Сквозь Тьму и… Тьму - Краснов Антон - Страница 38
- Предыдущая
- 38/65
- Следующая
Трое из пяти оставшихся у клети с плененными сельчанами Ревнителей тем временем спешили на помощь.
Леннар бросил взгляд вправо, влево – мотнул головой, как затравленный охотниками, обложенный со всех сторон зверь. Ревнитель, чуть водя из стороны в сторону острием клинка, не отрывал от него цепкого, зоркого, спокойного взгляда. Он был совершенно уверен в себе, этот статный, маститый боец. Он не даст себя в обиду, не попадет впросак, как недооценивший соперника Моолнар. Этот Ревнитель был ниже рангом, чем валявшийся в пыли командир Моолнар, но ничуть не менее опытен, он нисколько не уступал младшему Ревнителю бойцовскими статями и общефизической подготовкой.
Леннар бросил быстрый взгляд себе за спину. Он очень рисковал, оглядываясь. Малейшая потеря концентрации внимания грозила тем, что Ревнитель не станет дожидаться подмоги и сделает выпад. Тот самый, единственный. Но его вполне хватит. Однако Леннар оглянулся. Он знал, зачем оглядывался, и понимал, что там, за спиной, его единственный шанс на спасение.
Ревнитель не угадал, отчего этот неуступчивый тип, оказавшийся неожиданно для всех таким умелым бойцом, смотрит себе за спину. Собственно, чего обращать внимание на разные мелочи, когда к тебе спешит подкрепление в лице трех мощных, прекрасно экипированных всадников, каждый из которых стоит боги ведают сколько вот таких неотесанных, неуклюжих крестьян?..
Зря.
Не разворачивая корпуса, Леннар выгнулся назад и, мощно, пружинисто оттолкнувшись, сделал прыжок с переворотом через голову. Он уже не задумывался над тем, когда и где научился делать такие штуки, на которые способен только специально обученный человек. Как не думал о том, откуда его тело помнит навыки верховой езды, отчего он держится в седле как влитой, и о том, откуда берется эта четко выстроенная, оттренированная слаженность движений. Леннар приземлился четко, прочно, основательно, на согнутые в коленях напружиненные ноги. В следующую секунду он подскочил к младшему Ревнителю Моолнару, лежащему на земле, и, перегнувшись, подхватил с земли бесхозный клинок с храмовой символикой. Тот самый, что по вине Леннара вылетел из могучей руки воинственного служителя Храма.
Теперь он вооружен.
Этот простой факт, быть может, ничего не менял коренным образом. Но сейчас Леннар, которого наполнила невесть откуда взявшаяся величавая уверенность в своих силах, совсем не торопился умирать. Нет, ему есть ради чего жить, и сейчас есть чем отстоять эту жизнь!
Младший Ревнитель Моолнар меж тем чуть пошевелился и глухо, неслышно застонал. Но Леннар, кажется, этого не заметил. Или сделал вид, что не заметил…
– Ах ты черная кость! – только и выдохнул уцелевший Ревнитель. – Ловок ты, я смотрю. Откуда только такой взялся?..
– Если бы я сам знал, – коротко и правдиво ответил Леннар и вскинул саблю.
Трое подоспевших Ревнителей налетели как вихрь. Они затанцевали вокруг Леннара свой величественный танец, и сторонний наблюдатель, не знавший цены этого противостояния, наверное, залюбовался бы колоритным зрелищем. Четвертый Ревнитель, стоявший на возу, холодно улыбнулся. Судьба наглого простолюдина казалась ему предрешенной.
Он еще не понял, что у Леннара свои отношения с судьбой, чрезвычайно запутанные…
Братья Ревнители позволили себе несколько мгновений просто гарцевать вокруг Леннара, не предпринимая попытки уничтожить его. Но даже этот короткий отрезок времени оказался чрезмерным. Леннар резко присел, склонившись вперед так, что его длинные волосы, свесившись, почти коснулись земли. Он не задумывался над тем, что делать дальше: коротенько, без замаха, он ткнул острием сабли и вогнал лезвие в ногу одного из великолепных белых скакунов. Бедное животное, которому перерезало сухожилие, взвилось на дыбы – так, что даже умелый наездник, служитель Храма, не удержался в седле и вывалился. Он не успел сгруппироваться в воздухе и упал так неудачно, что сломал себе шею.
Минус еще один.
Кольцо гарцевавших наездников разомкнулось. Леннар воспользовался образовавшейся брешью и выскользнул из окружения. Конечно, скорость его бега и прыть скакунов Ревнителей были несовместимы, но сыграли свою роль фактор неожиданности и та быстрота и отточенность, слаженность действий, которые были предприняты беглецом. Нет, никак не могли понять и усвоить Ревнители, что и «простолюдин» может оказать им, легитимным стражам Благолепия, ожесточенное сопротивление, да еще умелое и действенное!..
И сейчас же наездников Храма стало еще меньше. В воздухе просвистел какой-то увесистый предмет, и второй из подоспевших на помощь Ревнителей рухнул с коня оземь. Он был сбит обломком оглобли, которой еще недавно орудовал неуклюжий Лайбо и которая была разрублена саблей его соперника. Но не Лайбо столь удачно вмешался в неравную схватку между Леннаром и конными Ревнителями: старик Кукинк, выпрямившись, стоял на возу и переводил дух после совсем не старческого усилия. Его глаза, устремленные на поверженного им Ревнителя, горели молодым, злым торжеством.
– Вот так! – выговорил он.
Эти слова оказались последними в его жизни. Стоявший на возу в двух анниях от него Ревнитель, зарычав, прыгнул вперед, взвилась сабля, разя наповал, – и голова беззащитного старика запрыгала по окропившейся кровью холстине. Уже совсем не весельчаку Лайбо, который округлившимися глазами смотрел на это, показалось, что, еще будучи в воздухе, голова Кукинка победно улыбнулась.
Леннар одним махом вскочил на коня, с которого только что свалился сраженный покойным Кукинком Ревнитель, и закричал на Бреника и Лайбо:
– Да что же вы смотрите, как трусливые бабы? Старик и то оказался сильнее и смелее вас, тупых баранов! Ну давайте, ждите, пока эти молодцы нашинкуют вас в мелкий винегрет!
С этими словами он пришпорил скакуна и сшибся с последним, еще не спешившимся Ревнителем. Сноп искр вылетел от скрестившихся со звоном сабель. Оба всадника покачнулись, но удержались в своих седлах. Леннар ловко остановил коня и заставил его развернуться. Его противник сделал то же самое и, пришпорив своего коня, уже мчался навстречу. Однако Леннар не стал ждать нового столкновения. Он понял, что чем нестандартнее будут его действия, тем больше шансов на успех. Несмотря на невесть откуда всплывавший опыт участия в единоборствах, на уверенность, с которой он вырабатывал и мгновенно реализовывал план действий, – этот Ревнитель все равно был искуснее его. Он участвовал в тренировках каждый день, неустанной практикой оттачивал мастерство. И Леннар с его начинающей «просветляться» памятью духа и тела пока что не был равен ему.
Нужно было предпринять неожиданный ход.
Двадцать лошадиных корпусов между стремительно мчащимися навстречу друг другу Леннаром и Ревнителем… семнадцать… пятнадцать… десять. Когда между ними оставалось не более десяти шагов и Ревнитель уже поднял клинок, готовясь сшибиться, Леннар вдруг подкинул в воздухе саблю, перехватив посередине наподобие копья. Острейшее лезвие поранило кожу, но Леннар просто не заметил этого. Он сощурил левый глаз и, помедлив лишь мгновение, метнул саблю в Ревнителя.
Служитель Храма, надо отдать ему должное, успел среагировать и ударить по летящему клинку, почти отбив его. Но это привело лишь к тому, что он скорректировал направление полета, и сабля, вместо того чтобы попасть точно в сердце, вонзилась в живот. Ревнитель разорвал рот в беззвучном крике и скосил остекленелые глаза вниз. Туда, где из распоротого живота уже полезли кишки и хлынули тяжелые потоки рубиново-красной крови.
Кровь потекла по белым бокам скакуна, и Ревнитель, конвульсивно рванув поводья, стал неловко, бочком, свешиваться с седла.
Он упал на землю в тот самый момент, когда жеребец остановился.
– Боги и демоны! – заорал стоявший на возу Ревнитель, тот, что убил старика Кукинка.
Его отчаянный крик был одновременно воплем ярости и недоуменного смятения: как, сначала этот простолюдин расправился с Ревнителем Моолнаром и одним из его людей, а потом уничтожил еще трех подоспевших на помощь всадников! И это все в одиночку, если не считать злополучного старика, метнувшего обломок этой проклятой оглобли! Простолюдин! Простолюдин ли? Или?.. Еще недавно Ревнитель был в составе целого отряда и находился в полной уверенности, что легко скрутит зарвавшегося мерзавца. А теперь он пеший и один, снова один! Слабо шевелившийся на земле, грязный, перепачканный в крови и жалкий Моолнар – не в счет.
- Предыдущая
- 38/65
- Следующая
