Мастера детектива. Выпуск 1 - Кристи Агата - Страница 53

• Предыдущая
• 53/160
• Следующая

— А на муже ее следов не отмечено?

— О муже я пока скажу коротко: нет, не отмечено. — И, помолчав немного, Ригби продолжал: — Да, так я упомянул про следы ног — следы были. Убийца прошел к дому через сад. А откуда он взялся и куда потом делся, одному богу известно. Уходящих–то следов резиновых сапог не обнаружено. От дома ведущих следов — ни–ни. Понятно, он мог пройти по дорожке к воротам, и следы эти потом затоптались — сколько ведь хождения было по этой дорожке туда и назад до утра. Но все же не думаю, чтоб их могли так начисто втоптать. — Инспектор бросил взгляд на Смайли, затем сказал: — Вещичку он одну оставил после себя в теплице, — старый суконный пояс, темно–синий, от пальто, причем дешевого по виду. Это нами сейчас расследуется.

— Что, ограбил он ее или?..

— Никаких следов насилия. С шеи у нее исчезла нитка зеленых бус, и вроде бы пытался снять кольца с руки, но они слишком туго сидели на пальце.

Ригби помолчал.

— Сами понимаете, мы связались со всеми концами округи на предмет высокого роста мужчин в синих пальто и резиновых сапогах. Но, насколько мне известно, ни у кого из них нет крыльев или семимильных сапог, чтобы перелететь от теплицы на дорогу.

Разговор прервался — младший полицейский внес чай на подносе. Поставив поднос на стол, он покосился на Смайли и решил, что разливать чай — инспектору. Повернул чайник ручкой к Ригби и удалился. Смайли позабавил этот контраст: огромные ручищи полицейского — и чайное ситечко, сервиз, белейшая салфетка на подносе. Ригби разлил чай, выпили молча. Что–то есть в этом Ригби сокрушающе компетентное, подумал Смайли. Сама даже ординарность инспектора и его кабинета как бы подчеркивает спайку Ригби с обществом, им охраняемым. Неказистая мебель, деревянные шкафы, голые стены, дедовский телефон с раздельным наушником, бурый бордюр по стенам и бурая окраска двери, лоснящийся линолеум и слабый запах карболки, пузырчатое пламя газа и календарь от страхового общества «Благоразумие» — все это свидетельства воздержанности и чистых рук, и строгость обстановки действует бодряще, успокаивающе. Ригби продолжал:

— Филдинг подтверждает, конечно, что Роуд возвращался к нему за экзаменационными работами. Время прихода Филдинг подает примерно — одиннадцать тридцать пять. Роуд сразу тут же и ушел, только взял в холле свой портфель с работами — в этом портфеле он учебники носит. Роуд не помнит, встретился ли ему кто–нибудь по дороге. Вроде бы велосипед обогнал, но точно он не помнит. Если верить Роуду, он направился прямо домой. У дверей своих он позвонил. На нем был смокинг, и ключ остался в пиджаке. И жена это знала и звонка ждала. В чем вся и штука. А ночь лунная, и снег выпал, так что хоть иголки собирай. Он позвал жену, ответа нет. Тут он увидел следы ног, уходящие за дом. И не просто следы, а и пятна крови и снег взрытый — ведь ее по снегу волокли в теплицу. Но он не понял, что это кровь. Темнели просто пятна в лунном свете, и, по словам Роуда, он подумал, что это грязная вода капала с крыши. Он пошел по следу кругом дома, уперся в теплицу. Там было темно, он нашарил выключатель, но свет не зажегся.

— А спички?

— Спичек не было у него. Он не курит. Жена не одобряла. Он пошел от дверей в глубь теплицы. Стены ее в основном стеклянные, только от пола глухой кирпич на высоту трех футов. Но крыша черепичная. Луна стояла высоко, и в теплицу почти не доходило света — разве что через внутреннее окно из гостиной, но там горела только настольная лампочка. Так что он шел ощупью, не переставая звать жену. Споткнулся обо что–то, чуть не упал. Встал на колени, руками ощупал, провел по ее телу — мокро. Понял, что это кровь. Что потом, он плохо помнит, но там неподалеку живет старший учитель мистер Д’Арси, вдвоем с сестрой проживают в сотне ярдов дальше по дороге. Д’Арси услыхал крики Роуда, вышел к нему на дорогу. Руки и лицо у Роуда были вымазаны кровью, вид был полностью невменяемый. Д’Арси позвонил в полицию, и в час ночи я прибыл туда. За время службы я всякого навидался, но такой кровищи не видал. Повсюду прямо. Убийца, кто б он ни был, наверняка был сплошь захлестан кровью. Там из теплицы выведен сквозь стенку наружу водопровод. Кран открывали — вероятно, убийца руки мыл. Экспертиза дала следы крови в снегу под краном. Роуд его недавно утеплил, окутал войлоком…

— А отпечатки пальцев? — спросил Смайли. — Что говорят отпечатки?

— Отпечатки пальцев Роуда обнаружены везде. На полу, на стенах, на окнах, на самом трупе. Но имеются и другие отпечатки, не пальцев, а просто кровяные следы — от перчаток, вероятно.

— Следы убийцы?

— Отпечатки пальцев Роуда кое–где наложены поверх следов от перчаток. Так что эти пятна сделаны до Роуда.

Смайли помолчал с минуту.

— Теперь относительно экзаменационных работ, за которыми он возвращался. В самом деле имели они такую важность?

— Да, пожалуй, имели. Более или менее. К полудню в пятницу оценки требовалось уже вручить Д'Арси.

— Но зачем же в таком случае было отдавать эти работы Филдингу?

— Он не отдавал. Днем Роуд сидел на письменных экзаменах, в шесть часов собрал работы. Сложил их в портфель и велел старосте — ученику по фамилии Перкинс — отнести к Филдингу, куда Роуды были званы в гости. Роуд эту неделю еще по церкви дежурил, и у него не оставалось времени зайти к себе домой до Филдинга.

— А где же он переоделся?

— В гардеробной, рядом с преподавательской. Там оборудована раздевалка — главным образом для преподавателей спорта, проживающих не в самом Карне.

— А мальчик, который отнес портфель к Филдингу, что известно о нем?

— Тут я мало что могу добавить. Фамилия — Перкинс. Староста корпуса, что в ведении Филдинга. Филдинг сам опросил Перкинса, показания Роуда подтвердились. Корпусные, знаете, наставники дрожат над своими воспитанниками… не желают, чтобы их допрашивали грубые полисмены. — Ригби слегка помрачнел.

— Так, — после паузы произнес Смайли беспомощно, затем спросил: — А как вы объясняете письмо?

— Тут нам не только ее письмо объяснять. Смайли остро глянул на него.

— Что вы хотите сказать?

— То хочу сказать, — неторопясь проговорил Ригби, — что миссис Роуд и помимо письма порядком начудила в эти последние недели.

— Миссис Роуд была, значит, баптисткой, — продолжал Ригби. — В городе у нас тут целая община. Правду сказать, — прибавил он с вялой усмешкой, — жена моя туда же относится. Недели две назад здешний их священник зашел ко мне. Вечером, где–то в половине седьмого. Я ужедомой подумывал идти. Вошел, сел, где вы сейчас сидите. Он мужчина крупный, видный собой, родом с Севера, откуда и миссис Роуд. Фамилия его Кардью.

— Мистер Кардью, упомянутый в письме?

— Тот самый. Он о Гластонах издавна был наслышан, Гластоны по всему Северу известная семья, и мистер Кардью был предоволен, когда узнал, что Стелла Роуд — дочь мистера Гластона. Миссис Роуд, само собой, посещала молельню аккуратно, а это нашим горожанам нравится. Моей жене очень по сердцу пришлось, скажу вам. Это, пожалуй, первый раз, чтобы из школы кто–нибудь ходил молиться в город. Большинство здешних прихожан люди торговые, ремесленные — местные, одним словом. — Ригби опять усмехнулся. — Нечасто это бывает, чтобы школа и город вместе сходились, так сказать. Не в обычаях Карна такое.

— А как муж миссис Роуд? Тоже баптист?

— Миссис Роуд рассказывала Кардью, что раньше муж был баптистом. Он родился и вырос в Брэнксоме, вся семья его — баптисты. В Брэнксомской молельне они, можно понять, и познакомились — мистер и миссис Роуд. Вы там не бывали ни разу? Отличная церковь, на самой макушке холма, над морем.

Смайли покачал головой — нет, не бывал, — и широко расставленные карие глаза Ригби с момент глядели на него задумчиво. — А зря, — сказал инспектор. — Стоит съездить поглядеть. Так вот, — продолжал он, — по приезде в Карн мистер Роуд перешел в англиканство. Даже и миссис Роуд пытался убедить, В школе у них насчет этого строго. Я все это фактически от жены своей слышал. У меня правило: сплетни распространять не смей, жена полицейского должна себя соблюдать, но это ей сам мистер Кардью говорил.

• Предыдущая
• 53/160
• Следующая