Прогулка по висячему мостику (СИ) - Трубицина Екатерина Аркадьевна - Страница 88

- Нет…

Холодок пробежал у Иры по позвоночнику.

- Зив, по-моему, ты увлекся! – оборвал друга, хотевшего еще что-то сказать, Лоренц. – Пойдемте, в конце концов, купаться!

- Но…

- Ира, Лоренц прав. Нужно освежиться с утречка, а уж потом и болтать сколько влезет. У тебя ведь сегодня выходной?

- Да…

 - Вот и отдохнешь с пользой.

Ира поднялась с кровати и начала одеваться.

- Да, Ира, чуть не забыл, – промурлыкал Лоренц, – на водопад идем молча и обратно – тоже. И вообще, никому никогда не показывай вида, что ты нас слышишь. Даже своему любимому Женечки.

- С чего это он у меня любимый?

- Да ты без него и шаг сделать боишься!

- Не надо, Лоренц! Не так уж она и боится – просто посоветоваться-то больше не с кем. Себя вспомни! Каково приходилось, когда здесь только появился, а? Забыл?

- И то верно… Ладно, идем. И ни звука, а то нашу Иру, чего доброго, в психушку отправят.

- К счастью, хоть не на костер! – проурчал Зив.

- Ну, это мы уже проходили, правда, Ир? – промурлыкал Лоренц.

- Вы там тоже были? – спросила в ответ Ира.

- А как же! И даже явились полуневольной причиной твоей захватывающей кончины, – с оттенком гордости промурлыкал Лоренц.

- Лоренц! Хватит! Сам же предложил сначала в водопаде искупаться.

- Ладно, ладно. Идем.

Водопадная эпопея прошла как обычно, за исключением того, что, как правило, урчащий Зив и мурлыкающий Лоренц, сегодня всю дорогу шли молча.

- - -

- Первое, чему тебе нужно научиться, – наставлял Иру Лоренц, когда они вернулись домой и дождались ухода Татьяны Николаевны, – слушать нас в присутствие других людей, не подавая вида, что ты нас слышишь.

- Очень сложно раздробить внимание и сосредоточить его в равном количестве сразу в нескольких направлениях. Притом так, словно оно целиком и полностью направлено на что-то одно в этом многообразии. Если ты этому научишься – емкость твоего внимания расширится, оно станет более глубоким и гибким, и ты начнешь замечать очень много интересного, что пока ускользает от тебя.

Ира усмехнулась.

- Знаете, с недавних пор меня само слово «внимание» стало ввергать в немыслимый ужас.

- Знаем, конечно, – спокойно ответил Зив. – Твое внимание позвало тебя. На самом деле оно шире и глубже, чем тебе кажется, но ты пока не используешь его в полной мере.

- Постойте, ведь если внимание сосредотачивается на чем-то одном, то все остальное остается за его пределами, а если попытаться фиксировать его сразу на нескольких объектах, то оно перестанет быть сосредоточенным вообще хоть на чем-то.

- В том-то и состоит трудность, но лишь для человека, – проурчал Зив, глядя Ире в глаза. – Притом, только для обычного человека.

- Видишь ли, – глубокомысленно замурлыкал Лоренц, – человек, когда ему предлагается сосредоточить на чем-нибудь внимание, автоматически, то есть по привычке, начинает вербализировать получаемую информацию и именно вербализация поглощает все внимание, притом, даже, вытесняя саму получаемую информацию. Лишь в экстремальных ситуациях обычный человек перестает думать словами, вследствие чего его внимание высвобождается, и он начитает действовать так, что потом сам изумляется своим действиям.

- Ты прекрасно знаешь, что облекать мысли в слова нужно лишь тогда, когда принимаешь решение и подводишь итог. В процессе действия вербализация – это совершенно лишняя обуза для внимания, – назидательно заметил Зив.

- Да. Я это знаю, но знать и делать – не одно и то же.

- Конечно, не одно и то же! – согласился Лоренц. – Но ведь иногда и притом очень даже часто у тебя получается! К примеру, когда ты работаешь. Мы давно наблюдаем за тобой, и я знаю, о чем говорю.

- Кстати, даже совсем обычные люди в случаях, когда нужно мгновенно донести большой объем информации, используют невербальные символы, к примеру: дорожные знаки.

- Зив абсолютно прав. Представь, что стало бы, если б информацию, заключенную в дорожном знаке, стали передавать словами?

- Это понятно, но ведь вы сейчас сами предложили мне тренировать внимание, воспринимая с одинаковым сосредоточением сразу, как минимум, два вербальных источника информации. Да еще при этом создавая у присутствующих впечатление, якобы он всего один.

- Безусловно, манипулировать и собственным, и чужим вниманием очень сложно, да еще в рамках вербальных символов, – согласился Лоренц. – Однако учти, что и вербальные символы можно воспринимать по-разному. Видишь ли, обычный человек, внимательно слушая собеседника, неосознанно повторяет за ним его слова, но можно этого и не делать… – он многозначительно посмотрел на Иру и добавил. – Именно это повторение, то есть повторная вербализация, и захватывает внимание полностью, не оставляя на что-либо еще…

Ира надолго задумалась. Зив и Лоренц молча ждали.

- Когда-то, очень давно, – как бы разговаривая сама с собой, начала она, – мне было лет девятнадцать-двадцать, я слышала голос. Точнее, я его не слышала – он как бы проносился у меня в сознании. Так вот, он говорил вроде бы с обычной скоростью, но я не успевала улавливать смысла… То, что я успевала повторить за ним, обретало смысл и укладывалось у меня в памяти. То, что не успевала – пролетало мимо, хотя все слова и казались понятными, но они не обретали смысла и не запоминались, – Ира ненадолго замолчала. – Во время обычного общения я не замечала за собой, что проговариваю вслед за собеседником.

- Тебе тогда только казалось, что скорость обычная, – пояснил Зив. – Когда ты смотришь на летящий самолет, его скорость в твоем восприятии тоже не соответствует действительной. Именно благодаря несоответствию скоростей ты и заметила, что проговариваешь. У тебя создалась иллюзия, словно голос говорит в обычном темпе, а ты – в замедленном. Когда же скорости одинаковые – это практически неощутимо.

- Если это даже заметить практически невозможно…

- Этого и не нужно замечать, – перебил ее Лоренц. – Если ты займешься наблюдением за собой, то твоего внимания точно уже ни на что не хватит.

- И как же тогда с этим бороться?

- Путем прекращения вербализации с помощью глубокого сосредоточения, – глубокомысленно промурлыкал Лоренц.

- О как! – Лоренц своими формулировками Иру определенно забавлял.

- Дело в том, – продолжал он задушевно мурлыкать, – что обычный человек, если требуется сосредоточиться на чем-либо, в первую очередь сосредотачивается именно на вербализации. Лишь в экстремальных ситуациях, когда думать словами попросту некогда, он на некоторый незначительный отрезок времени достигает истинного сосредоточения. И в этот миг постигает сущность мира, но, не имея возможности по ходу вербализировать полученные ощущения, он помнит о них лишь нечто весьма смутное. То, что мы предлагаем тебе практиковать, и есть в некотором смысле экстремальная ситуация. Поначалу будет очень сложно, но если ты вместо того, чтобы осознать «как», просто будешь пытаться делать это, то есть делать, не задумываясь о том, как именно ты это делаешь, постепенно у тебя начнет получаться то, что нужно.

- Ира, – добавил Зив, – твоя главная проблема и состоит в том, что ты уделяешь чрезмерное количество внимания пониманию, а не действию.

- Абсолютно верно, Зив, – продолжал Лоренц. – Тратить время и силы – чем, собственно, и является в данном случае внимание – на понимание можно и даже нужно «до» и «после», но не «во время». Это единственный способ действовать с максимальной эффективностью и полностью контролировать и себя, и то, что вовне. Однако попытки сознательно прекратить вербализацию приводят лишь к запуску ее с удвоенной силой и поглощению всего без остатка внимания этим процессом. Только глубокое сосредоточение на действии вводит тебя в нужное состояние, которое длится до тех пор, пока ты не начинаешь его анализировать…

- …чем, собственно, мы сейчас и занимаемся, – перебил его Зив, – хотя на самом деле хотели помочь тебе приятно провести выходной, а заодно показать одну очень полезную штуку.