Чужой монастырь - Краснов Антон - Страница 61
- Предыдущая
- 61/86
- Следующая
— Только вот что-то не вышло!
— Наверное, истощили мошну Илдыза и всех его демонов, вот верховный дьявол и решил приструнить своих засланцев! — хохотнул кабаноподобный мужик и хватил по столу деревянным кубком, грубо окованным двумя полосами железа. — В Абу-Гирве-то недавно восстание подняли… Говорят, что подняли смуту в народе бывшие храмовники, а поддержал их подоспевший отряд сардонаров.
— И все-то ты путаешь! Сначала они восстали и перебили Обращенных, а уж потом провозгласили себя сардонарами и даже собирались послать гонцов к великому Акилу и прорицателю Грендаму, что, дескать, так и так, примите власть над нами! — сказал тип, сидевший меж двух девок. — А посеяли первые зерна бунта несколько всадников, прискакавших из Лимикара, это дальше к северу, белломов на полтораста—двести будет отсюда![12] А то и поболе… Да нет, все триста!
— В Лимикаре ох и… ик!.. заварушка была! — сказал хозяин Снорк, икая. — Сожгли там целую к-крепость, би-и… ик!.. тком набитую Обращенными. Установили там свое собственное правление. Где-то, кажется в Бексте, это южнее, провозгласили восстановление власти Храма, и управляют там пять драных жрецов, которые несколько лет назад ноги еле унесли из подожженного криннского Храма. В Абу-Гирве — да, хотят в сардонары. Везде раздрай, сумятица, и не пойми куда бежать, кого убивать!
— Это верно. Иной раз не знаешь, кому из сильных славу петь, кому проклятие. И впросак попасть немудрено…
— Ага, — сказал «кабан». — Был у меня знакомый кузнец. Вступил он в сардонары, а утром шасть на улицу и заори что-то про рыжеволосого Акила, так его сразу хвать и в пыточную. А там выпотрошили и сожгли. Оказывается, за ночь власть взяли братья-Ревнители… те, что уцелели. Через две седмицы Ревнителей вырубили напрочь Обращенные и оставили гарнизон. Вот так-то! А дело было в городе… э-э-э…
Хозяин Снорк, перебивая его, воскликнул:
— Верно говорю! Приходил с Нежных болот вещий человек, рассказывал, что ждет нас еще три кровавых, суровых года, а потом настанет благодать и процветание. Но потребно для того, сказал вещий человек, овладеть Стигматами власти, которые были у Леннара!
— Легко сказать — Стигматы власти, Леннар!.. А на деле…
— «Вещий»… — фыркнула одна из девиц. — Он потом поднялся наверх с толстой Амриной, так ее до сих пор тошнит, как вспомнит! От него так воняло! Хуже, чем вот от этого деда в красном колпаке! Вещий!
— Да, — сказал «кабан». — Я служил наемником в трех армиях: в двух на Кринну и еще в армии правителя Арламдора, в Ланкарнаке. Так я вам скажу, что один опытный солдат мог отметелить с десяток горе-мятежников! Это же быдло, чернь, разве они имеют представление о том, что такое искусство убивать? А уж по особым храмовым методикам обученный Ревнитель — тот и два десятка уложил бы!
Разговор распался на несколько частей. Кто-то живописал, как спокойно и просто жилось раньше, когда всем рулил Храм. Кто-то рассуждал о шансах сардонаров захватить все Верхние и Нижние земли, хозяин Снорк сетовал, что отцы Дайлема сильно повысили налог с чужеземцев, открывших дело в их городе. И что скоро перестанут пускать переселенцев, а правитель-даудудвоит численность своей армии и велит вырезать всех «диких» гареггинов, на которых по многолетней доброй традиции списывались все беды горожан, великие и малые.
Распалившись вином и горячими речами, не менее пьянящими, чем самое забористое розовое вино из подвалов, хозяин Снорк вскарабкался на прилавок, рассекающий пространство небольшого кабачка как мол, и заорал:
— Да! Я уверен, что так!.. Сейчас каждый норовит выдать себя не за того, кем является на самом деле! Быть может, вон тот задохлик в углу, что жрет овощной суп и запивает его взваром на свином жире, — посланец сардонаров и гареггин из ближних самого Грендама! А вон та баба — племянница Акила, мне приходилось слышать о такой в Горне! А ты, пьяница, — глянул он на типа, занятого тисканьем девиц, — и вовсе Обращенный, скажем, знаменитый альд Каллиера, любовник правительницы Ланкарнака! А вон тот старикашка с сивой гривой и в красном колпаке и вовсе окажется самим Леннаром, решившим скрыться от всех!
— О-хо-хо!!! — заревело высокое собрание, потому что старикашка, титулованный именем самого Леннара, комично сунул длинный свой красный нос в рукав и в замешательстве чихнул. — Леннар!!! Насмешил, хозяин…
— А вообще, конечно, во всем виноват именно он, Леннар, — разошедшись, разглагольствовал хозяин Снорк, — не было б его, все оставалось бы как прежде. А то я слышал от одного спившегося жреца, Леннар тысячу лет пролежал в гробу, чтобы потом воскреснуть и натворить всех этих бед! Сейчас, я слышал, Леннар куда-то запропастился. Оно и к лучшему! От таких людей одни беды. Горе всем нам, если… ик!.. если он снова появится и захочет вернуть себе... ик!.. власть. Сардонары, которые раньше за ним гонялись, чтобы «освободить», то бишь убить, теперь пятки ему лизать будут. Там у них появился какой-то новый хитрый канон... Дескать, если бог вернулся в тело Леннара после того, как тот был умертвлен,— значит, так тому и быть, значит, Леннару нужно поклоняться. Если бы он, Лен-нар, хотел взять власть сейчас, он бы вернулся и взял ее — да, голыми руками!
— Я лучше пойду,— пробормотал носатый старик в красном колпаке,— не люблю, когда попросту треплются о таких делах... Не к добру. Я прожил много лет и не слыхал, чтобы кто-то трепал имя сильных этого мира и ему это сошло с рук... Не-е, лучше помалкивать. Пойду я...
— Я тоже,— откликнулся из угла тощий паренек, который ел овощной суп, и направился вслед за стариком.
В дверях они столкнулись с двумя воинами-дайлемитами, судя по белым длинным одеждам — из числа дворцовой стражи самого правителя. Лица их были наполовину скрыты, как приличествовало гражданам города, дайлемитам по крови.
Хозяин Снорк сразу протрезвел. Спрыгнул с прилавка и даже попытался спрятаться, но тело его не слушалось. Дворцовые стражники, охрана самого дауда бир-Дайлем — верховного правителя города,— редчайшие гости в заведениях, подобных трактиру Снорка. Последним, и он был едва ли не единственным человеком из числа имеющих отношение к властям города, в кабачке Снорка появился мутноглазый сборщик налогов, вечно пьяный, хотя для полноправных граждан и был наложен запрет на алкоголь.
— Ты Снорк из Горна, что в землях Ганахиды? — спросил рослый черноглазый страж.
— Да... это я.
— Известно ли тебе, что ты имеешь право только на содержание этого трактира, с чего и обязан уплачивать налог в казну?
— Да... но я же уплачиваю... Уплатил третьего дня!
— Ты обвиняешься в незаконной торговле священными червями-гареггами, которая является нераздельным правом дауда свободного города Дайлема, господина Ва-Лий-Дила,— сказал страж.— Сейчас будет произведен обыск твоего кабачка, а все эти люди будут задержаны. Я вижу, среди них ни одного истинного дайлемита, все сплошь гололицые! — усмехнулся здоровяк.— Ну-ка запирай двери твоего притона, сейчас будем выяснять, что к чему. Известно ли тебе, скотина, что положено за контрабанду гареггов? Да еще если учитывать, что ты не дайлемит, а так, дурной помет пришлой черни? Сначала тебе отрубят руки, потом ноги и в таком виде отдадут «диким» на Нежные болота, ведь ты оскорбил их божка. Умирать будешь занимательно!..
— Да успеем еще с обыском, Гаро,— откликнулся второй, грузный и круглоголовый, и весело поглядел на трясущегося хозяина Снорка. Все два десятка посетителей притихли. Кое-что уже залез под стол и там трусливо проклинал судьбу.— Знаешь, Гаро, давай лучше пожрем. Там, на вывеске, красная полоса, значит, в продаже есть и мясо, и вино.
— Ты неисправим,— проворчал первый страж.— И охота тебе жрать в этом грязном местечке, раз вечером во дворце...
— Так это вечером. А тут можно прямо сейчас и бесплатно. Ведь верно, а, хозяин?
Снорк с готовностью закивал.
— Ну так вели принести самых лучших блюд, какие у тебя есть. И выпить давай!
12
Ориентирование на местности в Корабле по понятным причинам несколько разнится с общепринятым земным, так что употребление сторон света носит определенную долю условности.
- Предыдущая
- 61/86
- Следующая
