на браке с ним, преодолев все возражения. Почему? Что она в нем нашла?

• Предыдущая
• 79/195
• Следующая