Ладья света - Емец Дмитрий Александрович - Страница 49

• Предыдущая
• 49/59
• Следующая

— Осторожно! Могут быть ловушки! — предупредила Фулона.

— Я слетаю вперед? Посмотрю? — Дафна материализовала крылья. Перед ней, опережая ее, несся верткий Депресняк. Задрав голову и ловя лицом изморось. Мефодий смотрел, как Дафна и ее кот резвятся в воздухе. Дафна на своих стремительных, сильных крыльях легко настигала кота, но Депресняк начинал так невообразимо петлять, что у Мефа стала кружиться голова.

— Вот собака! — с восхищением сказал кто-то рядом.

Он оглянулся. Это была суровая Малара. С вое- хищением щуря опасные глаза, она любовалась тем же, чем и Мефодий. В зрачках у нее был восторг полета. Пусть даже чужого.

— Он кот!

— Вот собака этот кот! — повторила Малара.

Потом все долго брели по лесу, обходя те бесконечные, в форме сросшихся восьмерок болотца, которые видны были еще с самолета. Валькирии и их оруженосцы, ругаясь, давили комаров, слетевшихся к ним со всего леса. Не давила их только добрая Бэтла, которая говорила возвышенным страданием голосом:

— Пусть меня едят! Мне же не жалко? Они бедненькие, тощенькие, им детей растить! А я же полнокровная, да?

— Ну с комарами ясно. А вот Мошкин тебя случайно не покусал? — спросил Меф.

Бэтла подозрительно посмотрела на него. Мефодий не чесался, не хлопал себя по лицу и шее, а спокойно тащил вверенный ему чугунок.

— Гм! А на тебя почему комары не садятся?

— ССl₃-СООН! — объяснил Буслаев.

— Что-что?

— Трихлоруксусная кислота. Я превратил в нее свою кровь. Комары растворяются еще при попытке вонзить хоботок! — сказал Меф и вдруг хихикнул. — Не обращай внимания, у меня, видимо, мозги окислились!

Бэтла стала разглядывать остальных, и оказалось, что комары не кусают еще и Багрова.

— А ты, некромаг, себе чего в кровь добавил? — спросила она.

Матвей закрыл глаза, казавшиеся под веками синеватыми и выпуклыми:

— Ничего не добавлял. Я умер.

— КАК?!

— Телепатически внушил комарам, что умер… давно умер… очень-очень давно… мои руки холодны, как лед, и покрыты трупными пятнами.

Бэтла на всякий случай принюхалась и отошла подальше. Телепатическое внушение — вещь заразная.

— Лучше я пойду рядом с хихикающим Буслаевым! — шепнула она своему оруженосцу.

Они прошли примерно половину пути, когда сверху спустилась Дафна, чем-то очень озабоченная.

— Большая поляна между двух болот! С земли туда непросто подобраться — проход узкий, заросший. Поставь там одного стража, и он обеспечит полное отсутствие всех посторонних… Хотя их там и так нет. Качалка где-то совсем в стороне… Эта дорога, по которой вы идете, через пару километров сворачивает.

Фулона хотела сдуть с губы комара, но случайно проглотила его. Ее брови на мгновение приподнялись, а лицо вытянулось. Заметно было, как она осмысливает в себе комара, ищет ему место если не в своем сердце, то хотя бы в своем желудке. Наконец комар был осмыслен, и лоб валькирии разгладился. В конце концов, белок есть белок.

— Ну это ясно… — сказала Фулона. — На поля кто-то был?

— Я не видела, но… — Дафна замялась. — мне там было плохо, тревожно. А Депресняк, напротив, оживился. У него даже сил прибавилось. Рядом ощущается близость чего-то темного. Языческое капище? Место жертвоприношений? В общем, так как-то…

— Ясное дело. Раз уж место для Запретных Боев выбирал мрак, — недовольно проворчала Фулона и, откинув с глаз волосы, продолжила путь.

Дафна бежала рядом с крупно шагающей Фулоной, изредка оглядываясь то на нее, то на догонявшую их Ильгу. Ильга, зная, что Фулона не увидит ее спиной, корчила гримасы, очень точно передразнивая старшую валькирию. При этом бедная Ильга не замечала, что ее саму передразнивает Ламина, показывая, как смешно Ильга размахивает при беге руками, сгибая кисти в запястьях и делая пальцы лодочкой.

Бэтла, вынужденная передвигаться непривычно быстро, уронила большую, только что освобожденную от фольги шоколадку и теперь жалобно спрашивала у Гелаты, сдохнут ли микробы, если помыть шоколадку перекисью.

— Микробы — нет, а ты, скорее всего, — да! Дай сюда! Внутри у медработника все стерильно! — ответила Гелата, решительно отнимая у Бэтлы шоколад и отправляя его в рот.

— И почему шофер говорил, что сюда ничего не пройдет? — бубнил Алик. — Сюда пройдут: во-первых БМП; во-вторых, БТР; в-третьих, трактор с резиновыми колесами; в-четвертых, маленький экскаватор на гусеничном ходу…

— В-пятых, Алик пешком и молча! — раздраженно перебила Радулга и поверх щита, который Алик и без того уже тащил двумя руками, положила еще и палатку. — А то у твоей бедной пони с челочкой трескается позвоночник!

Вытянувшись цепочкой, они пробирались через ельник Ирку нагнала Ламина, с которой они обычно не ладили. А тут Ламину вдруг потянуло на задушевные разговоры. Да и оруженосца позлить заодно.

— Вот по Интернету хочу познакомиться! Как думаешь: вариант? спросила она у Ирки.

Смотреть чужие фотки пятилетней давности? Благодарю покорно! — фыркнула та.

— А по блогам и соцсетям? Там же человек душу выкладывает!

— Так-то оно так… Да только с душой вообще ничего не понятно. Какая-нибудь учительница младших классов обязательно будет писать про смертные казни или способы бальзамирования. Серьезно так, со знанием дела. А Геббельс н Гитлер, будь у них блоги, публиковали бы фото кошечек или свои фото н плавках. А о политике писал бы врач ухо- горло-нос, причем все считали бы его страшно язвительным и даже близким к Кремлю.

— Ты про Геббельса точно уверена? — усомнилась Ламина.

— Руку на отсечение даю — плавки и кошечки» Ну, на самый крайняк — кулинарные рецепты или рассказы, как он помирился с женой! — уверенно воскликнула Ирка.

Мефодий шагал рядом с Матвеем. Багров вел себя довольно прилично. На Мефа не огрызался и даже сказал: «Спасибо большое!» — когда отпущенная Буслаевым еловая ветка хлестнула его по лицу. «Не за что! Всегда рад помочь!» — ответил Меф не менее вежливо.

Часа через три устроили привал. Побросали рюкзаки, палатки и щиты в кучу и сами повалились сверху. Одна только Малара осталась на ногах, не без удивления посматривая на других. Заметно было, что она не только не устала, но едва-едва начала входить во вкус быстрой ходьбы.

— И что? Так и будем лежать? — спросила она с недоумением.

Фулона заставила себя сесть, массируя уставшие мышцы голени.

— Ну почему? — спросила она мирно. — Слушай, Малара, не в службу, а в дружбу! Ты не могла бы принести бревно?

— Зачем? — недоверчиво переспросила Малара.

— Помнишь, мы через ручей переходили? Где-то с километр отсюда. Там валялось отличное сухое бревно… Можешь принести его для костра?

Малара хмыкнула, с секунду подумала, а потом коротко кивнула, повернулась и пошла за бревном, шаги ее были легки и пружинисты.

— Думаете, когда она вернется? От силы минут через двадцать! И будет всех терзать, что надо идти дальше! — вполголоса наябедничала Хаара.

— Ну да! — согласилась Ильга. — Думаешь, с какой радости Фулона отослала Маляру в Екатеринбург? В Москве ей вечно бревна не хватало!

Сырой болотистый лес шевелился комарами. Каждый боролся с ними по-своему. Кто-то терпел, кто-то скрежетал зубами, кто-то спешно пополнял запасы крови. Бэтла, отошедшая со своим оруженосцем в сторонку, проводила ревизию пищевых запасов. Больше всего ее озаботило, что шоколадок оказалось тринадцать.

— Тринадцать шоколадок — это же чертова дюжина! — сказала себе Бэтла и в срочном порядке съела одну шоколадку.

Теперь шоколадок стало двенадцать. Бэтла успокоилась, но тотчас внутренний голос сказал ей:

«А вдруг это была не тринадцатая шоколадка, а какая-нибудь десятая или восьмая? Тогда тринадцатая уцелела и будет мстить! Кошмар какой!»

Бэтла побледнела и, надеясь, что на этот раз ей повезет прикончить именно тринадцатую, съела еще одну шоколадку.

Оруженосец Гелаты, устав давить на себе комаров, на коленях умолял Дафну материализовать ему огнемет. Он буквально дрожал от желания водить стволом огнемета из стороны в сторону, поджаривая звенящее, шевелящееся, копошащееся в воздухе комарье.

• Предыдущая
• 49/59
• Следующая