Вампирья эскадрилья (СИ) - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела" - Страница 37

• Предыдущая
• 37/43
• Следующая

   Вильям вздохнул, кивая. Но промолчал. Он пока сам не понимал своих чувств. Они были странными. Слишком объемными и приторными. И он чувствовал, что все его старания уходят в пустую, ему никак не удается справиться с ними. С теми чувствами, что захватили его с появлением в городе другого волка.

   И тогда снова влез Ферджи, видя, что Вильям хоть и молчит, но внимательно прислушивается к словам отца. Ловит каждое слово.

   - Ну, - вместо Вильяма протянул вор, - думаю, пока ничего смертельного не случилось. Кстати, раз уж об этом зашла речь, может, объясните, что это за самый сложный период такой и вообще, почему в воспитании молодого волка столько тонкостей.

   Мусс-Кус с благодарностью посмотрел на неожиданного союзника. Он и сам собирался заговорить об этом снова. Но все никак не мог поймать момент.

   - Не просто волка, а будущего вожака. Это важно. - Произнес волк, повертел в руках бокал белого вина, помолчал и принялся рассказывать, старательно взвешивая каждое слово. - Мы куда больше люди, чем принято считать у не способных оборачиваться. И все-таки, в каждом из нас, с самого рождения живет зверь. В период созревания стираются границы между человеческим подсознанием и сознанием зверя, запертым внутри него. Для обычных волков, бойцов стаи, это проходит почти незаметно. Просто есть период, когда в молодости они наиболее агрессивны, но с возрастом это проходит. И контроль над разумом и телом возвращается. Но некоторые наши дети изначально рождаются с геном лидерства. Они и становятся в последствии вожаками, но только если им удается пережить период смешения зверя и человека и не впасть в бешенство.

   - Бешенство? - изумленно выдохнул Ферджи, - Собачье? - такую болезнь он знал. Ей его мама в детстве пугала.

   - Волчье. Оно страшней.

   - И что нужно, чтобы этого избежать? - Тихо спросил Вильям.

   - Это нормально, когда молодого вожака воспитывает старый и матерый волк, которого тот признает сильнейшим, опытнейшим. - И помедлив, волк добавил, - Старшим. - При этом он посмотрел на Этьена. Тот склонил голову к плечу, внимательно вгляделся в лицо старого друга, но промолчал. И князь продолжил. - Но юный волк, если он будущий вождь, не может все время подставлять холку под руку старшего, ему этого недостаточно. И к тому времени, как начинается его становление, как вождя, он должен обзавестись младшим. - Теперь Мусс-Кус неотрывно смотрел на сына.

   Тот кусал губы, но не спешил возмущаться. Князь понадеялся на то, что будет услышан, несмотря на невыносимую остановку.

   - Если бы в твоем окружении уже сейчас был юноша, который подошел бы тебе в качестве младшего, ты бы знал, о чем я говорю. Выбор не случаен. Это особое чувство. Нельзя схватить первого попавшегося волчонка. Будущий вожак должен сам это испытать.

   - А у тебя? - Вильям вскинул голову, впившись взглядом в лицо отца. - Как было у тебя? Тоже и старший, и младший?

   - Да, - волк кивнул твердо и окончательно.

   - Я так понимаю, что о девушках речи не идет? - вмешался в разговор фон Фрост, решив, что этот пункт не мешало бы прояснить отдельно. Он-то знал, что так и есть, но другим, похоже, это пока было невдомек.

   - Не хочу никого обидеть, - князь покосился на Мэри и Мари, которые все еще прислуживали за столом. - Но я стае волчицы занимают самое низшее звено иерархии. Да, за любую из них волки стаи порвут чужака на куски. Да, они вынашивают наше потомство и до определенного возраста занимаются воспитанием в том числе и мальчиков. Но мы сейчас говорим о воспитании вождей, о праве на первенство, о праве сильного. Поэтому в воспитании половозрелой особи мужского пола принимают участие только мужчины. Это инстинкт. Подчиняясь одному, подчиняешь другого.

   - И какие у вас отношения... сейчас?

   Голос Вильяма на миг дрогнул. Глаза заблестели. Его мучили мысли, рвали на части. Ведь никто из присутствующих, даже Этьен, еще понятие не имел, что он уже знает, что это за чувство к потенциальному младшему, о котором рассказал ему отец. Он уже испытал его. И сейчас отчаянно стыдился признаться. Его воспитали в человеческой морали, он считал, что предает Этьена тем, что чувствует к другому. И пока плохо себе представлял, как с этим жить. Поэтому спрашивал, одними глазами умоляя о помощи. И был не готов к тому, что лицо отца застынет, а голос прозвучит отстраненно и холодно.

   - Моего старшего сорок лет назад поднял на копье охотник за головами. А младший, уже в эту войну поймал грудью серебряную пулю, которая предназначалась мне.

   - Прости, - едва слышно пробормотал на это Вильям.

   Волк покачал головой.

   - Все в порядке. Ты не знал. Просто я вспомнил.

   - А мама? Как во все это вписывалась мама? Ведь ты встретил её...

   - Уже после смерти Клео. - И помедлив, волк едва слышно повторил, - Уже после.

   Вильям снова опустил голову. Мусс-Кус помолчал, а потом обратился к Этьену.

   - Могу понять твое не желание делиться им. Мой старший, хоть и знал, что рано или поздно это должно было произойти, какое-то время не мог смириться. Слишком был привязан ко мне.

   - Я, возможно, и готов поделиться, если это, действительно, так необходимо. Но не мешало бы еще раз все обсудить и обдумать, - Обронил на это вампир.

   - Отлично! - Неожиданно возликовал Луи, до этого ведший себя подозрительно тихо, - Раз вы все прояснили, может быть, поедим, наконец? Я-то ничего. Я горло утром промочил. А вон у Ферджи с Вили от голода совсем мордашки осунулись!

   - Ну, ты скажешь тоже, - возмутился Ферджи, - Мордашки...

   - И скажу! - Весело объявил адъютант.

   Глянул на Вильяма, и тот, неожиданно, улыбнулся. А потом и вовсе признался, уже не переживая за покрасневшие под взглядом отца щеки.

   - У меня скоро желудок в узелок завяжется.

   - Ну, этого точно допустить никак нельзя, - лихо поддержал его князь. - Кстати, раз лед тронулся, может, расскажете, что тут у вас такое произошло. Что-то мне подсказывает, что я пропустил все самое интересное.

   - А то! - Луи радостно отсалютировал ему вилкой.

   Рассказывали дружно и наперебой. Причем, что не удивительно, у каждого была своя версия событий. Местами князь смеялся до слез. Особенно, всех порадовали неизвестные широкой публике подробности игры Роберта и Фигли, о которых, веселясь, поведала Мари. Оказывается, командир Гроз предложил сыграть на отцовство. Нет, не стоит думать о Фигли плохого. Он просто решил напроситься в крестные папочки к будущему ребенку Роберта и Марии. После такого заявления Роберт, будучи человеком веселым, не удержался и предложил пари. Если победит Фигли, он, как папа малыша против такого крестного папаши возражать не будет, но если вампир окажется в дураках и продует, то отдаст ему свою знаменитую летную куртку. Сказано сделано. Фигли до победного конца не хотел верить в собственное поражение. У него в голове не укладывалось, что его сумел так изящно обставить не кто-нибудь, а человек. Эшон, присоединившийся к ним много позже, сначала еще пытался сдерживаться, но потом просто и без изысков ржал, как та лошадь, точнее, конь. Фигли обижался и все грозился вызвать командира Роз на дуэль. И тогда Рози, присутствующая при всем этом безобразии, так как оно творилось исключительно на её кухне, стрельнула глазками в сторону разобиженного вампира, давно уже сумевшего загладить перед ней свою вину, и предложила, зная уже, что попадет в самое яблочко.

   - Вместо того чтобы дуться и насмехаться, лучше бы целовались.

   Дальнейшее для Мари и Роберта, не ожидавших такой подставы и не присутствующих при разговоре Фигли с Рози, стало полной неожиданность.

   Вампиры целовались. Причем первым потянулся Эшон. И до того у них это нежно получалось, что всем, кто видел, то есть Роберту, Рози и Мари, не по себе стало оттого, что присутствуют при этом таинстве. Они и ретировались так быстро, как могли.

   - Хо-хо! - радостно взревел волчий князь, хлопнув себя по колену, - Он все-таки его соблазнил!

• Предыдущая
• 37/43
• Следующая